Хроники затерянной эры (трилогия) - Олег Лукьянов

— Хватит на меня пялиться! — прошипела она, точно рассерженная змея.

— Но, госпожа, — испуганно проблеяла девушка в шкуре, — я на вас даже не смотрела…

В следующее мгновение темнокожая эльфийка оказалась рядом со своей спутницей, а последовавший за этим удар по лицу едва не заставил меня вскочить с кресла… Пришлось списать собственную реакцию на неожиданность.

Довольно странно, но никакого продолжения стычка не получила: девушка сжалась, а грозная эльфийка как ни в чем не бывало последовала дальше. В следующее мгновение я догадался, почему она посчитала, что ее… (и дальше стану называть вторую эльфийку напарницей), так вот, почему ее напарница слишком на нее пялилась. Просто почуяла слежку, но не в силах была определить, где находится источник тревоги, и решила, что во всем виновата неловкая спутница.

Когда вместо прекрасной головки в воздухе повисло ярко-красное облачко, я наконец вспомнил, что изображение транслирует не камера, а прицел снайперской винтовки. Через мгновение пытавшаяся спрятаться девушка лишилась половины внутренностей, и почему-то это на секунду ввергло меня в состояние шока. Боже, как хорошо, что на их месте не оказался я…

— Так, а это что еще такое? Она превратилась в черное облако?! — досмотрев отснятые кадры, воскликнул я через минуту.

— Да, именно так, — подтвердил майор. — Тела этих темнокожих всегда превращаются в клочья черного тумана, который тут же улетает прочь. Больше мне ничего не известно.

Я еще несколько секунд смотрел на мертвую девушку, обхватившую руками арматурную сетку, но превращения ее в туман так и не дождался.

— Так все-таки зачем вы здесь? — вдруг спросил Локос.

Быстро оглянулся на генерала и остался разочарованным, ведь подсказки не дождусь! Но когда-нибудь я заставлю его снять шлем! Накатила волна злости, но ее объектом были не генерал и даже не майор, а я сам. Кто-то внутри меня словно спрашивал, зачем я на всех оглядываюсь.

Почему-то то Эльва, то инспектор Топаз, то Великий Инспектор, да и многие менее значимые личности, постоянно говорили мне, как быть и что делать. И пусть я не всегда слушался, однако всегда принимал их советы в расчет. Словно пешка, проталкивающаяся на край чужого поля, лавировал между сильными, стараясь продемонстрировать им свою лояльность. Но теперь я не пешка. Если дошел до края и превратился в ферзя — так зачем оглядываться? Пора избавляться от этой дурной привычки.

Я вновь повернулся к майору:

— Мы услышали сигнал бедствия и поспешили на помощь. Оказались в вашей планетной системе, были атакованы неизвестным объектом. Что из этого вышло, вы видели сами.

Майор оживился, глаза его буквально загорелись надеждой:

— Значит, сигнал все-таки прорвался? Фух, гора с плеч.

— А что такого?

Локос несколько смутился, лицо, изборожденное глубокими морщинами и шрамами, приняло какой-то желтоватый, болезненный оттенок.

— Просто в самом начале вторжения от командующего поступило сообщение, что все сигналы дальней связи кем-то блокируются, — пояснил он, — так что помощи извне ждать не приходилось. А потом мы потеряли и почти всю ближнюю связь — радиус действия наших передатчиков снизился до ста — двухсот метров. Вот я и решил, что…

— Что?

— Что мы обречены.

— Значит, ты говоришь, что связь глушится?

Он кивнул.

Кажется, стало понятно, почему я не мог сконтактировать с Эльвой — она не была мертва, просто в этой зоне кто-то вырубил всю связь. Пусть даже мой канал телепатической связи и являлся сверхнадежным. Так. Эта информация все меняла. Теперь можно было приступить к постановке задач и составлению плана.

Итак, во-первых, мне нужно выбраться с этой планеты, а для этого необходимо убрать Демиурга. Как его убрать, оставалось неизвестным, то, что я сам ничего не смогу сделать, было ясно как божий день. И вправду, не устанавливать же с ним мысленный контакт? Хотя бы потому, что это вряд ли к чему-либо приведет, а попытка, несомненно, окажется опасной. Почти уверен, что Демиург в силах выжечь мне мозг. Но все это преамбула — теперь, когда известно, что Эльва жива, остается у нее выяснить, как убить или усыпить Демиурга. В конце концов, Эльва сама говорила, что не раз с ними воевала, — уж она наверняка сможет создать какое-нибудь оружие, а если не справится, так отвлечет внимание и расчистит путь для моего фрегата. Значит, все упирается в глушилку связи. Уберешь ее — уберешься с планеты.

— И ты не знаешь, чем конкретно глушится связь? — уточнил я.

Он помотал головой. На мой взгляд, чересчур активно.

— Нет… э-э-э… сэр.

— Ты чего-то недоговариваешь. Напомню, что на кону стоят жизни колонистов.

Майор замялся, посмотрел на стоящего истуканом генерала, на техников, копающихся в панелях приборов, потом вздохнул и произнес:

— Я не уверен, что имею право открывать засекреченные данные вероятному противнику, но думаю, что мы сможем договориться.

— Чего же хотите, Виктор?

— Вы ведь скоро восстановите звездолет? Насколько могу судить, для этого класса кораблей авария была несерьезной.

— И?

— Хочу, чтобы вы дали мне слово, что эвакуируете людей нашей колонии. Рядом, в торговом центре, под охраной моего отряда находится почти сотня штатских.

— Сотня?

— Да, сэр. В основном женщины, дети, старики — все мужчины, способные носить оружие, были мобилизованы.

— А где остальные? Сколько людей населяло колонию?

— Дня три назад — двести тысяч… Сейчас не знаю. По улицам бродят отряды захватчиков, но, возможно, люди прячутся в подвалах и укрытиях. А возможно, где-то еще остались районы, контролируемые силами обороны. Как я уже говорил, никакой связи нет. Картина происходящего в городе мне до конца неясна… Не стану умолять вас драться с захватчиками, высаживать десант и искать уцелевших, я понимаю, что это невозможно. Но прошу, заберите у меня людей — мой отряд потерял всякую мобильность и не может ни воевать, ни прорваться на соединение с другими частями. Ну так что, мы договорились?

Я оглянулся на генерала, застывшего истуканом, и скривился: снова эта дурная привычка!

— Хорошо. Считайте, что договорились. Но насколько я понимаю, вы и ваш отряд не собираетесь эвакуироваться? Кстати, а отряд у вас большой?

— Нет, мы не можем бросить людей, которые сидят в подвалах и надеются только на нас. А насчет моего отряда… осталось четыре солдата флота РФ, пяток полицейских и дюжина недостаточно вооруженных ополченцев. Если вы можете оказать нам помощь оружием…

— Я подумаю. Так что там насчет вашего секрета?