100 великих литературных героев - Виктор Еремин

В порыве благословенного вдохновения, ниспосланного свыше, Шолохов в кратчайший срок создал недосягаемый по своей художественной мощи шедевр и при этом столь высоко вознес писательскую планку, что в дальнейшем, казалось бы уже и сам был не в силах ее преодолеть. Однако с тех пор от Шолохова ждали, а завистники требовали новых творений, как минимум равных первым двум книгам «Тихого Дона». С таким же успехом можно было бы требовать от Пушкина, чтобы он всю жизнь пребывал в состоянии творческого вдохновения Болдинской осени.

Конечно, публично Шолохов игнорировал подобные выпады, но внутренне он долгие годы находился в крайне тяжелом, гнетущем состоянии. Не зря одновременно с третьей книгой «Тихого Дона» Михаил Александрович начал работу над романом «Поднятая целина». Для любого другого писателя роман этот стал бы вершиной творчества, но для Шолохова он уже считается неудачным.

Однако судьба дала писателю право еще раз предъявить миру грандиозность и мощь своего гения, когда в 1956–1957 гг. он создал рассказ «Судьба человека», ставший критерийным образцом для военной литературы СССР.

Над последней, четвертой книгой «Тихого Дона» Шолохов работал почти десять лет, в течение которых он едва избежал ареста (лето 1938 г.), однако был назван И.В. Сталиным великим русским писателем, и преследования Шолохова со стороны НКВД прекратились. Окончание «Тихого Дона» впервые опубликовано отдельным изданием в 1940 г.

Главными героями романа, как известно, являются Григорий Мелехов и его возлюбленная Аксинья Астахова. Образы эти собирательные, но есть у них и прототипы – люди, чьи судьбы легли в основу разработки главной сюжетной линии. О матери писателя как прототипе Аксиньи мы уже говорили. Прототипом Григория Мелехова стал казак Харлампий Васильевич Ермаков (1893–1927) по прозвищу Турка. В период подготовки к работе над «Тихим Доном» Шолохов часто встречался с ним и вел продолжительные беседы. При всей типичности именно судьба Ермакова и рассказана в романе. В 1927 г. Харлампий Васильевич был арестован и расстрелян ОГПУ за контрреволюционную деятельность, поэтому о нем и умалчивали в течение стольких десятилетий. Приговор был приведен в исполнение 17 июня 1927 г. во дворе Ростовской тюрьмы. Реабилитирован Ермаков Ростовским областным судом 30 августа 1989 г. за отсутствием состава преступления.

Чтобы понять смысл и значение для нашего народа и романа «Тихий Дон», и его героев, прежде всего надо осознать, что это произведение является национальным духовным и нравственным продолжением романа «Война и мир», ниспосланным нам в эпоху коренного преобразования мира и человечества.

В отличие от графа Л.Н. Толстого (и видимо, это символично для новой эпохи), создал его человек из низов, и творил он не от имени высших слоев российского общества и преимущественно о высших слоях его и об их представлениях о русском народе, но от имени русского народа и о русском народе, ввергнутом в пучину кровавых войн волей этих самых высших слоев. Если герои «Войны и мира» лишь краешком задевают жизнь сословных низов, то герои «Тихого Дона» лишь краешком глаза наблюдают жизнь высших сословий, а потому со спокойной совестью участвуют в их свержении и истреблении. В этом контексте «Тихий Дон» предстает перед нами антитезой «Войне и мiру», а герои романа – антитезой героям Льва Толстого.

Так, Григорий Мелехов советского гражданина, в прошлом мещанина Шолохова, подлинный казак, живущий полнокровной, страстной человеческой жизнью, стал антитезой Платону Каратаеву, в образе которого аристократ Лев Толстой попытался воплотить собственные абстрактные представления о русском народе и о том, каковым он должен быть, но никогда на самом деле не был. Аксинью же можно рассматривать куда более пронзительной (в отличие от Мелехова – Каратаева) народной антитезой офранцуженной графинечке Наташе Ростовой.

При этом подчеркну, что именно глубинная народность на грани слияния плотского естества и языческого духа, преданности земному и высочайших душевных мук, безмерной жестокости и безграничного, действенного сострадания, именно народность с ее совестливостью, верностью отчему дому и родной земле непосредственно через Григория Мелехова и Аксинью Астахову стала истинным главным героем романа. Об этом мечтал Лев Толстой для своего гениального детища, но воплотил в жизни Михаил Шолохов в великом «Тихом Доне».

