Адептус Астартес: Омнибус. Том I - Энди Смайли

— Почему мы не предугадали, что это произойдет?

Сарпедон ответил не сразу, и, сказать по правде,

молчание его излишне затянулось.

— Сержант, пытаясь найти ошибки в своих былых решениях, мы сейчас ничего не добьемся. Но наш долг — все исправить.

— Понял, — сказал Салк. — Попробуем обойти кругом и разузнать все об этом месте.

— Прекрасная работа, брат, — отозвался Сарпедон. — Скоро мы присоединимся к вам. Будьте готовы, штурм начнется на рассвете.

Глава девятая

— Что делает нас Астартес?

— Наша аугментация и боевая экипировка — ничто по сравнению с преодолением наших страхов. Вот что ставит нас выше других людей.

Той ночью звезды над Хирогрейвом отражались в лужах крови. Весь город дрожал от страха, и зачастую страх этот вызревал в смертоубийство. Одна из главных площадей улья, куда сходились центральные улицы, стала тому свидетелем, как и холодная зеленая луна, безучастно глядящая, как паника приводит к гибели жителей Ванквалиса.

Граждане набились на площадь и практически лезли друг другу на головы. У стен и углов образовались настоящие груды человеческих тел — люди пытались взобраться как можно выше по гладким, неприступным стенам. Те же, кто все еще оставался на запруженных улицах, старались локтями проложить себе дорогу, и крики толпы были слышны даже на балконе, вознесенном высоко над ней. Но жители улья все продолжали прибывать, изливаясь нескончаемым потоком из своих домов, шагая прямо по телам соотечественников на пути к уже и без того переполненной площади. На стенах, скрываясь за зубчатыми укреплениями, стояли на огневых позициях охранники дома Фалкен, в молчаливом ошеломлении наблюдавшие, как многие и многие тысячи людей гибнут в давке.

— Почему они это делают? — спросила Исменисса.

— Прошел слух, что на планету прибыл кардинал, — ответил камергер, стоявший на балконе рядом с графиней. — И что он благословит каждого, кто пройдет мимо его трона, и дарует искупление грехов. Население верит, что он находится прямо за той стеной, в храме Имперской Души.

— И это так?

— Нет, госпожа, конечно же нет. Мы даже не знаем, кто может стоять за этими россказнями.

Графиня тяжело вздохнула и покачала головой.

— Отправьте туда подразделение дворцовой стражи, — распорядилась она, — с водометами и газовыми гранатами. Пусть разгонят толпу, оттеснят людей обратно на улицы и начнут очищать площадь.

— Слушаюсь, моя госпожа.

— И продолжайте говорить людям, чтобы те оставались в домах. Может быть, хоть кто-то послушается. — Исменисса взмахнула рукой, обводя территорию под балконом, где многие и многие ее подданные гибли под натиском тел своих же соседей. — Я же должна править из этой башни, но представьте, какая после всего этого тут поутру будет стоять вонь.

— Мы справимся. Прошу разрешить мне откланяться, моя госпожа.

— Да, возвращайтесь к своим обязанностям.

Камергер оставил ее одну на балконе, выйдя через

одно из огромных окон, дающих прекрасный обзор улья, где продолжала разворачиваться кровавая трагедия. Это был далеко не первый случай, когда волнения охватывали города Хирогрейва. Совсем недавно прополз слух, будто в принадлежащий дому бункер, расположенный в улье Сцендалиан, массово завозится продовольствие и оружие. Взбунтовавшиеся граждане разорили правительственный конвой, и на улицах разгорелась настоящая война. Ее угли все еще продолжали тлеть в коридорах рвущихся к небу почерневших от возраста жилых башен, кажущихся гвоздями, вогнанными в труп города.

Зародилась очередная секта, предвещающая скорый конец света, и ее сторонники провозгласили орков посланниками Императора, явившимися, чтобы истребить грешников Ванквалиса… Эти фанатики взрывали дома и устраивали резню на улицах улья Ластран и колоний Эшкоат, стремясь убить как можно больше людей и поселить в душах сограждан священный ужас перед приближающейся зеленокожей ордой. В каждом городе находились такие, кто, поддавшись паническим настроениям, сходил с ума и убивал и себя, и собственные семьи, только бы прекратить весь этот кошмар. Вооруженные драки и мародерство распространялись быстрее, чем любая эпидемия. Орки успели посеять смерть среди жителей Хирогрейва, еще не ступив на континент.

