Золото вайхов - Владимир Корн

Мы пришли уже под вечер, и в этот день успели лишь раскинуть свой лагерь. Своих людей, по просьбе герцога, очень похожей на приказ, я расположил на самом краю, между нашим лагерем и кочевниками. Не знаю, чтобы это дало в случае возможного конфликта, поскольку кочевников, считая только воинов, было не менее пятисот человек, но герцог всем своим видом показывал, что сделал удачный ход.

Утром, когда рассвело, все, и люди герцога, и люди Тотонхорна, глазели на камуфляжную расцветку наших шатров и палаток, зрелище, доселе ими не виданное. Ну и пусть им, привыкнут, как привыкли к цвету обмундирования моих бойцов. Солдаты, сопровождавшие Герцога Иллойского, поначалу тихо подсмеивались над ними, но язвить даже не пытались, у всех на слуху еще была наша схватка с бандой Говальда, что само за себя говорило о высоком воинском мастерстве парней.

Кочевники, люди непосредственные, смеялись открыто, тыкая пальцем, пока из одного из шатров не вышел Коллайн.

Анри, одетый в униформу, как и все мы, взглянул на противоположный берег реки, зевнул, и опять зашел внутрь. Когда он снова вышел из него, в руках у него был штуцер. Опустившись на одно колено, и, пристроив ствол ружья на колышек, к которому была привязана распорка шатра, он с одного выстрела снял пришедшего к водопою на той стороне Мусталы оленя. Затем, не говоря ни слова, опять скрылся в шатре.

Теперь всем зевакам нашлась новая тема для разговора — расстояние до противоположного берега было очень приличным и для обыкновенного ружья недоступным.

Всем он хорош, этот штуцер, и дальностью стрельбы, и точностью боя, но пока вобьешь пулю в ствол по нарезам, и семь потов сойдет и война закончится. Но это для тех, кто в курсе, а кто не знает, для них наглядная демонстрация — ружье обычной длины и выглядит как обычно, а как бьет, сами видели.

За оленем сплавали, привезли на наш берег и все желающие смогли убедиться, что олень самый настоящий и дырка от пули тоже имеется там, где ей и положено — сразу за левой лопаткой. А вот какой он на вкус потом у наших парней спросите, раздавать — самим мало.

На обед мы были приглашены в шатер Тотонхорна. Герцог с неодобрением посмотрел на меня, поскольку я был одет все в тот же камуфляж. Но я, как бы, не главное действующее лицо в нашей делегации, и вообще, человек сугубо штатский, и помимо всего прочего, все свои регалии и парадные камзолы в Тромере оставил. Какой смысл возить с собой то, без чего свободно можно обойтись, лучше более необходимых вещей добавить.

Встреча высоких сторон началась довольно скучно и нудно. Вначале герцог долго говорил о том, что народ Империи и вардов связывают долгие дружеские традиции, приводил примеры из истории, затем настала пора передачи подарков верховному вождю от Ее Величества Императрицы. Тотонхорн принимал каждую вещь, рассматривал ее, благодарил, и очень заметно было, что ему самому скучно. По крайней мере, так показалось мне.

Затем начался сам обед.

Потчевали нас по степному обычаю, то есть без всякой мебели и национальными блюдами. Мне все это далось легко, есть сидя на земле не привыкать, а то, что нет разносолов, так зато мяса много. Нет столовых приборов кроме ножей, так я вилку с собой принес, да еще и Коллайну захватил. А вот вина было много и всякого. У вардов нет запрета на виноградную лозу, как я бы смог предположить и они с удовольствием откликались на каждый тост полными бокалами.

Съел я много, не смотря на не очень одобрительные взгляды из окружения герцога. А как вы хотите господа, вы в гостях у радушного хозяина, который угощает вас всем, что у него есть. Вот чего делать точно не стоит, так это попробовать пару крошечных кусочков с таким видом, что вам стоило огромных усилий не умереть после этого, а потом сидеть весь обед с кислой улыбкой на лице.

С вином не усердствовал, но пару кубков осушил с удовольствием, вино отменное, хоть императрице на стол подавай. С удовольствием смотрел и на полуобнаженных танцовщиц, гибко и грациозно двигающихся под музыку, в отличие от того же окружения, которые чуть ли не стыдливо прикрывали глаза.

Я даже не скрывал того, что мне нравится это зрелище, женское тело самое красивое из всего того, что вышло из-под руки Создателя.

Недаром же существует легенда, что Господь, после того, как сотворил женщину, больше ничего создавать не стал, так как понял, что более совершенного ему уже не сотворить.

Пировали мы долго, но о делах не было сказано ни слова, еще не время.

