Заколдованный замок (сборник) - Эдгар По

— О дьявол! — И я снова обратился к ее сестре.

— Смит! — снова сказала она. — Вы спрашиваете про генерала Джона А. Б. С. Смита? Не правда ли, ужасно? Какие негодяи эти бугабу… Дикари, конечно, и все такое прочее… Но мы живем в удивительно изобретательный век!.. Смит!.. О да!.. Великий человек!.. Сорвиголова! Он, конечно же, стяжал вечную славу… Чудеса храбрости! И вы ничего не знаете?.. — Последние слова она произнесла, слегка взвизгнув. — Да ведь это человек…

— «…Ни мак, ни мандрагора, ни зелья все, какие есть на свете, не возвратят тебе тот мирный сон, которым ты вчера еще был счастлив!..» — внезапно заревел прямо у меня над ухом трагик Клаймакс, потрясая кулаком так, что вытерпеть это было решительно невозможно. Я тотчас же покинул ложу, отправился за кулисы и в антракте задал негодяю такую трепку, что он, надо полагать, не забудет ее до самой смерти.

Я был уверен, что на вечере у очаровательной вдовушки миссис Кэтлин О’Тремп меня уже не постигнет подобное разочарование. Поэтому, едва усевшись за ломберный стол с прелестной хозяйкой, я обратился к ней с вопросами, ответы на которые были совершенно необходимы для восстановления моего душевного равновесия.

— Смит! — сказала вдовушка. — То есть генерал Джон А. Б. С. Смит? Ужасная штука, не правда ли?.. Вы говорите: брильянты?.. Ужасные негодяи эти кикапу!.. Вистую, мистер Тэттл!.. Ну да, теперь, конечно, век изобретений… изобретений по преимуществу… Говорит по-французски?.. О да, он герой!.. Отчаянный храбрец!.. Без червей, мистер Тэттл? Но нет, я в это не верю… Бессмертная слава… Такие чудеса храбрости! Не слыхали?.. Да, ведь это тот, в котором…

— Тотт!.. Вы говорите о капитане Тотте и его дуэли?.. — вдруг запищала какая-то дамочка в противоположном углу комнаты. — Продолжайте же, миссис О’Тремп, прошу вас, продолжайте!

И миссис О’Тремп продолжала рассказывать, но уже о каком-то безвестном капитане Тотте, которого не то застрелили, не то проткнули, или пытались застрелить и проткнуть в одно и то же время. Миссис О’Тремп разошлась и раскраснелась, а я… я поднялся и ушел, потеряв всякую надежду узнать в этот вечер еще что-нибудь о моем бригадном генерале.

Однако я продолжал утешать себя тем, что не всегда волна неудачи катится навстречу, и в конце концов принял решение навести свои справки у первоисточника всех справок — у очаровательного ангела, грациозной мисс Пируэтт.

— Смит? — спросила она в то время, как мы кружились в па-де-зефир. — Генерал Джон А. Б. С. Смит? Согласитесь, ужасно иметь дело с этими бугабу… Что за изверги эти индейцы!.. Выламывать пальцы!.. И какой храбрец!.. Ужасно жаль его!.. Но мы живем в век удивительных изобретений… О боже, что-то у меня кружится голова!.. Давайте присядем, и я расскажу вам… Чудеса храбрости… Неужели не слыхали? Просто не верится… Да ведь это человек…

— Вы говорите о Байроне? — ни с того ни с сего вмешалась мисс Синий Чулок, мимо которой мы проходили, пока я вел мисс Пируэтт к ее месту.

И я был вынужден выслушать пространный комментарий о новой поэме лорда Байрона, а когда вырвался из плена и отправился разыскивать мисс Пируэтт, нигде не нашел ее и вернулся домой крайне враждебно настроенным против всякого рода Синих Чулков.

Дело принимало серьезный оборот, и я решился, наконец, отправиться к своему задушевному приятелю Теодору Синнивэту, зная, что он, скорее всего, располагает более-менее точными сведениями.

— Сми-ит? — сказал он, растягивая по своему обыкновению слова. — Генерал Джон А. Б. С. Сми-ит? Ужасная история с этими кика-апу-у… не правда ли?.. Отча-а-янный храбрец… А жа-аль… чес-с слово!.. Удивительно изобретателен наш век, правда?.. Чудеса храбрости!.. А слыхали ли вы об этом капитане Тотте?..

— К дьяволу капитана! — вскричал я… — Прошу вас, продолжайте о генерале…

— Хм, хорошо! Ита-ак, бригадный генерал Джон А. Б. С… Ну ведь не станете же вы утверждать… — тут мой собеседник принялся разминать свой нос. — Ведь не станете вы утверждать, что не знаете всего этого дела так же хорошо, как я… Это человек…

— Мистер Синнивэт! — умоляюще возопил я. — Этот человек не тот, за кого себя выдает?

