Адептус Астартес: Омнибус. Том I - Энди Смайли

— Значит, ты вовсе не верен мне, — угрожающим тоном произнес Евмен.

— Послушай, это вовсе не то, что я…

— Сарпедон должен умереть. И если ты, библиарий Греск, не способен это принять, то в будущем Испивающих Души тебе нет места.

Греск уже собирался ответить, когда услышал какое-то движение у себя за спиной. Оглянувшись, он увидел нависшего над ним сержанта Гекулара и отряд скаутов, растянувшийся полукругом. Их болтеры были сняты с предохранителей.

— Так как порешим, Греск? — спросил Гекулар.

— Я не…

— Все ты понимаешь. Если собираешься утянуть за собой кого-то из нас, можешь попытаться. Или же мы сделаем все быстро.

Греск немного помолчал, вглядываясь в лица скаутов. Все они были совсем юными рекрутами из недавно посещенных Испивающими Души миров — дети угнетенных и измученных народов. Библиарий даже не знал их имен.

— Что ж, — произнес он. — Если вы верите, что выполняете работу Императора, так тому и быть. Не теряйте времени.

Гекулар поднял болтер, и его примеру последовали скауты. Конечно, Греск, скорее всего, успел бы убить многих из них, но в этом не было смысла. Библиарий даже не мог сказать теперь, на чьей он стороне, и такая смерть казалась ничем не хуже любой другой.

Стоя на мостике, Евмен услышал, как в старой крепости на Ванквалисе прозвучал болтерный залп. По лицу командира мятежников нельзя было с уверенностью определить, испытал он хоть какие-то эмоции при звуках зарядов, ломающих керамитовую броню и вгрызающихся в плоть, или когда раздался грохот закованного в доспехи тела, повалившегося на пол.

— С ним покончено, — прозвучал голос Гекулара.

— Держите меня в курсе, — произнес Евмен, прежде чем прервать связь.

На мостике установили новое оборудование, и теперь недавний скаут стоял, окруженный гудящими когитаторами, а также мерцающими дисплеями и пикт-экранами, служившими единственным источником света в погруженной в темноту сфере. Лицо Евмена озарялось красными и зелеными бликами, но главный экран был отключен — мятежник не желал, чтобы его отвлекала от размышлений лишняя информация.

Двери открылись, и в зал вошел Тидей — тот самый Тидей, что был вторым после Евмена, когда они вели отряд скаутов по Грейвенхолду, и который сохранял тот же статус и сейчас. Более того, все сообщения, поступавшие к Евмену, вначале проходили через руки его заместителя. В конце концов, новый магистр ордена просто не мог позволить себе тратить время на каждую мелочную проблему.

— Хорошо, что ты пришел, — произнес Евмен. — Мы уладили ситуацию в крепости. Пора нам уже убираться из этой треклятой системы. Готовьте двигатели к варп-переходу. И отправьте «Громовые ястребы» за братьями, оставшимися на планете.

— За этим я и пришел, Евмен, — ответил Тидей, и в голосе его прозвучали неуверенные нотки. — На летные палубы проник посторонний.

Сгорбившись возле одного из челноков, технодесантник прикрепил взрывчатку к керамитовому покрытию прямо над двигателем. Лигрис знал устройство «Громовых ястребов» как свои пять пальцев и был способен даже самым слабым зарядом, предназначенным для технических работ, уничтожить главный топливный контур и превратить боевую машину в бесполезный хлам. И что куда важнее, он знал на «Сломанном хребте» прекрасно сохранившуюся инженерную палубу, где можно раздобыть необходимые для саботажа инструменты.

Раздался приглушенный звук взрыва, выведшего из строя очередной «Громовой ястреб», и на пол летной палубы со звоном посыпались опаленные кусочки металла. По правде сказать, ангар скорее напоминал арену для боев, одну из стен которой по какой-то невообразимой причине заменял огромный люк воздушного шлюза. Над основной палубой поднимались ряды зрительских кресел с отдельными ложами для особо важных персон и туннелями, уходящими к лабиринту камер и клеток, используемых Испивающими Души в качестве складов для хранения запчастей и топлива. Что на самом деле происходило на этой арене, до того как корабль вплавился в общий остов, оставалось одной из многих тысяч тайн «Сломанного хребта».

Технодесантник поместил детонатор в центр круглого заряда и щелкнул активатором. Замерцал огонек, оповещающий, что устройство готово, — еще один тумблер запускал таймер.

— Лигрис, — раздался слишком знакомый голос за спиной технодесантника, тот развернулся на месте, вскидывая болтер, но говоривший успел укрыться за одним из выведенных из строя «Громовых ястребов».

