«Зимняя война»: работа над ошибками (апрель-май 1940 г.) - Н. Тархова

Нужно в кратчайший срок создать главную уставную комиссию, чтобы там были люди штатные и по всем специальностям, в задачи которой входило бы следить за уставами, и чтобы эти люди смогли внести новую страницу в уставы. Ведь сейчас все шишки по этому вопросу валятся на меня, т.е. на начальника Управления боевой подготовки. Но я считаю, что эти обвинения не всегда верны, т.к. мы не должны писать все уставы. Ведь по приказу №113 Генеральный штаб еще не выполнил наставления по Полевой службе штабов, а также много другого. Ведь мы все-таки хотя бы и в этом Уставе даем новых 6 глав, и, по сути дела, это не старый устав в новой обложке, как здесь о нем отзывались.

Как организована работа над уставами в иностранных армиях? Франция выпустила наставление по вождению крупных военных соединений. Там военные министры вызывали офицеров, давали им задания написать некоторые вопросы, разрешили поездки в другие иностранные армии, где они около года их изучали, и после по возвращении написали о вождении крупных военных соединений.

Мы же всю работу по Уставу приняли на себя. Проект Устава 1938 г. дважды был у начальников всех управлений, и дважды по нему писались замечания, изменения и дополнения. И только после того он был представлен на утверждение народному комиссару. Я считаю, что такая система правильная, однако целый ряд вопросов оказался недействительным. Ведь когда писался этот Устав, то, например, вопрос укрепления оборонительной полосы не стоял. Поэтому, я считаю, что Устав должен быть дополнен двумя разделами: 1) оборона и 2) атака укрепленных районов.

Теперь несколько частных вопросов по докладу т. Мехлиса. О темпах наступательных операций. В наших академиях прививался такой темп — 8—12 км в сутки. Я считаю это правильным. Но вот основное — мы не изучаем серьезно противника, не знаем хорошо его вооружение, а также не знаем современной оборонительной полосы. Тактически в академии допускались темпы 2—3 и 20 км, но ведь о том, т.е. о единстве, у нас этого вопроса никто не знает, и даже Генеральный штаб нам до сих пор никаких установок не дал. Когда я писал проект основного закона для нашей Красной Армии, т.е. проект Полевого устава, я не имел никаких данных от нашего Генерального штаба. Я говорил, что темпы операции зависят от обстановки, и здесь об этом правильно в докладе остановился т. Мехлис.

Буденный: Должен вам сказать, что развитие успеха и определяет темп.

Курдюмов: Опыт современных войн нами используется из рук вон плохо. Если сказать, как мы использовали опыт Испании, то это просто получается тысяча и одна ночь. Я приглашал тт. Павлова, Смушкевича для того, чтобы поставить доклады об опыте войн хотя бы в Управлении боевой подготовки, и эти доклады дали очень много, но как система использования этого метода она не привилась. Системы использования опыта современных войн нет. Использование материала по современным войнам страшно затруднительно, т.к. материалы засекречены и поэтому они не являются достоянием для всей нашей армии. Опыт войны в Финляндии мы начинаем изучать по указаниям, какие нам дал товарищ Сталин.

Война в Финляндии показала, что наша армия еще несовременна, и в первую очередь недостает соответствующей боевой подготовки. Наша беда заключалась в том, что мы подготовку командиров считали подготовкой армии в целом. Германия, вступив в войну в 1914—18 гг. имела 60% комсостава, Франция 45%, а мы в Финляндии количество кадров в лучшем случае по пехоте имели 10—15% кадров. Как же мы должны оценивать это дело? Я по заданию командарма т. Штерна принимал соединение, и что оно посылалось в вынуждении и без всякой подготовки.

Товарищи, должен сказать, что основной контингент армии запаса и призыва состоял из молодежи. 2—3 года тому назад мы начали проводить работу с прибывающими к нам в армию людьми, но проводили ее плохо, и когда человек прибывал на сборы, он не занимался боевой подготовкой, а занимался именно чем-нибудь другим. Я считаю, что во главе боевой подготовки армии должен стоять один из заместителей народного комиссара обороны, а не как сейчас, когда это дело рассредоточено на несколько человек. Сейчас боевой подготовкой ведают тт. Буденный, Щаденко и др., но нужно все это объединить в одном человеке, который бы вел боевую современную подготовку сухопутных войск[390]. Начальника кадров войск по боевой подготовке надо подчинить непосредственно народному комиссару или его заместителю.

