Эпоха мертвых-3 - Андрей Круз

А затем у меня в голове со скоростью промотки понеслась целая череда образов. Тут и вирус, выпущенный сразу во многих местах мира, тут и освобождение зеков из тюрем, а "кремлевским" теперь с ними разбирайся, тут и просто убийство сотрудников областного управления ФСИН, а ведь к Рубцову примкнуло немало их коллег. Если мысленно взвесить все "активы", то из них можно отлить гирю такого веса, которая утопит Бурко и всю его компанию глубоко-глубоко. Подумав минутку, я разве что новую версию истории распространения вируса решил придержать при себе, чтобы не спровоцировать наших пленителей на быстрый расстрел пленных и силовой прорыв из расположения "кремлевских". В угол загонять кого-то можно лишь тогда, когда сам уверен в собственной безопасности. А такой не было - вокруг нас были кирпичные стены какого-то сарая с зарешеченными окнами, что приткнулся на окраине территории ГЭС, и который выделили под нашу тюрьму. Сарай был забит какими-то пустыми деревянными ящиками, на которых мы и расселись с доступным комфортом.

Спасибо хоть за то, что Рубцов к фармкоровской охране своих людей добавил, а то бы я за наши головы ломаного гроша не дал. Ну и за то, что наручники сняли, тоже спасибо.

- Слышь, майор, - обратился я к Зудину. - Ты ведь уже понял, у кого мы сейчас?

- Бурко?

- Ага. Но на чужой земле. Есть вариант выпутаться, знакомых встретил. Но надо молчать про то, что вы мне рассказали.

- Естественно. - усмехнулся тот. - Не хочется от "случайного взрыва спрятанной гранаты" всем разом накрыться.

- Именно. Держимся пока в рамках версии, что знаем только о взрыве.

- Лады.

Не думаю, что кто-то успел в этот сарай прослушку поставить, но опасались, шептали друг другу в самое ухо. Нас не трогали часа три, наверное. Никто не заходил, ни о чем не спрашивал, народ даже расслабился немного, болтали о чем-то своем. Затем в окно заглянул охранник, посмотрел на нас, сказал:

- Сейчас к вам зайдут. К дверям никому не подходить, сидите где сидите, а то так через окно и пальну. Все ясно?

Никто не ответил, но ответа он и не ждал, похоже. Дверь распахнулась, и вошли сразу четверо. За главного уже явно был Рубцов, с ним двое рыжих, "фармкоровец", здоровенный как бык, и кто-то в городском камуфляже, а с ними, к моему удивлению, просто вездесущий Валера, оглядевший интерьер и наплевав на серьезность момента, заявивший:

- А ничего так кича, чистенькая.

Рыжий в городском камуфляже сказал негромко: "На ящиках можем тоже пристроиться".

- Кормили вас? - спросил Рубцов, усевшись на ящик, с которого тщательно стер пыль носовым платком.

- Пока нет. - ответил я, добавив "пока" исключительно из вежливости, ну и как намек.

- Покормим, вам с кухни привезут. - кивнул тот. - Теперь поговорить нам надо.

Я лишь вопросительно посмотрел на него. Рубцов сказал:

- Был разговор с Александром Бурко у меня. Только что. Он сказал, что серьезных претензий к вам не имеет. С формулировкой: "Что было, то было". Как-то так.

- А у вас к нему? - спросил я.

- В смысле? - насторожился тот.

Я перевел взгляд на рыжего здоровяка с капитанскими погонами, который с отсутствующим видом смотрел куда-то в сторону окна, откровенно игнорируя меня.

- В смысле том, что его отряд у вас тут по соседству организовал бардак и беспредел, выпустил на волю уголовников, занимался резней мирных, а теперь господин Бурко скромно заявляет, что у него нет претензий? - выкинул я на стол первый козырь.

Трое присутствующих внимательно посмотрели на рыжего капитана, на что тот равнодушно пожал плечищами и сказал:

- Не ко мне вопрос. Я приказы выполняю. К Бурко и Пасечнику. Резня тоже не по моей части, с ней тоже к Пасечнику.

- Не по твоей, это как? - нагловато спросил Валера. - Типа режешь, но ничего личного, или не режешь?

Рыжий спокойно и пристально глянул в глаза тому, сказал:

- Ни я, ни мои люди резней не занимались. Тех, кто это делал, сейчас здесь нет. Многих уже навсегда.

- Ага. - воткнулся я. - И я не я, и лошадь не моя. Ходили под ручку, но вот эти - злодеи, а вот эти - хорошие мальчики. Сами не резали, только рядом стояли. По любому банды на всю соседнюю область - работа ваша. Мы ведь пленных брали, допрашивали. И не только мы.

Рыжий ничего не ответил мне, а просто стоял молча. Рубцов же спросил:

- Кто-то может подтвердить?

