Влюблённые - Лина Вальх
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Опять влезла, куда тебя не просят, Александра? — скрежещущий голос напоминал звук когтей по доске, а зловонное дыхание вырывалось изо рта зеленоватым облачком. Полуслепой взгляд блуждал по лицу следователя и через секунду переметнулся на Андрэ. Губы изогнулись в кривом оскале. — О, они все же смогли его восстановить. Никогда не думала, что Орден склонен к некромантии. Обычно это приписывают нам, элементалистам.
Старушка попыталась рассмеяться, но вместо этого снова зашла кашлем, спугнув висящего на ниточке паучка вырвавшимся зелёным дымом. Саша побледнела, с силой сцепила руки перед собой в замок и поджала губы.
— Маленькая глупенькая Александра, — прохрипела Мари, — которая вместо того, чтобы спасти одну душу, загубила сразу пять других. И какой результат? Добилась того, что хотела? Получила повышение и новую должность? Неужели ты действительно настолько поверила в свои силы, что готова броситься в бой против того, о чем не знаешь?
— Кто ты? — бесстрастно процедила Саша.
— Твой худший кошмар. Шучу. Неужели не узнаешь меня? — казалось, искренне удивилась Мари, но яд в ее голосе сочился из каждого слова. Губы старушки пенились кровью, иссыхали и втягивались внутрь ее беззубого рта. — Или не в правилах Александры запоминать тех, чьи жизни она разрушила на пути к улучшению своей? Должно быть я всего лишь маленький незначительный этап твоей бессмысленной и никчёмной жизни. Я помогала тебе, а ты предала. Ты уничтожила мирок, который я с таким трудом строила. И ради чего? Ради собственного блага? Ты эгоистка, Александра. Даже если не признаешь этого.
— Ты…
— Держись подальше от нас, — старушка выплюнула слова вместе с пеной в лицо Саши, — от наших семей и от всего, что с нами связано. Тебе не рады здесь, Александра. И если ты считаешь себя в праве вершить наши судьбы, для начала разберись с собой. Ты предала всех, кто тебе доверял, а теперь хочешь уничтожить мой дом, людей, ставших для меня самым ценным. Ты позор Ордена, Александра. Ты позоришь саму себя своими жалкими попытками что-то доказать остальным. Выбила разрешение на въезд в Париж? — едко протянула Мари. — Молодец. Надеешься добраться до меня? Увы и ах, это невозможно. Так что советую собрать вещи и уезжать, пока еще жива. Ты не сможешь остановить ни нас, ни наши стремления. Ты лишь маленькая проблема на пути к справедливости. Мы учли все ошибки прошлого раза и второй раз такой оплошности не допустим. Не вставай у меня на пути, Александра. Не вынуждай меня применять меры. Тьиха.
Все, что случилось дальше, Уильям будет вспоминать еще долго. Неделю, максимум две, если не найдёт, чем себя занять, потому что все равно ничто не сравнится с видом того паренька, что решил покончить с собой из дробовика в лицо.
Мари замерла. Ее лицо скривила гримаса боли. Кровяная пена с губ опадала на дымящиеся колени. А из коридора в кухню влетело два белоснежных измазанных в пыли кота. Пальцы старушки затряслись. Она подняла руки к лицу и, нацелившись длинными когтистыми ногтями на глаза, вцепилась в них, зарываясь под веки и вытягивая с хлюпающим звуком. По щекам побежали кровавые дорожки, пока старушка все глубже проникала пальцами в глазницы. Скудный завтрак свернулся в желудке Уильяма и подпрыгнул к горлу горьким комком, когда Мари дёрнула руками.
Два покрытых кровью белоснежных яблока остались зажатыми в ее пальцах, размеренно покачивая оборванными нервами.
— Больше никто не посмотрит этими глазами.
Мари улыбалась. Никто из троицы не шевелился, молча наблюдая, как старушка подзывает к себе подоспевших на трапезу котов, а затем протягивает им свои глаза. Уилл зажмурился, но сделал только хуже: нарочито громкие чавкающе-мурчащие звуки бились в барабанные перепонки. Коты ели ее плоть, как элитный кошачий корм, изредка мяукали, а затем мазнули хвостами по ногам Уильяма и вылетели в коридор. Только тогда Уилл решился открыть глаза, сразу же врезавшись взглядом в два размазанных по полу и коврику кровавых следа.
Мари еще несколько мгновений смотрела на него своими зияющими багровыми дырами, сделала резкий глубокий вдох и обмякла в кресле. Ее грудь медленно и редко поднималась. Руки свисали по бокам кресла плетьми, а ногти с жёлтым маникюром продолжали заманивающе сверкать сквозь прохудившиеся тапочки.
Выдержав ради приличия десять секунд, Уилл медленно повернулся к Саше и, коротко кивнув на Мари, выгнул бровь.
— И что будем теперь делать?
Саша сглотнула. Ее подбородок задрожал, и женщина подскочила на ноги. Она прохлюпала по следам от котов, остановилась на пороге коридора и схватилась рукой за дверной косяк. Саша не обернулась к ним, но Уилл видел, как дрожат ее напряженно поднятые плечи, как ногти впиваются в дерево дверей и как подкашиваются колени следователя.
— Нужно доложить в Капеллу, — поперхнувшись слюной, прохрипела Саша. — Кажется, у нас огромные проблемы.
***
— Надеюсь, есть хорошие новости?
— Боюсь, что нет.
Поговорить с Шарлем им удалось только через две недели бессмысленных шатаний по библиотеке, взлетающих в воздух облачков пыли и многозначительных переглядываний. Делакруа исчез, взял вещи и уехал в отпуск, как сказал его секретарь. Заместители ничего толкового не рассказали ни Уиллу, ни Саше, перекидываясь противоречащими друг другу утверждениями. Заместитель по воспитательной работе Ордена — да, глаза Уильяма расширились до двух старинных монет, когда он узнал об этой должности, — утверждал, что Шарль уехал на север на побережье. Его же коллега по работе с персоналом настаивал на более южном маршруте путешествия Делакруа.
И только Уилл знал, что Шарль наверняка заперся в своей квартире и слушает старые пластинки, потягивая вино.
По крайней мере сам Уилл поступил бы именно так.
— Закройте дверь и жалюзи. Нам ведь не нужны лишние уши и глаза, верно? Что там у вас по «Объекту 2»?
Шарль не выглядел отдохнувшим. Круги под глазами, казалось, стали только больше. Пальцы дрожали. Запястье было наскоро перебинтовано каким-то любителем — Уилл подавил в себе желание кинуться и переделать повязку «от себя». А обычно уложенные волосы свисали на лоб грязными жирными патлами.
Делакруа рухнул в глубокое кресло, вытащил сигарету и закурил, недовольно покосившись на мигающую на потолке красную лампочку сигнализации.
— Мы навестили Мари Барбо, — Саша остановилась перед его столом и оперлась о край, — она была…
— Медиумом в нашем департаменте, — нервно взмахнул зажатой в руке сигаретой Шарль, оставляя после себя спираль из оранжевых огоньков. — Я помню ее личное дело, да. Зачем она вам понадобилась, если только вы не собирались звать ее обратно на работу? — Шарль