После торжественного обеда я решил немного поспать в своем шатре, наказав Прошку разбудить меня перед закатом. Совсем недалеко заприметил я небольшую заводь, обязательно там рыба должна водиться. Вот туда мы с ним и заглянем с удочками, на вечернюю зорьку. Любители мы с ним, не раз в Стенборо сиживали с удочками на бережку, да и рыбки хочется. У степняков с водой отношения сложные и на столе не было ничего, чтобы хоть как-то рыбу напоминало.

Когда Проухв меня разбудил, я так и подумал, что все, на бережок пора, но нет, оказывается, Тотонхорн меня видеть пожелал в своем шатре.

Вот и сидим мы уже второй час, изредка обмениваясь фразами. Не то чтобы разговор не клеится, нет, просто уютно сидеть вот так, смотреть на огонь и время от времени отпивать из чашки без ручки согон. Изредка Тотонхорн о чем-то спрашивал, я коротко отвечал, и мы снова молчали. Не принято у вардов обращения на Вы, и выражения типа — не соблаговолит ли милостивый государь или уверяю в непременнейшем к Вам почтении, и, слава Богу. На Имперском языке Тотонхорн говорил свободно и безо всякого акцента, разве что слегка смягчал твердые гласные в конце слов. Обращаться к нему длинно и цветисто тоже не было необходимости, достаточно было одного слова — абыс — это я заранее выяснил. Так мы и общались все это время. Наконец он произнес.

— Говорят, что Янианна очень красива — это прозвучало и как вопрос и как утверждение.

— Для меня, да — вновь коротко ответил я.

И тут он произнес фразу, которую я совсем не ожидал от него услышать.

— Вот смотрю я на тебя, де Койн и никак не могу понять, почему она выбрала именно тебя. Может быть, есть у тебя что-то такое, что сразу и не разглядеть. -

Мать вашу, да что вы от меня все хотите, и каким, по-вашему, я должен быть? Тотонхорн сказал мне то, что, наверное, сказать бы хотели мне многие, но не могли в силу разных причин. Он же может себе это позволить, он вообще может позволить себе многое.

— Ну, мы можем померяться….. - и я неопределенно помахал рукой.

Сначала Тотонхорн меня не понял, недоуменно посмотрев на меня, затем начал хохотать, хлопая себя ладонями по коленям. Вероятно, он представил себе, как мы стоим со спущенными штанами и упертыми в бок руками друг напротив друга, а ассистенты, вероятно, все же ассистентки, мечутся между нами с растопыренным большим и указательным пальцем, делая замеры.

Ну а если он и действительно согласится, вот же будет ситуация. Вообще-то в этом плане я не сильно отличаюсь ото всех, впрочем, как и во всех остальных. И кто его знает, может при выборе дормона именно этот фактор и является основным критерием, вон он как смеется.

Я даже представил себе, что Янианна поинтересуется, что мы там делали, и я не смогу солгать ей. Естественно, Яне будут интересны результаты, и опять у меня не получится обмануть ее. Я лишь с сожалением разведу руками, тяжело вздохну и скажу — проиграл вчистую. Не выдержав, улыбнулся своим мыслям, с трудом удержавшись от смеха.

Наконец дормон отсмеялся и вытер набежавшую на глаза слезу. Отпив согона, он снова хмыкнул и, как бы в продолжение разговора, предложил пригласить танцовщиц.

Нет, ответил я, я уже насмотрелся на них сегодня, но вот если бы пригласить того музыканта со свирелью или как там она называется. И торопясь, чтобы он правильно меня понял, объяснил, что очень впечатлен его игрой. Это мальчишка действительно играл так, что просто невозможно было понять, как их этой метровой длины полой палки можно извлечь такие звуки. Это была грустная мелодия, но печаль, которую она вызывала, была светлой и чистой, и держал он инструмент интересно, в самом углу губ, оставив часть рта открытым. Никогда еще я не видел и не слышал ничего подобного, ни самого инструмента, ни его звука.

Тотонхорн хлопнул в ладони, полог шатра мгновенно откинулся и в проеме, согнувшись пополам, возник человек. Получив короткий приказ, человек мгновенно исчез, и за шатром послышался топот ног.

— Мою первую жену завали Айшан — негромко начал Тотонхорн — и у нас долго не было детей. Но, пока она была жива, мне совсем не интересовали другие женщины. Она умерла, родив мне первенца, Тотайшана. Тотайшан очень похож на свою мать, если в нем и есть что-то от меня, так это характер. Айшан была очень доброй женщиной, очень. -

Тотонхорн и Айшан. Наверное, имя сына появилось как сложение двух этих имен. Красивый обычай, жаль только, что в моем мире и в мое время так делается только для породистых животных, впрочем, и родословные остались практически только у них.