Графиня Исменисса отвернулась от омерзительного зрелища и, покинув балкон, направилась к приемным покоям. Они утопали в роскоши пушистых ковров и дорогих гардин, позолоте и антикварной мебели. Повсюду красовались великолепные гобелены, выполненные в стиле, которым славился дом Фалкен. Хотя эти помещения и были полностью обставлены и там имелась даже кровать под балдахином, но служили они исключительно для встреч с дипломатами и членами семьи, сама же графиня предпочитала жить в куда более скоромных комнатах, располагавшихся этажом ниже. Несколько детей остались наблюдать за безумством, творящимся внизу, хотя их мертвые мозги и не были способны понять суть происходящего.

Внутри Исмениссу уже ждал слуга, облаченный в форменную одежду изумрудно-зеленого и ярко-оранжевого цветов. Графиня же планировала посвятить некоторое время анализу ситуаций, сложившихся в каждом из крупнейших городов Хирогрейва, и была вовсе не рада тому, что ее отвлекают.

— Что тебе нужно? — грубо спросила она.

Исменисса неожиданно для себя вспомнила, что не

спала уже достаточно давно, и это не лучшим образом сказывалось на ее настроении.

— Госпожа, лорд Совелин связался с вашим двором. Он просил сообщить, что дело не терпит отлагательств.

— Совелин? Что-то не припоминаю этого имени.

— На тот случай, если вы забыли его, он проинструктировал нас напомнить о летнем отдыхе на озере Феладин.

— Ах, тот Совелин. Да… да, один из отпрысков Альтелассы. Вступил в ряды Стражей, хотя этот тощий болезненный мальчишка и пистолет-то поднять мог с трудом. Так, говорите, он еще жив?

— Во всяком случае, был жив еще полтора часа назад, госпожа, — ответил посыльный. Он был молод и явно не испытывал великой радости от того, что ему приходится доставлять все более и более печальные вести. Дети, сопровождающие графиню, тихо зашипели на слугу, высовываясь из-под ее юбок.

Исменисса нетерпеливо протянула ладонь:

— Что ж, давай посмотрим, что он там хотел сказать.

Посыльный вручил ей свернутый лист бумаги, на котором было записано сообщение лорда Совелина Фалкена. Глаза графини забегали по строкам послания, в котором из-за звуков выстрелов и грохота взрывов оказалось слишком много пропущенных слов.

Когда она дошла до упоминания о Черной Чаше, ее пальцы напряженно сжали бумагу, а лицо стало еще более бледным и напоминающим маску мертвеца; кожа, казалось, окончательно истончилась, обтянув череп.

— Черная Чаша, — пробормотала графиня и услышала, как задергались дети у нее за спиной.

— Они здесь? — спросил посыльный и сам испугался того, что заговорил, не получив на то позволения.

При других обстоятельствах Исменисса бы жестоко покарала его, но сегодня его реакция была понятна. Каждое дитя Хирогрейва знало о Черной Чаше из сказок о чудовищах страшного прошлого планеты, чудовищах, с которыми и рядом не стояли никакие еретики или культисты. Проповедники использовали Носителей Черной Чаши как аллегорию зла и скверны, а матери рассказывали своим чадам о том, как от этих омерзительных существ родились все беды. Остальные граждане могли только догадываться, но графиня доподлинно знала, что эти легенды родились не на пустом месте. Черная Чаша и ее сторонники нанесли Ванквалису такую рану, что истории о них будут рассказывать вечно.

— Немедленно установите связь с «Лазурным когтем», — приказала графиня. — Думаю, обстоятельства вполне подходящие, чтобы прибегнуть к услугам астропата. Теперь речь идет не об одних только зеленокожих. Сами Темные Силы обратили взор на наш мир, и мы обязаны предупредить союзников. Пошевеливайтесь!

Посыльный опрометью бросился к выходу, и Исменисса осталась наедине с посланием Совелина. Кто бы мог подумать, что этот жалкий сопляк, изгнанный в артиллерийские войска, сыграет важную роль в возвращении Черной Чаши? Похоже, Император порой и в самом деле совершает свой выбор вслепую.

Крики, доносившиеся с площади, стали громче, к ним присоединился грохот выстрелов и рокот моторов бронетехники. Графиня закрыла окна, чтобы заглушить шум, одновременно пытаясь обдумать, как она сообщит старшему библиарию Мерчано о том, что Воющим Грифонам предстоит столкнуться с куда более опасным противником, нежели зеленокожие.

В джунглях зачинался рассвет, и лучи солнца Ванквалиса, пробивающиеся сквозь густые кроны, окрашивали все в темно-зеленые тона. В этом свете пурпурная броня Испивающих Души, выстроившихся полумесяцем напротив южной крепостной стены, стала казаться черной.