Всего на летной палубе находилось более дюжины боевых машин, одни из которых перешли по наследству от старого ордена, а другие были захвачены на мирах-кузницах и нолях сражений, и массивные бронированные корпуса челноков закрывали обзор.

Техно десантник узнал голос в ту же секунду, как услышал, и внутри у него все похолодело.

— Лигрис, они окружили тебя. Люди Евмена уже идут. Они будут здесь буквально через несколько секунд.

— Все равно они опоздают, — откликнулся технодесантник. — Моя работа завершена. Предатели будут заперты на Ванквалисе так же, как вы планировали запереть Сарпедона. Так что, Паллас, дружки Евмена могут теперь убивать меня, сколько им вздумается.

Паллас вышел из-за «Громового ястреба» — гениальный апотекарий, талантливый ученый и хирург, сыгравший ключевую роль в спасении Испивающих Души от мутаций, насланных демон-принцем Абраксасом. С ним умерла бы частичка сути Испивающих Души.

— Нисрий уже близко, — сказал Паллас, — и ты не сможешь долго от него прятаться. А за ним идут и другие. Евмен способен заполнить всю эту арену верными ему воинами.

— И ты ожидаешь, что я сдамся? — Лигрис не разжимал ладони на рукояти оружия.

Когда-то апотекарий заслуживал безоговорочного доверия, но теперь стал врагом. Технодесантник разрывался между желаниями убить собеседника и говорить с ним так, словно тот до сих пор оставался его братом.

— Нет, — произнес Паллас, поднимая правую руку, заключенную в перчатку нартециума, содержащую десятки крошечных игл и хирургических инструментов, необходимых для полевых операций. Из нее выдвинулся единственный серебряный шип.

— «Милость Императора».

Лигрис поперхнулся от неожиданности. «Милость Императора» оказывалась тем космодесантникам и их союзникам, кто получил слишком серьезные раны, от которых уже нельзя было оправиться. Острый шип, выстреливаемый мощной пружиной, вонзался в основание черепа, обеспечивая быструю и безболезненную смерть.

— Паллас, ты не можешь…

— Я не знаю, что они с тобой сделают, — торопливо прервал его апотекарий. — Мне известно, что в либрариуме Нисрий тренировался открывать сознание пленников и проводить дознание. Они как минимум постараются заставить тебя говорить. Им необходимо получить как можно больше информации о «Сломанном хребте», и ты единственный, кто ею владеет. Я не могу вернуться к Сарпедону, во всяком случае не сейчас, но могу предотвратить страдания друга. В моих силах все это закончить.

— Нет, Паллас, — покачал головой Лигрис, — я не сдамся и не предам свой орден.

— Тогда дерись со мной! — рявкнул апотекарий, но в голосе его было больше печали, нежели злости. — Если умрешь ты, то я буду считать, что избавил тебя от страданий. Если я…

— То избавлен от страданий будешь ты, — закончил технодесантник. — И тебе больше не придется нести ответственность за сделанный выбор. Не придется смотреть в глаза своим друзьям, зная, что ты их предал. Я бы с тобой так не поступил.

— Будь ты проклят, Лигрис! Это единственный выход! Евмен не допустит, чтобы все это прошло безболезненно для нас обоих!

— Паллас, ты сам привел себя в эту ловушку. И только ты можешь найти свой выход из нее.

Апотекарий взревел в отчаянии и гневе, и Лигрис был уверен, что увидел слезы в его глазах, когда Паллас отвел назад перчатку нартециума и бросился в атаку. Техно десантник успел упасть на палубу буквально за долю секунды до того, как стальной шип «Милости Императора» мог бы вонзиться в его череп; в результате клинок глубоко вошел в борт «Громового ястреба».

Серворука, вмонтированная в ранец Лигриса, вытянулась, сжалась на голове Палласа и рывком развернула того спиной к технодесантнику. В ответ апотекарий ударил локтем назад, и оба воина повалились на пол, борясь за свои жизни в тени «Громового ястреба».

— Ну же! — крикнул Паллас. — Закончи все сейчас!

Лигрис опрокинул апотекария на спину и взгромоздился сверху. Боевые инстинкты заставили его приставить ствол болтерного пистолета к лицу противника.

Палец технодесантника опасно напрягся на спусковом крючке. Паллас был врагом. Но ведь и братом тоже. Прежние методы отличия одного от другого здесь не действовали. И, поскольку апотекарий был уже повержен и ждал смерти, Лигрис просто не знал, что ему делать.