Социальная философия - Олег Романов

Глава 35

Проблемы становления управляемого мира: противоречия и дискуссии

Сейчас много пишут, говорят и спорят о перспективе формирования глобальной власти, о возможности становления управляемого мира. Причем мысль об управляемости миром получает выражение в самых разнообразных понятиях, словосочетаниях, смысловых оттенках и оценочных суждениях как позитивного, так и негативного характера. Современные публикации на эту тему пестрят такими понятиями, как «сверхобщество», «мировое правительство», «глобальная империя», «глобальная держава», «глобальное управление», «глобоамерика», «современная глобократия», «глобофашизм», «сообщество тени», «новая антицивилизация», «мировая глобократия», «заговор мирового масонства», «мир контролируемого и управляемого хаоса», «неформальные центры влияния чрезвычайно высокой компетенции» и т. п.

Действительно, мы являемся свидетелями интенсивного процесса изменения структур управления и генезиса новых оргструктур. Соединенные штаты Америки и их союзники, например, совершенно сознательно и целенаправленно стремятся создать новую мировую структуру управления, которая могла бы обеспечить перераспределение властных полномочий с национального на глобальный уровень. Управление миром понимается ими как свобода перманентного и произвольного регулирования наиболее значимых планетарных процессов и событий. В этом направлении действует целый ряд влиятельных организаций, для которых характерна анонимность и принципиальная непубличность большей части принимаемых решений. Приведем наиболее категоричное, на наш взгляд, в некоторой степени фаталистического характера, высказывание на этот счет известного российского исследователя А.А. Зиновьева. Он пишет: «Во второй половине нашего (двадцатого) столетия произошел великий перелом в социальной эволюции человечества. Сущность этого перелома в том, что начался переход от эпохи обществ к эпохе сверхобществ. Этот переход явился результатом стечения многочисленных исторических факторов… Происходящий процесс объединения всего человечества в единое целое является в реальности покорением всего человечества западным миром как единым целым. С этой точки зрения он может быть назван процессом западнизации человечества. Поскольку в западном мире доминируют США, поскольку они распоряжаются большинством ресурсов Запада и планеты, этот процесс может быть назван американизацией человечества…

Выражения «глобализация», «западнизация» и «американизация» фиксируют фактически различные аспекты одного и того же процесса эволюции человечества… Этот процесс еще только начался. Им будет заполнена вся история в XXI веке. Похоже на то, что это будет история, которая по своей трагичности намного превзойдет все трагедии прошлого…

…Миров, способных сражаться за самостоятельный эволюционный путь, на планете осталось совсем немного. До недавнего времени главными конкурентами в борьбе за мировую эволюцию были коммунизм и западнизм. После разгрома советского коммунизма инициативу захватил западнический вариант эволюции. Прочие варианты (мусульманский мир, Африканский континент, Южная Америка) суть либо эволюционные тупики, либо подражание западному, либо зона колонизации для Запада. Во всяком случае, что бы ни происходило в этих регионах, изменить направление социальной эволюции уже невозможно в силу закона эволюционной инерции…

С возникновением глобального сверхобщества произошел перелом в самом типе эволюционного процесса: степень и масштабы сознательности исторических событий достигли такого уровня, что стихийный эволюционный процесс уступил место проектируемой и управляемой эволюции (выделено нами. – Авт.)… Это означает, что целенаправленный, планируемый и управляемый компонент эволюционного процесса стал играть определяющую роль в конкретной истории человечества»[256].

Таким образом, мы видим, речь идет не просто об объединении всего человечества в какого-либо вида целостность, а об овладении миром, монопольном управлении им, о вступлении человечества в эпоху своего рода суперлевиафана. Если все это действительно так, то всякие наши рассуждения об историческом самоопределении, например восточнославянских народов, становятся попросту бессмысленными.

