Весь Хайнлайн. Угроза с Земли (сборник) - Роберт Хайнлайн

Он почти закончил работу. Ему оставалось затянуть дальний от него болт. Антенна уже была закреплена в двух местах и действовала. Он решил, что для выполнения последней задачи ему хватит одной руки. Он приподнялся со своего импровизированного сиденья и, раскачиваясь, как обезьяна, оказался с другой стороны антенны.

Когда и с этим было практически покончено, ключ вырвался из его рук и полетел вниз, вниз, вниз… У него закружилась голова, пока он смотрел на сверкающий на солнце ключ, постепенно теряющийся в черной космической мгле. До этого он был слишком занят, чтобы смотреть вниз.

По его спине пробежала дрожь.

— Слава Богу, что я все закончил, — сказал он себе. — Чтобы подобрать ключ, пришлось бы слишком далеко идти.

Он решил вернуться на то место, где находился прежде. И обнаружил, что не может этого сделать. Добираясь сюда, он раскачался, держась за трос. Теперь трос висел на другой стороне и дотянуться до него он не мог. Возвращение было невозможно.

Он висел, держась обеими руками за скобу, и уговаривал себя не поддаваться панике. Не может быть, что не окажется выхода.

Если добраться до отсека по противоположной стороне корабля? Но там корпус «Валькирии» был гладким, на протяжении двух метров там не было ни одной скобы. Даже если бы он не устал — а ему пришлось признать, что он устал и замерз, — даже если бы он был полон сил, вернуться на прежнее место хватило бы ловкости разве что шимпанзе.

Он еще раз посмотрел вниз и сразу же пожалел об этом. Под ним были звезды, бесконечные звезды в бесконечной глубине. Он попытался забраться на скобу, стараясь закинуть на нее ноги.

Это была тщетная и ненужная попытка, отнявшая у него много сил. Он подавил охвативший его страх и снова повис на руках.

С закрытыми глазами висеть было легче. Но время от времени он все же открывал их и вглядывался в то, что его окружало.

Мимо проплыла Большая Медведица, за ней — Орион. Он пытался считать минуты по количеству вращений корабля, но обнаружил, что не может быстро соображать, и опять закрыл глаза.

Руки начинали неметь и замерзать. Он решил повисеть на одной руке, чтобы вторая набралась сил. Он отпустил левую руку, почувствовал резкие уколы — начало восстанавливаться кровообращение — и постучал ею по телу. Потом решил, что пора дать передышку правой руке. Но, потянувшись к скобе левой рукой, он не смог до нее достать. У него уже не было сил на отчаянный рывок, он не мог подтянуться и схватить скобу второй рукой. Правую руку он уже не чувствовал. Он видел, как она скользит по скобе, соскальзывает с нее… Потом он почувствовал, что напряжение спало, и понял, что летит вниз… вниз. И заметил отдаляющийся от него корабль.

Когда он пришел в себя, то увидел склонившегося над ним капитана.

— Лежи спокойно, Билл.

— Где…

— Все нормально. Когда ты упал, патруль с Деймоса был уже около корабля. Их приборы зафиксировали твое падение, и они тебя подобрали. Насколько мне известно, такое — первый случай в истории. А теперь лежи спокойно. Ты болен, Билл, — ты провисел там более двух часов.

До него снова донеслось мяуканье, на этот раз оно казалось громче. Билл встал на колени и перегнулся через подоконник.

Котенок сидел на прежнем месте, Билл высунулся чуть дальше, помня о том, что смотреть надо только на котенка и никуда больше.

— Кис-кис! — позвал он. — Эй, кис-кис! Сюда, давай сюда!

Котенок перестал умываться, вид у него был озадаченный.

— Давай, котя, — мягко повторил Билл.

Он оторвал одну руку от подоконника и поманил котенка пальцем. Тот подошел чуть ближе и снова сел.

— Котик, — умоляющим голосом позвал Билл и вытянул руку как можно дальше.

Пушистый комок тут же отступил назад. Билл убрал руку и начал обдумывать ситуацию. Все его попытки оказались напрасными. Вот если бы перелезть через подоконник и встать на карниз, держась за оконную раму… Он знал, что опасности в этом нет никакой — если только не смотреть вниз!

Он встал коленями на подоконник, спиной к улице и, держась за него обеими руками, спустил вниз ноги, не отрывая взгляда от края кровати. Казалось, карниз переместился. Билл никак не мог нащупать его и уже решил, что промахнулся, когда, наконец, коснулся его пальцами ног. Карниз был сантиметров пятнадцать шириной. Он глубоко вздохнул.

Оторвав правую руку от подоконника, он повернулся и посмотрел на котенка. Того явно заинтересовало происходящее, но подходить ближе он не собирался. Билл решил, что сможет сделать несколько шагов по карнизу, держась одной рукой за оконную раму, а другой поймать котенка.

Он сделал несколько медленных, неуклюжих шагов, как ребенок, только начавший ходить. Слегка согнув колени и наклонившись вперед, он готов был схватить котенка. Котенок понюхал протянутые к нему пальцы и отскочил назад. Одна лапка соскользнула с карниза, но он тут же восстановил равновесие.

— Дурачок, — укоризненно сказал Билл, — хочешь шмякнуться своей пушистой башчонкой об асфальт? Пошевели мозгами, если они у тебя есть, — добавил он.

Положение выглядело безвыходным; теперь, как бы он ни тянулся, он не мог достать котенка, не отпуская окно. Он несколько раз позвал его без особой надежды и задумался, как быть дальше.

Он мог вернуться обратно в квартиру. Он мог простоять здесь всю ночь в надежде, что котенок подойдет ближе. Или мог оторваться от окна и поймать его. Карниз был достаточно широк и спокойно выдерживал его вес. Если он прижмется к стене, то сможет держаться за нее левой рукой. Он начал медленно продвигаться вперед, держась за окно до тех пор, пока оно не ушло из-под пальцев, и перемещался так медленно, что ему показалось, будто он стоит на месте. Затем, когда его левая рука коснулась стены, он сделал ошибку, на мгновение посмотрев вниз, на сверкающую далеко под ним мостовую. Он быстро перевел глаза на стену и начал смотреть на точку, находившуюся на уровне глаз чуть впереди. Он все еще был на карнизе!

Котенок оставался на старом месте. Билл сделал шаг правой ногой и согнул колени. Его правая рука опустилась позади котенка. Он сделал резкое размашистое движение, словно ловил муху, и котенок оказался у него в руке — царапающийся и кусающийся комочек.

На секунду он замер, не обращая внимания на сопротивление котенка, и, вытянув руки вдоль стены, пошел назад. Он не видел, куда идет, так как не мог повернуть голову, в противном случае ему грозила потеря равновесия. Путь обратно казался бесконечно долгим, куда более долгим, чем путь сюда, но, наконец, кончики его пальцев коснулись рамы. Еще несколько секунд, и он, перегнувшись через подоконник, взобрался на него, присел передохнуть и перевел дыхание.