Четвертая дочь императора - Сергей Калашников

Этот самолётик Трос «срисовал» с Пе-2. Правда турбовинтовые двигатели дают ему небольшой выигрыш перед прототипом в скорости и дальности полёта. И обилие примененных стальных деталей немного перетяжелило цельнометаллическую конструкцию. Алюминиевые сплавы только в обшивке. Зато бомбометание с пикирования даёт блестящий результат. И четыре противокорабельные сорокакилограммовые бомбы, расположенные внутри фюзеляжа совершенно не влияют на динамику машины, пока не отрыт люк.

— Плановый поворот на курс восемьдесят через минуту, — голос штурмана в переговорном устройстве.

— Принято, поворот на курс восемьдесят через пятьдесят секунд, — откликается Гошка.

— Ракета чёрного дыма по азимуту сто двадцать три, — вдруг вмешивается наблюдатель в обмен ритуальными фразами.

— Ворочаем на курс сто пятьдесят, откликается командор и, выполнив вираж, немного опускает нос и заметно увеличивает обороты двигателей.

Всё верно, высотный разведчик, подавший сигнал, они перехватывают. Он идёт много выше, тысячах на пяти метров, но это даже удобно, поскольку выпущенная им ракета белого дыма чётко видна. А то, что она единственная, означает, что до обнаруженной цели недалеко. Это неудивительно. После подачи первого смгнала прошло немного времени, а разведчик тихоходен.

Бомбардировщик поворачивает по направлению ухода не долетевшей до водной глади ракеты, справа виден штрих еще одного самолёта, значит черное облачко заметили с другого патрульного. По раскладке — восемнадцатый борт лейтенанта Ярика. Тогда работа по сценарию парной атаки. Ага, есть визуальный контакт с целью. Старый знакомый крейсер типа «Тарио» бежит под бриттским флагом тревожить имперские коммуникации в окрестностях Ендрика. Противник начал покупать старьё у рикан, добрый знак.

Самолёт — это даже не миноносец. Совершенно иной темп. С трёх тысяч Гошка сваливает машину в пике. Корабельные артиллеристы пытаются дотянуться до него, но в зону уверенного поражения он входить и не пытается. Отворачивает, выполнив полвитка вялого штопора, и выравнивает полёт. Вираж с потерей высоты и новый заход на цель на бреющем полёте.

Ого, главный калибр расчехлён и стволы быстро поворачиваются в его сторону. Пора уносить ноги.

А с кормы на крейсер заходит Ярик. В его сторону тоже тянутся трассы пушечных очередей. Бритты позаботились и о зенитной артиллерии, и о выучке расчетов. Так что восемнадцатый тоже отворачивает. Гошкина очередь. Он потратил время на набор высоты и теперь заходит на бомбометание на четырёх тысячах метров. Вспухают клубы воздушных разрывов, пора уходить.

Нескольких минут имитации атак оказалось достаточно, чтобы до командира крейсера дошла мысль о том, что он обнаружен, и в покое его не оставят. Тем более, на смену Ярику подтянулся одиннадцатый борт. А когда по количеству оставшегося горючего место боя покидал Гошка, «Тарио» уходил обратно на север, отчаянно дымя всеми трубами. Похоже, в топки плеснули масла.

Разведчика на обратном пути он опередил. Тихоходная этажерка, напоминающая знаменитые бомбовозы Сикорского времён Первой Мировой, летала высоко, долго, но медленно. Так что до аэродрома дошел раньше минут на десять. Посадка прошла штатно, а в столовой народу почти не наблюдалось. Техники готовили очередные машины гонять по морю обнаруженный рейдер.

— Эсфирь, а почему на площадке только один торпедоносец? — штурман начинает расспрашивать официантку. — Они, что, решили этого несчастного всерьёз атаковать?

— Нет. Перебазируются на юг. В Китовое Поле прорвался крейсер, вот его точно топить будут, — девушка расставляет сковородки с яичницей. — Вы уж извините, тут нынче все в дорогу собирались, так что с нормальной едой не поспели. А пилоту этого борта коронку на зуб ставят в пожарном темпе. Он через три часа вылетит и догонит свой авианосец на выходе из пролива.

Пока обсуждаются аэродромные новости, Гошка в окно наблюдает за посадкой разведчика. Можно снимать учебный фильм. Ри вообще пилотирует классически. И сейчас пробег заканчивается точно у поворота на рулёжную дорожку. Вот и Валька из школы пришла, и детский сад прибыл в столовую для приёма пищи. Всё семейство собирается. Война войной, а режим соблюдать нужно. И Митенька, и Петенька вполне самостоятельные мужчинки, с ложкой управляются уверенно. Ха, это для взрослых на скорую руку готовили, а у деток пища добротная.

Валька устраивается на лавке рядом с мамой и сразу вцепляется в её портфель.

— Ты опять брала с собой в полёт бумаги? Там что-то интересное есть? — Вот ведь неуёмный ребёнок. Всё то ей любопытно.

— Есть. Отчёты риканского шпиона, который прожил у нас целых двадцать лет. Я тебе закладки сделала, — Ри совершенно не возражает против того, чтобы семилетняя девочка ознакомилась с содержимым документов государственной важности прямо тут, в столовой, где присутствует масса людей.

— Ой, а они по-рикански, — надувает губки дочка.

— Вот именно, — коварная мама ехидно улыбается, — и читать их нужно вслух по-рысски, чтобы я могла указать тебе на ошибки.

Такая задача первокласснице явно не подсилу, эта мысль читается на лицах окружающих и наполняет Гошкино сердце острой жалостью к дочурке, которую постерег такой облом. Однако…

— Дома свои рыссы строят из кирпича, так, что снаружи и изнутри стенка плотная, а внутри — из пористого пемзы…

— Пемза женского рода, — поправляет Ри.

— …пористой пемзы, отчего дров на отопление нужно мало, а внутри так тепло, что ходят дома они в лёгкой одежде. Стёкол в окнах три, и древесину для рам они сушат два года, а потом пропитывают, незнакомое слово, и опять долго сушат. Поэтому она долго служит и не, снова незнакомое слово.

— Не деформируется, — подсказывает мать, — то есть не разбухает и не изгибается. Не теряет форму и размера, вот что означает, «не деформируется».

— В домах этих не бывает пожаров, от которых страдают наши города, потому что в них мало вещей и пищи для пламени. Перекрытия сделаны из бетона, кровля из железа, а всё деревянное обработано так, чтобы плохо загоралось. Зато в них просторно и легко дышится.

Строят таких домов много, поэтому на всех хватает. А, поскольку так повелел государь, значит дело это — за казённый счёт. Значит, государство должно быть бедным, раз столько средств тратит на жильё для рабочих людей, хотя у нас и состоятельный горожанин такое не имеет.

Ребёнок остановился перевести дух. В столовой тишина.

— Ты Валька давай, чеши дальше, — это из двери кухни посудомойка.

Ребёнок переворачивает листы по следующей закладке.