- Конечно. - уверенно кивнул я. - Камышовскую зону кто громил? Артчасть из соседней области. У них пленные были, их под протокол допрашивали. Связь с ними есть, хотя бы через ГУЦ, запрос сделать нетрудно. Там, кстати, и "белые-пушистые" тоже замазались.

- Ну, сейчас многие "замазались". - философски ответил Рубцов. - Но всему границы есть, верно. Банды в Кировской области нам точно не нужны, это проблема.

- Сергей, надо бы решение принимать. - сказал Рубцову Валера, поразив еще и приятельским обращением. - Тут без разборов ничего не решить, но и пацанов в нынешней ситуации оставлять нельзя.

- Что предлагаешь? - повернулся к нему бывший полпред.

Рыжий смотрел на происходящее все так же сонно и равнодушно, словно ему действительно все равно было, до чего здесь договорятся. А может и было, черт его знает. Валера между тем сказал:

- Ты их забери и пока здесь размести, без права покидать расположение. Я так понимаю, им от тебя бегать без надобности.

- Гарантии? - спросил Рубцов.

- Я отвечу. - к моему удивлению сказал тот. - Транспорт только под арест помести, пусть свои вещи из него заберут. А ты этого самого Бурко и кто там с ним еще, прямо сюда вызывай, не бояре. Тут и разговор будет. Пусть заодно про банды расскажут, кто там кого стрелял-вешал и так далее.

Радость толкнулась мне куда-то прямо под горло, попытавшись вырваться наружу каким-нибудь ликующим криком, но я затолкал ее внутрь, боясь поверить в свою удачу. Рубцов же лишь обернулся к рыжему и спросил:

- Капитан Циммерман?

- А у вас в оперативном подчинении. - пожал тот плечами. - И у меня к ним личного ничего нет. Но доложить обязан.

- Это естественно. - усмехнулся Рубцов. - И пригласить сюда на переговоры неплохо было бы. Авиация есть?

- Есть.

- Тогда на аэродроме авиазавода встречу назначим. - сказал тот и обернулся ко второму рыжему, в городском камуфляже: - Белов, принять транспорт задержанных на ответственное хранение. Циммерман, там все на месте?

- Опечатали сразу. - равнодушно ответил тот.

- Тогда так и оставить. Личные вещи и личное оружие вернем. Где они, кстати?

- У нас. Принесут. - все так же спокойно ответил Циммерман. - Кстати, там нашего барахла хватает у них, его никто не списывал. Это заберем.

- С чего это? - решил я наглеть до конца. - Это с ваших живодеров взяли, когда они народ в деревне мочили. На месте преступления за сраку взяли, так что не хрен. Трофеи есть трофеи!

- Ты это, не быкуй давай. - обернулся ко мне рыжий капитан. - Трофеи были, да сплыли, когда вас взяли. Теперь вы у меня трофей.

В этот разговор никто не вмешивался, все слушали с интересом. Я решил не отступать, понимая, что не за Циммерманом сила сейчас. И вообще он зря с этим вылез, не подумал он. И вовсе не за трофеи на самом деле речь, мне надо показать, что за рыжим капитаном правды нет. Сделать так, чтобы он отступил, публично, при всех, показывая слабость своей позиции. Тогда и дальше легче будет, и наши слова всерьез воспримут.

- Да ладно! - отмахнулся я. - Щас я поверил, что все железо на тебе, если ты с живодерами не из одной упряжки. Сам же сказал, что не по твоей части, а значит и имущество не по твоей. Они сами на потери спишут. Или все же ты их заслал людей в деревне стрелять и часть у вас одна? Тогда, капитан, объясняться надо. Вот перед ним хотя бы!

Я указал на молча сидевшего Санька, смотревшего на Циммермана так, что тот должен был просто бежать отсюда без оглядки.

- Объясняй, ты его мать зачем убил, а? А остальных в деревне Вяльцы? Мы же все видели, сами же покосили тварей ваших. И свидетелей полно, люди-то ушли, они в Нижнем сейчас. Сотни свидетелей. Тебя ведь тогда вешать можно, как в Нюрнберге.

Циммерман отреагировал так, как я и ожидал - выматерился, плюнул на пол и вышел из сарая широким шагом, сказав: "Да подавись ты! Я тебя самого, баклана, за яйца повешу".

Ага, подавимся мы. Жди. И яйца теперь лучше свои береги. Пределы любому злу есть, даже в глазах людей циничных и недобрых, к каковым я смело относил Рубцова. За ресурсы войну начать он запросто, а вот просто живодерствовать - не верится мне, это уже за гранью. А то, что Циммерман сейчас отступил - это победа наша. И немалая. Мы уже не пленные в глазах того же бывшего полпреда, а те, кому есть что предъявить. Большая разница.

- Ну, что сидим? - спросил Белов. - Выходим. Транспорт сдаете под арест, личные вещи получаете. Валера, точно гарантируешь?

- Без базара. - кивнул тот и спросил меня: - Не подставишь ведь, а?