Полуночная принцесса - Джо Гудмэн

– Я вас понимаю, – сказала Сьюзен, – и нахожу довольно странным, что Амалия вдруг послала к Рестелл мужчину. Казалось бы, ее девочки должны сами улаживать такие вопросы.

Лайам начал понимать, куда клонит Сьюзен.

– Неужели вы думаете…

– Дженни носит ребенка Кристиана.

Миссис Брендивайн охнула:

– Не может быть…

Лайам медленно кивнул. Взгляд его был мрачен.

– Ну да, конечно, – произнес он, – если подумать: откуда «девочке» Амалии знать, кто отец ее ребенка? Да и Стивен не пошел бы к мадам Рестелл ради какой-то проститутки.

– О Боже! – выдохнула миссис Брендивайн. – Но если так, значит, Дженни скорее всего у Амалии. Мы должны сказать Кристиану.

Она бросила встревоженный взгляд на закрытую дверь темной комнаты.

Лайам посмотрел на часы:

– Сейчас нам нельзя туда заходить. Что, если мы ошибаемся? А фотографию испортим.

Сьюзен никогда не страдала нерешительностью. Она сняла Эми с колен и встала.

– Миссис Брендивайн, вы посидите с Эми? Я еду в клинику за Скоттом. Если наши подозрения верны, Дженни понадобится врач. Возможно, мы уже не успеем спасти ребенка.

Возможно, они уже не успеют спасти и Дженни. Но об этом она отказывалась думать.

– Погодите! – воскликнул Лайам. – Разве вам не надо спросить мистера Маршалла?

– Нет, я поеду, а вы расскажете ему все. Если придется, говорите через дверь. Не стоит тянуть время, он вас за это не похвалит. Я привезу Скотта сначала сюда. Если вас с Кристианом уже не будет, я пойму, что вы уехали к Амалии. Мы со Скоттом найдем ее дом.

Не слушая дальнейшие возражения, Сьюзен быстро поцеловала Эми на прощание и поспешно вышла из комнаты. Меньше чем через минуту миссис Брендивайн увидела в окно, как она садилась в конку на Бродвее.

В темной комнате на фотобумаге начало проступать изображение. Кристиан действовал тщательно, не торопясь. Второй возможности у них не будет, и значит, ошибаться нельзя. Он сосредоточил все свое внимание на стоящей перед ним задаче. В красном свете лаборатории угловатые черты его лица были резкими и напряженными.

Он проявил снимок в ванночке с сульфатом железа, рассмотрел его и ощутил прилив надежды. Когда, по его мнению, фотография приобрела окончательную резкость, Кристиан быстро закрепил ее, поместив в фиксирующий раствор цианистого калия, а потом промыл в ванночке с водой. Получившийся снимок он подвесил сушиться на веревку, закрепив прищепкой.

Через десять минут он вышел из темной комнаты с фотографией. На лице его не было улыбки, но в глазах горел победный огонек.

– Миссис Брендивайн, Лайам, взгляните и скажите свое мнение. – Он положил снимок на стоявший у окна овальный столик орехового дерева. – Что вы видите?

Эми робко приблизилась к столу и привстала на цыпочки, чтобы взглянуть тоже.

– Дженни, – сказала она, показывая на портрет, висевший позади рабочего стола Вильяма.

Портрет вышел на снимке очень отчетливо.

– Да, – мягко сказал Кристиан, – это Дженни.

– Нет сомнений, что за столом – Вильям Беннингтон, – сказала миссис Брендивайн, – Стивен получился не так резко. Он похож на привидение.

– Это потому, что он ходил туда-сюда между столом и сейфом, – объяснил Кристиан, – в результате он запечатлелся в двух местах, и в обоих нерезко. Вильям же, напротив, сохранял относительную неподвижность, потому и вышел хорошо.

– На столе лежат банкноты, – сказал Лайам, – здесь нет сомнений. Но я не знаю, хватит ли этого для обвинения.