— О, не-е-ет, — глубокомысленно протянул он, — и не человек, свалившийся с лу-у-ны…

Я счел такой ответ оскорбительным и в бешенстве покинул этот дом, твердо решив потребовать у мистера Синнивэта удовлетворения за некорректное поведение и двусмысленные намеки.

И тем не менее я пребывал в растерянности. Откуда еще я мог почерпнуть необходимые мне сведения? Теперь мне положительно не к кому было обратиться. И я решил отправиться прямо к источнику: явиться к генералу и попросить у него пояснить мне все эти загадочные обстоятельства. Тут, по крайней мере, не могло быть никаких недоразумений. Я намеревался быть кратким и сухим, как черствая корка, и точным, как Тацит или Монтескье.

Было еще довольно рано, когда я явился к генералу. Мне сообщили, что он еще одевается, но я отвечал, что пришел по делу, и старый слуга-негр ввел меня прямо в спальню, где и оставался во время всего моего визита. Войдя в комнату, я первым делом осмотрелся, ища хозяина, но его не было видно. На полу мне попался под ноги какой-то внушительных размеров узел странной формы, а поскольку я находился в довольно мрачном и решительном настроении, то пинком отшвырнул его в сторону.

— Нечего сказать, учтиво! — вдруг послышался из узла тоненький голосок: не то писк, не то свист, в общем, самый комичный голосок, какой мне доводилось слышать.

— Вежливо, нечего сказать! — ехидно повторил голосок.

Я вскрикнул от испуга и отпрянул в самый дальний угол комнаты.

— Да скажите же, ради Бога, — продолжал насвистывать узел, — что… что вам, собственно, здесь понадобилось? Мы… мы, кажется, даже не знакомы…

Что я мог ответить? Я рухнул в кресло и, выпучив глаза и разинув рот, стал ждать, чем все это разрешится.

— Хотя довольно странно, что вы не узнали меня, — снова пропищал узел, совершавший, как я теперь заметил, какие-то невообразимые эволюции на полу: он как будто натягивал на себя чулки. Впрочем, мне видна была только одна нога.

— Право, странно, что вы не узнаете меня! Помпей, живо подай сюда вторую ногу!

Негр подал узлу здоровенную пробковую ногу, уже обутую. Узел в мгновение ока привинтил ее на место и выпрямился, утвердившись на обеих конечностях.

— Да уж, кровавое было дельце, — продолжало это существо, словно разговаривая само с собой, — хотя, впрочем, нечего и надеяться отделаться царапинами, когда идешь против бугабу и кикапу. Помпей — руку!.. Томас, — на сей раз существо обращалось уже ко мне, — несомненно, лучший мастер по части пробковых ног, но если вам, любезный, понадобится рука, советую обратиться к Бишопу.

Помпей между тем привинтил руку на ее законное место.

— Горячее было дельце, ей-богу… Давай, накладывай плечи и грудь. Питт делает лучшие плечи, ну а за грудью вам все-таки придется обратиться к Дюкре.

— За грудью? — потрясенно переспросил я.

— Помпей, да когда же ты закончишь эту возню с париком? Скверная штука — расстаться с собственным скальпом; но какие восхитительные парики делает Делорм!

— Парики?

— Ну же, негр, пошевеливайся! Зубы!.. За хорошей челюстью лучше всего обращаться прямо к Пэрмли — дороговато обходится, но работа превосходная… Мне довелось проглотить с дюжину великолепных собственных зубов, когда здоровенный бугабу саданул меня прикладом… Да-да, ружейным прикладом!.. Ну а теперь глаз! Давай, Помпей, ввинчивай!.. У этих кикапу кулак всегда наготове, но доктор Уильямс ловок — вы и представить не можете, как хорошо я вижу глазами его изготовления!..

Только теперь до меня начало доходить, что передо мной не кто иной, как мой новый знакомый бригадный генерал Джон Смит. Манипуляции чернокожего слуги произвели в его внешности удивительные перемены. Лишь голос все еще сбивал меня с толку; однако и на эту загадку вскоре нашелся ответ.

— Помпей, черномазая скотина, — запищал и засвистел генерал, — ты, похоже, намерен оставить меня без неба!

Слуга, бормоча извинения, бросился к господину, открыл ему рот с ловкостью жокея, заглядывающего в зубы лошади, и с невероятной быстротой вложил туда какое-то таинственное приспособление. Теперь и в лице генерала произошла поразительная перемена. Когда он снова заговорил, голос его обрел ту же силу и мелодичность, которые так поразили меня при первом знакомстве.

— Дьвол бы побрал этих диких скотов! — произнес он таким ясным голосом, что я даже вздрогнул. — Дьявол бы их побрал! Они не только насквозь проткнули мне небо, но и позаботились о том, чтобы лишить вашего покорного слугу по меньшей мере семи девятых языка… Но, доложу я вам, в Америке нет мастера по этой части, который мог бы сравниться с Бонфанти. Смело берусь рекомендовать его вам (тут генерал слегка поклонился), и не без удовольствия.