Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas - Кассандра Клэр

— Садись, — велел Люций.

Драко медленно нагнулся и поднял стул. Он сел, не отрывая настороженного взгляда от отца.

Если бы кто-нибудь видел их сейчас, он был бы поражен — вначале их сходством — те же острые, четкие черты лица, та же бледность, а затем — враждебностью, которая проскакивала между ними подобно электрической искре.

— Итак, сын, — сказал Люций Малфой. — О чем же ты хочешь поговорить со мной? Хочешь спросить, как я провожу здесь время? Приятная компания, прекрасная еда, любезное обращение?

— Нет, — ответил Драко. — Я хочу спросить тебя о нашей семье.

Люций приподнял бровь.

— Ты говорил Гарри, что в нашей семье случалось безумие, — сказал Драко. — Я хочу знать, что это было за безумие? Насколько далеко оно уходит в прошлое?

В глазах Люция мелькнул предательский огонек удивления, который быстро угас, сменившись равнодушием.

— Ты думаешь, что сходишь с ума?

— Я не уверен.

Люций посмотрел на сына, и на мгновение увидел знакомое бледное лицо лишенным своей защитной маски, увидел боль и страх в глазах. Он подумал о жене, которая передала их сыну свои раскосые серебряные глаза и свою чувствительность. И все же… С тех пор, как их сыну исполнилось четыре года, он не плакал. Ни разу, насколько помнил Люций. «Это неестественно, — говорила его жена, — ребенок, который не плачет»

Драко неожиданно встал, опершись на спинку стула. Сейчас он выглядел очень юным.

— Я видел… сны, — продолжил он. — Это не мои сны. Кого-то другого. Битвы, полные крови и убийств. Женщина. Иногда это Эрмиона, иногда нет. Знамя с изображением дракона…

— Смотрящего влево, — сказал Люций. — Серебряный дракон на черном фоне.

Драко моргнул.

— Значит, ты знаешь, чьи это сны? — спросил он.

Люций со скучающим выражением рассматривал ногти у себя на руках.

— Эти сны — твое предназначение, мой мальчик, — ответил он.

— Мое предназначение? — огрызнулся Драко. — У меня нет никакого предназначения. Гарри, вот у кого вся судьба расписана.

— Это не так, — теперь Люций смотрел прямо на него, правда, не очень приветливо. — Разумеется, у тебя есть предназначение, Драко. Собственно, я бы даже сказал, что твоя судьба владеет тобой.

— О чем ты говоришь?

Люций улыбнулся.

— Позволь рассказать тебе кое-что. Когда кто-то присоединяется к Пожирателям Смерти, он жертвует себя Темному Лорду. И Темный Лорд, в свою очередь, берет у него что-нибудь одно. Чтобы быть допущенным в его круг, ты должен предложить ему что-то, что принадлежит только тебе. Это может быть особенная память, или способности к языкам, или спортивные способности. Выбор — его. Когда я присоединился к нему, он попросил тебя.

Лицо Драко не выражало ничего, кроме удивления.

— Но ведь я даже не родился еще! Тебе было только шестнадцать!

— Да, ты еще не родился. Но он знал, что это будешь ты. Наша семья среди последних оставшихся, в ком течет кровь Слитерина, и ты… время было самое подходящее. Темный Лорд показал мне, как произвести определенные, сложные и опасные, заклинания, чтобы быть уверенным, что ты родился бы таким, как он задумал. С определенными свойствами. Способности Магида. Порочность и обаяние. Черствость. Соперничество. Жестокость… Ты должен был стать его последователем, и я…

Драко перебил его.

— Что случилось? Заклятия не сработали?

— О нет, они сработали, — сказал Люций. — Но к тому времени Темный Лорд был побежден. Тебе еще не было и года. И не было никого, чтобы направить твое развитие, чтобы продолжить заклятия, и зелья, и подготовку. Остался только я. И я старался, как мог, но ты как-то отдалился от меня. Ты был задуман для какой-то цели, но я не знаю, что это за цель. Боюсь, я никогда не знал этого. Когда Темный Лорд вернул себе силу, он не захотел говорить мне. Он сказал, что я узнаю в подходящее время. — Люций пожал плечами. — Я полагаю, что это время такое же подходящее, как и любое другое.

Побледневший Драко не отрывал от него глаз.

— Это как будильник, — продолжал его отец, откинувшись в кресле. — То, что ты носишь внутри себя, оставалось спящим до поры. Пока не стали работать твои способности Магида, пока ты не вырос, пока ты не нашел меч.

— Меч? — эхом отозвался Драко.

— Этот меч — ключ, — мягко сказал Люций. — Темный Лорд дал мне его, когда ты родился. Конечно, я не мог его коснуться, — с горечью добавил он, — поэтому я никогда не испытывал… искушения.

Он посмотрел на сына.

— Меч вызывает у тебя видения?

— Кошмары, — ответил Драко сдавленным голосом.

— Видения, — повторил его отец. — Ты видишь свои желания, свои чаяния, то, что было, и то, что случится.

— Он показывает мне вовсе не то, что я хочу! — воскликнул Драко с отвращением. — Он показывает… ужасные вещи…

Люций улыбнулся.

— В первый же раз, когда ты увидел меч, — сказал он, — ты захотел владеть им, правда? Ты забрал его у Гарри, ты держал его возле себя, ты противился всем усилиям лишить тебя его. Ты берешь его с собой, куда бы ты ни шел — он и сейчас с тобой. Ты не можешь перенести разлуки с ним.

Люций взглянул на сына.

— Это твое будущее, мой мальчик. И ты не можешь убежать от него.

— Я могу, — возразил Драко.

— Ты не можешь! — прогремел Люций, неожиданно вставая. — Ты был сделан, неужели ты не понимаешь? Ты был создан, чтобы осуществить намеченное. Даже твое имя… — Он замолчал и устало опустился в кресло. — Даже твое имя было выбрано для тебя Темным Лордом. Дракон…

Драко сидел не шевелясь. Не глядя на отца, он спросил:

— И ты согласился со всем этим?

Люций не ответил.

Драко поднял голову.

— Кем бы я ни был, я твой сын. Кровь от крови. Я похож на тебя. Я несу имя нашего рода. И ты продал меня Темному Лорду за крохи власти?

— Это была бы большая власть, — поправил Люций. Он отвел глаза в сторону. — Я никогда не хотел ребенка, — сказал он. — Все это было частью Плана.

Драко смотрел на свои руки, стиснутые на коленях.

— В моих снах, — хрипло сказал он, — Он говорит мне, что я должен убить Гарри Поттера.

— Ну, так убей Гарри, — ответил Люций. — Для этого ты и был предназначен.

**************

— Любовное зелье?

Голос Рона доносился до Эрмионы будто издалека. Она устало подняла голову. Все, кроме Гарри, смотрели на нее — Сириус прислонился к книжным полкам с выражением недоверия на лице, Лупин был в замешательстве, Рон был явно потрясен, а Джинни… Джинни была встревожена. Где-то посреди нескончаемого для Эрмионы объяснения, что такое любовное зелье и каковы его последствия (за исключением сцены с Драко на поляне — Эрмиона решила рассказать об этом Гарри позднее) Джинни положила руку на подлокотник кресла Эрмионы, взяла ее руку в свою и сжала ее. Эрмиона крепко держалась за руку Джинни на протяжении всего рассказа и была благодарна ей за этот контакт.