Дикие розы - Джулия Грайс

– Нет! Я хочу быть с тобой всегда! Независимо от обстоятельств. И я ненавижу Сороковую Милю!

– Да, действительно, как ты можешь любить город, в котором я познакомился в Кэд Уилсон.

Куайд рассмеялся и весело взглянул на Корри, но через секунду снова обернулся к реке и стал всматриваться вдаль. На его лицо вернулось напряженное, беспокойное выражение.

– Куайд, перестань все время смотреть на реку! Никого там нет, и вряд ли кто-нибудь появится. Сегодня мимо проплыли шесть лодок, и ни на одной из них не было Дональда. Похоже, что он вообще отказался от преследования.

– Нет, Корри. Он обязательно найдет нас. На всякий случай я хочу научить тебя стрелять из пистолета. Сразу же после обеда и начнем. Вот и будет у тебя занятие более полезное, чем стирать в грязной воде.

– Но я же говорила тебе, я не хочу…

– Да, помню. Ты не хочешь кровопролития. Пусть так, но поупражняться в стрельбе не помешает.

Куайд приподнял ее голову за подбородок, и Корри увидела, что его глаза холодны и уверенно спокойны. Она молча поцеловала его, покорно подчиняясь. И тут через плечо Куайда Корри увидела, как среди зелени прибрежного кустарника мелькнуло белое полотнище паруса.

– Куайд, там лодка.

Он обернулся и приложил ладонь ко лбу козырьком, внимательно вглядываясь в том направлении, куда показала Корри. Она чувствовала, как сильно забилось ее сердце, – так бывало всякий раз, когда она видела лодку. Через секунду она вздохнула с облегчением.

– В ней только один человек. Значит, это не может быть Дональд. Он ни за что не отправился бы в погоню без доктора Санти и Арти. И потом, он обязательно бы нанял проводника. Дональд из тех людей, кто не отважится в одиночку плыть вверх по реке на лодке.

– Кто бы то ни был, он нас заметил. Вон, машет нам руками.

Через несколько минут лодка подошла совсем близко. Она оказалась большой, хорошо оснащенной, с настоящим парусом. Совсем не похожей на большинство грубых самоделок. На дне лежала груда вещей, наверное, тюки с провиантом, укрытые толстым брезентом.

У руля был средних лет человек, седовласый и с обветренным лицом, выдававшим в нем бывалого морехода. Он был чем-то обеспокоен, глаза лихорадочно блестели. Одежда промокла насквозь, вода ручьями стекала с волос за воротник, отчего человек все время поеживался. Он повернул руль и направил лодку прямо к берегу. Куайд заговорил первым:

– Я вижу, вы промокли.

– Да, это точно. Скажите, вы случайно не доктор? Мой напарник свалился за борт и сильно побился о камни. Я вытащил его на берег и отправился за подмогой. Ему очень худо. Лицо разбито, сплошное кровавое месиво. Он очень мучится, кричит от боли и упирается. Мне даже не удалось втащить его в лодку. Может, вы поможете мне?

Корри пристально смотрела на незнакомца. Он действительно был взбудоражен и напуган, а также промок с головы до пят. Все это подтверждало его рассказ. Тон его голоса напомнил Корри Джима Прайса, папиного конюха.

– Помочь? Ну конечно, мы сделаем все, что в наших силах, – поспешила Корри заверить моряка. Ее ужасала мысль о несчастном, израненном и брошенном на берегу реки старателе.

– Господь наградит вас за вашу доброту, мэм.

– Корри…

В голосе Куайда звучало беспокойство.

– Но, Куайд, там ранен человек. Я думаю, нам обоим нужно поехать с этим джентльменом и помочь переложить его товарища в лодку. А потом привезем его сюда. У меня есть чистая рубашка, из которой можно наделать бинтов. А у тебя ведь где-то была походная аптечка, да?

Куайд взял ее за руку и тихо сказал:

– Не нравится мне все это.

Корри вывернулась и сердито прошептала:

– У этого человека не может быть ничего общего с Дональдом. Я никогда его не видела раньше. По крайней мере мы должны…

– Мы ничего никому не должны.

Куайд наблюдал, как незнакомец вытаскивает на берег нос лодки, одной рукой держась за кобуру с револьвером.

– Послушайте, я не вру. Моему товарищу действительно плохо.

Он смущенно улыбнулся, а Корри, которая уже хотела было подойти к лодке, вдруг остановилась, как вкопанная. А ведь она это уже где-то слышала! Наверное, Куайд прав. Им следует быть очень осторожными.

И вдруг случилось невероятное. Брезент на дне лодки зашевелился и резко откинулся. Из-под него выскочили трое мужчин с ружьями, нацеленными на Корри и Куайда. Нет необходимости говорить о том, что это были Дональд и двое его подручных.

– Делия! Ради Бога, Делия, девочка моя, очнись!

Голос доносился откуда-то издалека.

Корри пошевелилась и услышала чей-то стон. А потом пришла боль и вместе с ней осознание, что малейшее движение эту боль усиливает, разгоняет волнами по всему телу. Но главное – это голова. В ней застрял тяжелый металлический стержень, который, стоит шевельнуться, впивается в мозг, разрывает его ткани, стремясь пробить череп.

– Делия! Черт бы его побрал! Очнись, слышишь, очнись. Господи, зачем только я втянул тебя в это дело… какой я идиот?

Голос будоражил ее. Корри казалось, что она тонет в какой-то липкой, клейкой жидкости, вязнет в ней, идет ко дну, пытается выкарабкаться на поверхность. Снова стон.

– Вот так, любимая. Хорошо, борись, не сдавайся. Черт бы их всех побрал со всеми потрохами. Они оглушили тебя. Но это ничего, все будет хорошо, только очнись. Тебе будет больно, очень больно, но надо потерпеть.

Корри теперь была уверена, что голос принадлежит Куайду.

– Любимая, я знаю, как тебе тяжело, но ты должна прийти в себя. Ты без сознания уже десять минут. Они…

– Нет… – с трудом разжимая губы, прошептала Корри.

– Послушай, Делия. Может наступить момент, когда тебе придется самой о себе позаботиться. Моя нога… Мне может понадобиться твоя помощь.

Корри снова застонала, чувствуя, что ее старания справиться с вязкой жидкостью безуспешны. Господи, как больно! А еще этот назойливый голос, требующий невозможного – открыть глаза…

Свет резанул по ним острой бритвой, в мозгу повернулся ненавистный стержень, и снова боль. Руки и ноги неподъемны. Нет, ничего не получается. Она еще не готова прийти в себя. Сначала надо заснуть. Если ее ненадолго оставят в покое, дадут ей возможность укрыться от боли во сне, тогда…

– Делия! Черт побери! Очнешься ты или нет?

– Нет… я не хочу…

– Ты должна, Делия. Не обращай внимания на боль. Очнись, девочка моя. Это трудно, я понимаю, но так надо…

Слова обрушивались на нее, как камни с горы, грохотали в ушах, как раскаты грома. Ее веки дрогнули. Перед глазами плыл белый туман, молочной ватой окутывая все вокруг. Потом из тумана вырос букет желтых роз. Потом – клетчатая рубашка Куайда, висящая на гвозде у двери. Корри поняла, что они внутри старой фактории.