Хищная книга - Мариус Брилл

— И мы, безусловно, не можем допустить, чтобы его заполучил противник.

— Ни за что. Ладно, для начала нужно взять его. Может быть, он несколько дезориентирован. Еще раз, подробнее, какое там было задание?

— Просто небольшое дополнение к операции «Рабы любви». Кое-что пропустили во время зачистки.

— И где он сейчас?

— В Италии, в Венеции.

— Боже. Так значит, нам придется привлечь к этому делу ублюдков из Шестого?

— Мне очень жаль. Я знаю, сборище дуболомов. Но только они смогут собрать там нужные силы. Послать отряд с заданием захватить его. Ультру вернут к полднику. И знаете что, я сейчас заскочу в наш перинеум и поговорю кое с кем из МИ-6, пока они не ушли в свой офис.

— Разве у нас не атенеум[57]? — спросил X, заходясь конвульсивным кашлем.

— Может быть, — откликнулся Y, допивая свое виски. — Но всякий раз, как я туда вхожу, я оказываюсь между задницей и…

— Страна уже не та, что раньше, — хрюкнул X.

Мысль о том, что их преследуют какие-то силы, отряд с заданием «взять или уничтожить», казалась Миранде почти невозможной. Далекая фантазия, угроза чисто теоретическая, безобидная. Они с Фердинандом были в другом мире, неторопливо скользили меж безмолвно вспыхивающих от солнца зеркал лагуны в позаимствованной у Гвидо гондоле. Одни на бескрайней водной равнине. Чуть ли не в безбрежном океане, со всех сторон окруженном линией далекого горизонта, напоминающего человеку, как он, в сущности, мал. Если кто-нибудь и станет их искать, они будут как иголки в стоге сена.

Миранда не имела представления, куда они направляются. Она могла бы спросить, но понимала, что любой ответ разрушит это очарование — плыть неведомо куда, полностью доверившись тому, кто ведет тебя. Он знает, куда им надо, он доставит их туда, где бы это ни было. Подобные вопросы сейчас казались бессмысленными. Пока она с ним, пока они вместе, их путь мог бы вести хоть на луну.

Через час Миранда достаточно наслушалась монотонных всплесков весла, чтобы закрыть глаза, закутаться в пиджак Фердинанда, свернуться калачиком и уснуть.

Барри почесал задницу. Он понял, что довольно давно этого не делал, а пока это было единственным его утешением в становящейся все более враждебной обстановке. Он сидел на совершенно неудобном стуле с высокой спинкой в узком белом коридорчике на верхнем этаже британского консульства. За дверью, которую его приставили охранять, находились Перегноуз и несколько бандитов, таких здоровенных, что и представить себе невозможно. Барри не совсем понимал, должен ли он не пропускать входящих в комнату или выходящих из нее. Он надеялся, что входящих, ведь тем, кто уже вошел, он никак не смог бы помешать сделать все, что им только заблагорассудится. Перегноуз сказал, что у них будет что-то вроде совещания. Барри был рад наконец-то хоть мельком увидеть своих подельников, но немного обиделся, что на совещание его не позвали.

— Послушай, для нас ты просто никчемный кусок дерьма, но мы берем тебя с собой, потому что мы видели только фотографии того парня, а ты сможешь его четко опознать. Сделаешь что-нибудь еще, шагнешь на шаг в сторону, сболтнешь что-нибудь лишнее, и мы скормим тебя рыбам. Это понятно?

Перегноуз кивнул. На это вряд ли что-то можно было возразить. Он сидел в окружении одетых в черное спецназовцев, каждый из них был немного больше, чем в натуральную величину, с орлиным взором, с огромными ручищами, реалистическими телодвижениями и с таким количеством понавешенной артиллерии, что в Колумбии ее хватило бы на целую кокаиновую плантацию. Самый высокий, который только что разъяснил истинную ценность Перегноуза для операции, резко к нему развернулся с беспощадной злобой в глазах.

— Ляпис, это звучит: «Так точно, сэр капитан Ремингтон-Вилкинсон-Жиллетт, сэр», — рявкнул он жестким командным тоном, — «и благодарю вас, что не оторвали мне голову сразу».

Перегноуз, давясь, сглотнул, ухитрившись прочистить горло, прежде чем повторить:

— Так точно, сэр капитан Ремингтон-Вилкинсон-Жиллетт, сэр, и благодарю вас, что не оторвали мне голову сразу.

Капитан повернулся к ближайшему спецназовцу:

— Итак, мы все еще получаем телеметрию?

— Так точно, сэр, — ответил громила, всматриваясь в прибор, который тихонько попискивал и, казалось, был взят прямо со звездолета «Энтерпрайз». — Пульс ровный. Он движется. На юг от нас.

— Отлично. Так вот, запомните, ребята, он всему обучен, он один из лучших, хотя и не настолько уж он страшен, в конце концов, у него только пятый уровень.

Подчиненные вежливо посмеялись.

— Трупы мне не нужны, понятно? Ну, может быть, за исключением этого, — капитан ткнул пальцем в Перегноуза. — Этот для нас не потеря.

Перегноуз угодливо засмеялся, но никто его не поддержал. Он увидел на всех лицах глубокомысленное запоминающее выражение и спросил себя, всем ли заметен его ужас.

— Хорошо, собираемся и выходим.

Все надели бушлаты и выбежали в дверь мимо Барри. Перегноуза капитан подталкивал лично. Барри встал.

— Куда вы?

— Твоя мартышка? — хмыкнул капитан.

Перегноуз заглянул в испуганные глаза Барри.

— Да, это мой друг.

— Не путайся под ногами, — приказал Ремингтон-Вилкинсон-Жиллетт, насмешливо глядя на Барри. — Сиди здесь, пока мы не вернемся, ясно?

Достаточно умный, чтобы не спорить с человеком, вооруженным «узи», Барри кивнул.

— Это называется: «Так точно. Сэр. Капитан Ремингтон-Вилкинсон-Жиллетт. Сэр».

— Т-так т-точно, сэр, капитан Макс-три-Турбо, э-э… — пытаясь вспомнить, Барри закатил глаза к потолку.

Капитан пронзил Перегноуза своим орлиным взором и пробурчал:

— В наше время просто негде набрать нормальных людей.

Город был виден Мерсии в иллюминатор. Венеция, окруженная серебристым блеском залитой солнцем лагуны, формой напоминающая скрипку Страдивари, скопление прорезанных каналами красных крыш. Флирт сидел рядом с Мерсией, по-прежнему мрачный и хмурый. Даже после того, как освежился в туалете! Ценой неимоверных усилий Мерсия докатила его туда на коляске, убедив стюардессу, что она его сиделка и должна его сопровождать. На некоторых не угодишь. Да, он лишился руки, но разве она тоже кое-чего не лишилась? Она давно поклялась себе, что не унизится ни перед одним мужчиной, не склонит головы, но тогда, в той ситуации, оказалось, что это единственный способ творчески приспособиться к габаритам и инфраструктуре тесной кабинки при удовлетворении однорукого и одноногого любовника. Ведь все случилось не по ее вине. Рано или поздно он бы все равно остался без этого верхнего придатка. Мерсия пожертвовала своей гордостью ради того, чтобы приободрить его, а в результате он просто сидит и хандрит. Никогда она больше не пойдет на подобные уступки.