– Может, и не хватит, – признал Кристиан, – зато должно хватить для признания. – Он оглядел комнату. – А где Сьюзен? Я хочу, чтобы она посмотрела. – Его вопрос был встречен молчанием, и тут только Кристиан заметил царившее в комнате напряжение. – Что случилось? – резко спросил он. – Что вы как в рот воды набрали?

Тяжело сглотнув, Лайам пересказал свой разговор со Сьюзен.

Кристиан слушал, и его аквамариновые глаза делались все холоднее. Он провел рукой по волосам. Обвинение Беннингтонов только займет драгоценное время. В первую очередь надо было позаботиться о Дженни. И о ребенке. Амалия и Стивен пытались убить его ребенка! Кристиан поднял руку, заставив Лайама замолчать. Он увидел Стивена.

Младший Беннингтон показался на улице из-за здания «Траста», перешел дорогу как раз напротив окна кабинета отца и направился в сторону Бродвея. Под мышкой он держал сложенную газету.

Кристиан говорил и действовал быстро:

– Я пойду за ним. Мистер Рейли, наверное, уже начал слежку. Лайам, возьмите эту фотографию, Джо и еще кого-нибудь – судью, юриста, еще одного полицейского. Мне не важно, кто это будет, но заставьте Вильяма Беннингтона рыть носом землю. Он знает, что значит этот снимок.

Кристиан накинул пальто и проверил свой револьвер – заряжен! По привычке он нащупал в другом кармане дополнительные патроны.

– Действуйте, О'Шиа! Вынудите его сознаться. Скажите, что полиция у Стивена на хвосте.

– Но…

– Лгите, О'Шиа! Идите на все. – Открыв входную дверь номера, Кристиан шагнул одной ногой в коридор. – Пошлите Скотта к Амалии, миссис Брендивайн, да скажите, чтобы захватил оружие. Мне нужен прежде всего солдат, а уж потом врач.

Кристиан быстро, невзирая на больную ногу, спустился по лестнице и пересек вестибюль отеля «Святой Марк». Проходя мимо Джо Минза, он велел ему подняться в номер и действовать под началом копа. Грум сообщил ему, что мистер Рейли вышел из гостиницы сразу, как только увидел на улице Стивена.

К тому времени, когда Кристиан оказался на улице, ни дворецкого, ни Беннингтона уже не было видно. Доверившись внутреннему голосу, он остановил кеб и сказал извозчику адрес Амалии Чазэм. Кристиан сел на потертое кожаное сиденье. Одной рукой он рассеянно потер старую рану, а другую сунул в карман пальто и сомкнул пальцы на резной рукоятке слоновой кости своего длинноствольного револьвера «ремингтон».

Вильям Беннингтон подался вперед в своем кресле, опершись локтями на полированный столик красного дерева и тяжело опустив голову на руки. Он смотрел на фотографию, которую положил перед ним Лайам О'Шиа, и спрашивал себя, успеет ли порвать снимок прежде, чем О'Шиа его остановит. Гнусный предатель этот О'Шиа! Брал его деньги, а работал на Маршалла. Вильям вздохнул. В данных обстоятельствах гневаться было бы напрасной тратой энергии. А он так устал!

– Чего вы хотите? – мрачно спросил он, поднимая глаза.

Беннингтон посмотрел сначала на Лайама, потом на остальных. Он чувствовал на себе осуждающие взгляды мистера Чарлза Ворхеса и мистера Хенрика Вандермеера, директоров «Траста» и старых друзей Чарлза Ван Дайка. Позади них у двери в банковский вестибюль стояли два полицейских, знакомых Лайама. Они были бесстрастны, но одно их присутствие сулило большие неприятности. Человек, стоявший рядом с сейфом, был незнаком Вильяму – маленький коренастый мужчина, от которого несло лошадьми. Его грубые руки были сжаты в крепкие кулаки.