Судьба дракона - Эд Гринвуд

Остальные, однако, устало качали головами, и один из гвардейцев с горечью пробормотал:

— Только мы до новых побед не доживем.

Двери с грохотом распахнулись, и в зал ввалился окровавленный гигант в полных доспехах. Гвардейцы уже были готовы отразить атаку, но тут воин поднял забрало и ухмыльнулся им.

— Твоя магия сработала, дочь моя! — воскликнул Эзендор Черные Земли. — Я снова стал самим собой. Кто из вас, дурни, впустил этих недоумков во дворец? Они налетали на мой меч всю дорогу от оружейной! — Смерив взглядом только что вбежавшего бледного придворного, он рявкнул: — Ты! В другой раз оставляй мои доспехи там, где я могу их взять, а не вывешивай в дворцовом коридоре! Хотя сотни сбрендивших от заразы крестьян очень старались меня прикончить, я еще не сдох!

Придворный пробормотал что-то бессвязное, пытаясь схватиться за рукав леди Серебряное Древо, но тут же с криком отпрянул, когда острие меча уперлось ему в грудь. Здоровенный латник холодно глянул на придворного и пробасил:

— Отстань от моей дамы, или умрешь.

— А… а… х-х-х, — промямлил придворный, попятившись и наткнувшись спиной прямо на меч гвардейца, которым тот преградил ему путь. — Я от Высочайшего Князя Краера! Ему срочно нужна леди Эмбра!

— Да неужто? — вздохнула Владычица Самоцветов. — И во что он на этот раз вляпался? Пытался пошарить по дворцовым подвалам и что-то пошло вкривь-вкось? Или служанка оказалась не такой уступчивой, как он думал?

Кое-кто из гвардейцев рассмеялся, но придворный продолжал бормотать:

— Я н-не з-знаю, леди. Он крикнул сквозь дверь опочивальни… что-то с леди Талазорн…

— Халгор, останьтесь с Хоукрилом, — бросила Эмбра, направляясь к двери, в которую прежде вбежал придворный, и хватая его по дороге за рукав. — Лоривар, приведи двух лучших воинов нам в сопровождение.

Гвардеец, который до сего дня и не подозревал, что леди Серебряное Древо знает его имя, вспыхнул от неожиданности и удовольствия и рявкнул:

— Сию минуту, леди!

Эмбра коротко улыбнулась в ответ, но шага не замедлила. Обернувшись у самых дверей, она бросила:

— Всем повиноваться приказам лорда Анхару и отступать в Щитовой зал! Прихватите по дороге короля и госпожу Орели. — Она подняла Дваер и добавила: — Из всей этой болтовни я поняла одно — во дворце полно зараженных людей и они в безумии убивают всех, кто под руку подвернется.

— Ну, тут ничего нового нет, — протянул один из старших гвардейцев. — В Долине всегда было полно чокнутых, которые готовы за косой взгляд убить. Просто они все вдруг приперлись во дворец.

— Нет, — пробормотал другой гвардеец, — тут ты не прав. Они никогда и не покидали этого дворца — прошу прощения, милорды, — все те годы, что я живу в Аглирте.

Некоторые из гвардейцев украдкой посмотрели на Хоукрила, ожидая вспышки гнева из-за этих чуть ли не предательских высказываний, но латник только ухмыльнулся и пробасил:

— Их тут может быть куда больше. Слишком много на каждого из нас.

— Думаю, шансы наши невелики, — прошептал молодой гвардеец, опираясь на меч и глядя, как чужая кровь капает с его волос в лужу у его ног. Но говорил он очень тихо, и тяжелое дыхание усталых воинов заглушило его слова.

— Кто идет? — послышался из-за дверей резкий вопрос, и в щель между косяком и дверью просунулся меч.

— Леди Серебряное Древо, Высочайшая Княгиня Аглирты, — сердито отозвалась Эмбра. — Открывай, а то двери разнесу!

— Откуда мне знать… — начал гвардеец, но кто-то перебил его более низким голосом:

— Болван! Помоги отодвинуть засов!

— Но… — опять попытался возражать гвардеец, когда загремел засов.

Эмбра устало покачала головой, и придворный у нее за спиной крикнул:

— Открывай скорей! Тут опасно!

Дверь распахнулась, и старший из двух гвардейцев в комнате ухмыльнулся придворному и сказал:

— Парень, тут тоже опасно. Хвала Троим, вы пришли, миледи!

Он провел их из прихожей через гостиную прямо в опочивальню, где к ним бросился бледный как смерть Краер с кинжалами в обеих руках.

— Только леди Эмбра! — крикнул он. — Остальные — закройте двери, пейте и ешьте в свое удовольствие, пока вас не позовут.

Эмбра вздохнула.

— Ты пропустил большую драку, Краер.

— Нет, — ответил Делнбон, откидывая полог кровати.

Она была пуста. Прогорела до соломы. На полу вокруг нее валялись обгоревшие остатки простыней, покрывал и мехов. А причина всего этого парила над ними.

Тшамарра Талазорн лежала на спине в воздухе, нагая как новорожденная, и при этом изгибалась и корчилась и вся блестела от пота, словно ее натерли маслом. Она смотрела неподвижным взглядом в пустоту, явно страдая от невыносимой боли, и с каждым вздохом из ее уст вырывался язычок пламени.

— Сделай что-нибудь, — в ужасе прошептал Краер. — Она умирает! Это змеиная магия, да?

Эмбра нахмурилась.

— Огонь — это не в обычае змей, — прошептала она. — Может, Амбелтер? Или еще какой маг, творивший зло, пока мы разбирались с Мором? — Она шагнула вперед и подняла Дваер. — Это не может быть ловушкой, пока магия в действии. — Она глянула на Краера, невесело улыбнувшись. — Ведь Таш обычно огнем не дышала, пока вы были наедине, так?

Краер мрачно глянул на нее.

— Я так и думала, — бодро заключила Эмбра. — Я попытаюсь истребить всю магию, которая сейчас в ней. От матраса еще кое-что осталось, чтобы смягчить ей падение.

Дваер вспыхнул в ее руках. Одинокий светильник в опочивальне погас, струящееся из уст Тшамарры пламя померкло, и тут что-то вырвалось из тела парящей в воздухе чародейки. Это нечто сбило Эмбру и Краера с ног так быстро, что они даже моргнуть не успели. Их пронесло мимо гобелена на стене и впечатало в дверь. И тут же что-то еще вырвалось на волю — кроме той магии, что отшвырнула их от Тшамарры.

Когда это накрыло их, Дваер Эмбры зазвенел, как колокольчик, и врезался ей в грудь, прижав ее к стене. Она бы закричала от боли, если бы ее не охватил такой восторг. Она застонала, как в порыве любовного томления, хватаясь за воздух, и даже Краер, который в магии ничего не понимал, ощутил силу, от которой она дрожала и которая держала их над полом.

А в центре этой силы была Тшамарра, которая стонала даже громче Эмбры — почти пела. Ее нагое тело светилось, становясь все ярче, словно пламя. Вся комната вокруг нее содрогалась, гобелены и постель разваливались на куски и разлетались по углам.

В гостиной за дверьми в тревоге закричали гвардейцы, зовя Краера, но их крики почти потонули в нарастающем реве того, что исходило из Тшамарры.