Как мы используем опыт последних войн при составлении проекта Полевого устава? Мы использовали его в достаточной мере, за исключением опыта войны в Финляндии. Когда началась критика на нашем совещании основных положений устава, я запросил всех начальников родов войск и начальников академий дать замечания по проекту Полевого устава. Замечания даны, замечания главным образом редакционного порядка, по тем серьезнейшем замечаниям — по интернациональным задачам, по вопросам нашей идеологии, нашей доктрины — эти политические разделы были согласованы с Политуправлением, с т. Кузнецовым. У меня имеется документ, подписанный т. Кузнецовым. Все политические разделы были согласованы с ПУРом.

Буденный: Я не хотел выступать. Товарищи очень хорошо выступали и доказывали те или иные вопросы, которые относятся к военной идеологии, к формам и воспитанию наших командиров. Это большое дело. Что касается доктрины, то эта доктрина колебалась и на протяжении всего существования после гражданской войны в нашей армии и ее колебали высшие начальники. Эта доктрина потом дошла до того, что у нас доктрины не могло быть, потому что у нас социалистическая армия — и бей всех врагов, какие бы только не подвернулись, а на самом деле это неправильно. Наша доктрина была такова, что нужно обороняться. В Первой Конной армии дошли до установленной польской границы, и бойцы говорят — дальше не пойдем, мы теперь будем обороняться. Эта доктрина преломляется. Наша армия должна быть наступательной, но никто не говорит, что она не должна обороняться. Все знают, что такое укрепленные районы, это знают и все академии, но на практике мы только сейчас встретились с линией Маннергейма. И тут мы оказались не совсем подготовленными с точки зрения того, что у нас низкая выучка командира и бойца, и не потому, что у нас наша артиллерия не могла бы разрушить этих укреплений. Такая артиллерия есть, и она могла разрушить, но в артиллерии у нас нет того, что мы не учли, что можно поставить на 200 метров 203-мм пушку и бить прямой наводкой, вот этого мы с вами не учли. В процессе нашей подготовки мы этого не учли.

По правде сказать, очень хорошо, что мы раздавили международное диверсионное гнездо, но сказать, что это полностью современная война для нашей армии, нельзя. Надо отметить, что превосходство имела наша авиация, химия не была применена совсем. Обстановка этой войны имела превосходство нашей артиллерии и авиации. Но выучка войск, безусловно, была на стороне противника, и надо признаться, что финны в этом отношении стоят впереди нас.

Теперь в отношении военной идеологии. Я знаю, что вот, например, часть товарищей, как Павлов, Мерецков или еще кто-либо другой, в нужный момент примут правильное решение, но вот я не был и даже сейчас не уверен, что часть командиров, находящаяся на фронте, может принять решение такое, какое именно нужно, т.е. решение оперативное. Я, правда, знаю немало и таких командиров, которые примут, безусловно, правильное решение. Но вот в горных условиях, когда мне приходилось там бывать, я сразу убедился, что наши командиры ничего не понимают, и эта сторона вопроса у нас не подготовлена, т.е. мы не знаем действия войск в горных условиях.

Горные условия представляют из себя одну дорогу, кругом по ней ущелья, и нужно идти по этой дороге, найти правильное направление и рубежи. Как же эшелонировались наши войска? Я не беру в пример перешеек, а беру другие места, которые вы знаете. Там разбросали дивизии на 100 км и бросили их на съедение. Возьмите японцев, они не шли и не развивали такими дивизиями свои действия, а шли эшелонами, и, может быть, в день можно пройти 3—4 км, но все же это будет продвижением вперед. Я считаю основным недостатком оперативного мышления действий в горах, а у нас так и получилось, что мы попали в клещи. Еще одна особенность горных условий — это действие отделения, взвода, роты или батальона. Нужно, чтобы отделение и взвод были также слаженны. Нужна хорошая отработка роты, взвода и отделения и тут будет действовать боец отделения, и взвода, и роты — это уже, как правило.

Здесь несколько человек поднимали вопрос о том, чтобы пересмотреть институт комиссаров и якобы он вредный. Я должен сказать, что такое мнение проповедовали враги для того, чтобы насадить туда свою мерзость. Тут говорилось, что командир иногда, якобы, мешал в работе, но я считаю что если они оба — и комиссар, и командир, большевики, то они работать могут и безусловно не будут мешать друг другу, т.к. они работают совместно и выполняют одну порученную им общую государственную задачу для блага нашей страны.