Джейкоб Генри Шифф. Гений финансового мира и главный спонсор русских революций - Адлер Сайрус

Спешу исправить ошибку или недоразумение, связанное с данным событием в отеле «Астор». Я совершенно уверен, что не делал и не мог сделать того заявления, какое приписывается мне в Вашей книге, просто потому, что оно не соответствует действительности. Выбор м-ра Штрауса в кабинет президента, насколько мне известно, произошел всецело по инициативе тогдашнего президента Рузвельта. Однажды, когда я был у него в Белом доме, он удостоил меня высокого доверия, сообщив, что намерен назначить мистера Штрауса в свой кабинет. Я вполне уверен, что идея зародилась всецело в его голове.

Не знаю, что можно сделать, чтобы исправить ошибку в Вашей книге, но, во всяком случае, я счел необходимым привлечь к ней Ваше внимание».

В целом он испытывал личную гордость, когда какой-либо еврей занимал высокий государственный пост. Когда Луи Д. Брэндайс был выдвинут президентом в Верховный суд, Шифф 7 февраля 1916 г. писал Томасу У. Грегори, генеральному прокурору: «Народу, из которого произошли мы с м-ром Брэндайсом и который составляет значительный процент населения нашей страны, особенно отрадно, что президент назначил одного из наших самых видных единоверцев в Верховный суд Соединенных Штатов… Не сомневаюсь, что сенат вскоре утвердит назначение м-ра Брэндайса».

Его верность своей религии и своим единоверцам, а также осознание того, что евреи часто подвергались дискриминации именно по причине их обособленности и положения национального меньшинства, заставляли Шиффа уделять много времени и сил защите прав евреев. Его личный интерес к иудаизму во многом был основан на религии. Он неоднократно заявлял, что он «еврей не по национальности, а по вере». Тем не менее он близко к сердцу принимал те обвинения, которые выдвигались против евреев в целом.

В 1891 г. он писал: если эти обвинения «докажут, он последний будет защищать их; ибо я всегда считал, что плохой еврей заслуживает наказания вдвойне, ибо он уничтожает не только собственное доброе имя, он позорит имя всего народа». Он с гордостью относился к наследию, полученному евреями, и считал своим долгом сохранить это наследие и передать его потомкам. Он заботился о том, чтобы евреи поддерживали и культивировали свою обособленную веру и литературу, без ущерба для их положения граждан Америки или других стран.

В 1908 г., когда комиссар полиции Теодор А. Бингэм в «Норс Америкен Ревью» выступил с утверждением, что среди нью-йоркских евреев чрезвычайно высок уровень преступности, Шифф тут же во всеуслышание заявил о том, что не верит этому утверждению. Когда комиссар Бингэм отозвал обвинения, Шифф послал ему записку, в которой хвалил «мужественное признание своих ошибок».

Его очень обеспокоило дело Лео Франка, обвиненного в убийстве, которого он не совершал. Шифф обращался к ряду своих друзей и к губернатору Джорджии, что показывает, как внимательно он изучал материалы дела и как глубоко был в нем заинтересован:

«23 ноября 1914 г.

Милтону Смиту,

Президенту железнодорожной компании «Луисвилл и Нэшвилл»,

Луисвилл (Кентукки)

Уважаемый мистер Смит!

Вы, несомненно, слышали и читали о деле Франка, которое рассматривается в Атланте (Джорджия). Многие мои здешние друзья, в том числе несколько видных адвокатов, которые внимательнейшим образом следили за ходом дела и изучали представленные доказательства, искренне сомневаются в том, что Франк совершил убийство, в котором его обвиняют… однако несмотря на то, что предпринимались неоднократные попытки пересмотра дела, они не окончились успехом и приговоренному грозит смертная казнь, если Верховный суд Соединенных Штатов, в который подана апелляция, не отменит приговор и не распорядится о пересмотре дела. (После того как письмо было продиктовано, апелляцию отклонили.)

Насколько я понимаю, существуют серьезные сомнения относительно позиции Верховного суда; вполне может быть, что произойдет то, что позже квалифицируют как вынесение смертного приговора невиновному, если Франк не будет помилован главой исполнительной власти, ради чего уже сейчас предпринимаются серьезные усилия. Прошение о помиловании можно направить как губернатору Джорджии Слейтону, так и избранному губернатору Макгаррису.

Я знаю, что Вы располагаете обширными связями и влиянием во всей Джорджии. По просьбе друзей, которые советовались со мной, я обещал связаться с Вами в надежде, что Вы употребите свое влияние для получения помилования приговоренному…

Серьезно прошу Вас, не только в знак дружбы ко мне, но и потому, что в деле, в котором такую большую роль сыграли публичные выступления и предубеждение, не должна применяться крайняя мера наказания, ибо всегда существует вероятность того, что публичные выступления и предубеждение повлияли не только на присяжных, которые рассматривали дело, но и косвенным образом на судей, которые выносили приговор. Когда вынесут смертный приговор, будет уже поздно, если впоследствии окажется, что… обвиняемый не совершал преступления, за которое его осудили.

Поэтому я очень надеюсь, что Вы… пойдете навстречу тем, кто хочет просить о помиловании для Франка; уверен, благодарность, которую Вы получите, если поможете спасти… невинного человека, станет Вам лучшей наградой.

Искренне Ваш,

Джейкоб Г. Шифф».

[Телеграмма]

«Его превосходительству Джону М. Слейтону,

Губернатору Джорджии

…прошу Всевышнего даровать Вам мужество, необходимое для противодействия шумным возмущениям и страстям. Пожалуйста, помните, что на Вас смотрит не только вся Джорджия, но и вся страна.

Джейкоб Г. Шифф».

После того как Слейтон решил дело благоприятно, в пользу Франка (хотя бедного Франка позже линчевала толпа), Шифф телеграфировал:

«21 июня 1915 г.

…Ваш мужественный поступок вызовет одобрение всех верно мыслящих граждан Вашего штата и всей страны».

Шифф был сторонником либерального подхода к иммиграции в Соединенные Штаты. Во время своих многочисленных визитов в разные части страны он видел, как слабо они заселены и сколько человеческих сил требуется для обработки земли – а сельское хозяйство он считал основой американской экономики.

Он возражал против экзамена на грамотность на том основании, что достоинства и характер не определяются умением человека читать и писать и что, если в Европе есть отсталые страны, которые не могут себе позволить дать своим гражданам образование, это не должно препятствовать их въезду в Соединенные Штаты. Таких же взглядов придерживались по меньшей мере три президента США, которые накладывали вето на законопроекты, предусматривающие подобные экзамены на грамотность для иммигрантов. Одно из ранних свидетельств мнения Шиффа по данному вопросу можно найти в письме, адресованном президенту Б. Гаррисону от 9 марта 1892 г.: «Позвольте обратиться к Вам по вопросу, над которым Вы, как мне известно, долго размышляли и который не только близок моей душе, но доставляет большую и постоянную заботу представителям моего народа… Я имею в виду вопрос иммиграции и законов о въезде в нашу страну. Внимательно изучив недавние публичные высказывания по данному вопросу руководителей министерства финансов, а также слушания в конгрессе, которые окончились созданием специальной комиссии под председательством сенатора Чендлера, и связав эти высказывания с позицией, какую до сих пор занимал сенатор Чендлер, я боюсь, что будут приняты поправки к существующим законам, которые воздвигнут многочисленные серьезные препятствия на пути иммигрантов, прибывающих в нашу страну.