Схожее с мыслями А. Зиновьева, только несколько в другом ракурсе, высказывает и западный исследователь М. Кастельс. По его мнению, глобальные силы, а соответственно, и глобальная власть уже играют существенную роль. В современном мире доминируют глобальные сети капитала, информации, технологий, сложные, гибкие, динамичные и трудные для понимания системы взаимодействий, пронизывающие границы национальных государств. При этом господствует в глобальных сетях некая гетерогенная элита, окопавшаяся в нематериальных дворцах, созданных коммуникативными сетями и информационными потоками. Данная элита является отгороженной от бедных масс стеной цен на недвижимость. Она опирается на все богатство, созданное человечеством, и манипулирует результатами всеобщего труда. Элита космополитична. Ее глобальное доминирование основано на способности сегментировать и дезорганизовывать привязанные к локализму массы. Эта элита представлена в руководствах стран «Большой Семерки», Международного Валютного Фонда, Всемирного Банка, на неформальном форуме в Давосе. Она все более настойчиво будет стремиться упрочивать свои многосторонние связи и все больше будут обособляться от контроля глобальных масс. М. Кастельс утверждает, что сегодня в каждом национальном государстве действуют не только национальные, но и другие силы, включающие представителей транснациональных корпораций, международных неправительственных организаций, людей, ориентированных на юридические нормы Европейского Союза и содействующих их реализации в данной стране. Что же касается США как современной имперской сверхдержавы, то они, по мнению Кастельса, потенциально являются способными осуществлять в своих военных действиях политическую бесконтрольность. Причем хотя для тех или иных международных военных акций США привлекаются другие страны, участие этих стран на деле выступает лишь попыткой придать легитимность данным акциям, представить их в виде интернациональных и многосторонних[257].

Вообще, вопрос о политических механизмах глобального доминирования рассматривается многочисленными авторами. При этом чаще всего обсуждается проект Мировой империи.

Проблематика глобальной империи наиболее фундаментально рассмотрена в работах М. Хардта и А. Негри, прежде всего в их капитальном труде «Империя»[258]. Исследователи считают, что глобальная имперская сила не только еще начала создаваться, но и уже действует. Империя, согласно им, отнюдь не сводится к военно-политическому доминированию США в мире. Более того, формирующаяся имперская власть охватывает даже более «глубоко закинутую» в современный мир политическую сеть, чем та, которая образуется доминирующим ныне в мире треугольником власти и богатства (США, Европейский Союз, Япония). Эта сеть имеет сегодня больше узлов, чем «Большая Семерка».

Следует, однако, подчеркнуть, что Хардт и Негри, будучи по своим убеждениям последовательными противниками формирования такого рода глобальной имперской власти, ставят вопрос о «бытии – против», о будущей альтернативе империи, приветствуют всякого рода возмущения народных масс, включающие все многообразие протестности единичной, субъективной, групповой, национальной и т. п. К сожалению, Хардт и Негри не смогли четко наметить контуры своего альтернатив-ного проекта, а ограничились лишь общей постановкой вопроса о необходимости сопротивления нарождающейся империи.

Российский исследователь С.И. Каспэ также считает, что современный мир – это империя, империя Запада. Современный мир, по Каспэ, – это сфера могущества Запада, которая включает не просто огромную территорию, а весь мир. И если реальной политике империи Запада еще иногда приходится считаться с чужими суверенитетами, то это явным образом воспринимается как нечто ситуативное и, в принципе, преодолимое. При этом современный мир хотя и сохраняет свою неоднородность, но сохраняет ее в сочетании с дозированной унификацией. Империя последовательно добивается унификации тех культурных зон, которые важны для системной стабильности, оставляя прочее вне сферы своего влияния. Это прежде всего касается периферийных элит, задача которых – взаимодействовать с элитой центра на общеимперском языке социокультурной коммуникации, а с подконтрольным населением контактировать на локальных языках, переводя на эти языки поступающие из центра сигналы и команды.

Все это означает, что власть Запада интерпретируется исключительно как универсальная. Западные ценности рассматриваются не просто как подлежащие повсеместному утверждению, но как самой своей сутью к таковому предназначенные. Они возводятся в абсолют и получают институциональное обеспечение в виде международных трибуналов, гуманитарных агрессий, миротворческих миссий и т. д.