Павел Корчагин

В середине XIX в. один общественный деятель Франции (к сожалению, не помню, кто именно) сказал приблизительно следующее:

– Тяжко и стыдно жить во времена, когда общество грабителей, лжецов и идиотов натягивает на себя тогу Фемиды и пытается судить революцию за ее неизбежные, но справедливые с точки зрения истории разрушительность, жестокость и кровопролитие.

Сегодня можно только с отчаянием повторять:

– Как он был прав!!!

Любой великой социальной революции дано свыше множество спорных «всегда» и лишь одно неподвластное воле человека «никогда». Прежде всего, революция всегда права; революция всегда сталкивает в ожесточенной схватке неравноправные слои общества, а потому жестока и кровава; главными виновниками революции всегда являются свергнутая власть и экономическая и интеллектуальная элиты павшего общества; революция всегда пробуждает к жизни прежде всего наиболее чуткие к справедливости, чести и совести человеческие души; революция всегда завершается формированием новой элиты, состоящей, как правило, из самых активных и напористых негодяев и мерзавцев, которых в дальнейшем идеализирует устоявшееся общество, но затем обличает контрреволюция, жаждущая оправдать себя пороками вождей революции; и еще много-много разных «всегда». Но главным все-таки навечно остается единственное «никогда», а именно – революция никогда не должна быть судима человеком и обществом, ибо послана она небом для совершения на земле высшей кары неправедным властителям и их обнаглевшим прихлебателям. Одновременно революция является жестоким уроком для новых властителей, чтобы знали меру и не повторяли преступлений свергнутых предшественников, – в противном случае революция вернется. Вернется в гораздо больших и куда более страшных масштабах. Но история, к сожалению, не может служить уздой для человеческой алчности и человеческого чванства. Потому мы не ошибемся, если назовем роман «Как закалялась сталь» одним из самых актуальных произведений третьего тысячелетия, а его главного героя Павла Корчагина – героем будущих времен.

Немного об авторе. Николай Алексеевич Островский родился 16 (29) сентября 1904 г. в селе Вилия Острожского уезда Волынской губернии (ныне Острожский район Ровенской области). Отец его, унтер-офицер в отставке Алексей Иванович Островский, герой Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., потомственный военный. Мать, в девичестве Заяц Ольга Йозефовна (обычно произносится как Осиповна), чешка по национальности, дочь лесничего, была на двадцать два года младше своего мужа. Николай стал четвертым ребенком в большой семье – у него были сестры Надежда и Екатерина и старший брат Дмитрий. Отец был заядлый картежник и гуляка, почему в 1912 г. Ольга Осиповна забрала детей и уехала жить к родне.

Почти три года они кочевали из села в село, пока в 1915 г. не обосновались окончательно в маленьком провинциальном городке, на большой узловой железнодорожной станции Шепетовке. Матери пришлось туго – чтобы прокормить себя и четверых детей, она вынуждена была работать и поварихой, и швеей, и акушеркой. В Шепетовке старшие дети тоже устроились работать.

Еще в Вилие Николай учился в церковно-приходской школе, а когда семья нашла себе приют в городке, окончил двухклассное училище. Затем двенадцатилетний мальчик поступил кубовым в буфет при станции, через год он стал помощником кочегара в депо.

После Октябрьской революции станция Шепетовка оказалась одним из важнейших объектов противоборства между большевиками и Центральной Радой на Украине. Последняя призвала на помощь австро-немецкие войска, а затем белополяков.

Николай, рабочий депо, принимал активное участие в большевистском подполье, а в 1918 г., будучи пятнадцати лет от роду, ушел на фронт в бригаду Г.И. Котовского, затем воевал в Первой конной армии С.М. Буденного.

19 августа 1919 г., во время боев с белополяками, Островский был тяжело ранен и комиссован.

После войны Николай учился в Киевском электромеханическом техникуме и одновременно работал помощником электромонтера в Киевских Главных железнодорожных мастерских, где был избран секретарем комсомольской организации. Как комсомолец, он участвовал в работах по снабжению дровами населения Киева. Тогда-то Островский и заболел тифом, осложнение после которого сделало его инвалидом I группы. Юноше едва исполнилось восемнадцать лет, когда ему поставили диагноз – прогрессирующий рассеянный склероз.