Горизонты нашей мечты - Евгений Валерьевич Лотош
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Разумеется, ты не можешь принять правду сразу, – взгляд агатово-черных глаз Цукки, казалось, прожигал насквозь. – Я знакома с твоим психологическим профилем. Ты не доверяешь незнакомым людям…
– Вполне доверяю, – весьма невежливо перебил ее Вакай.
– …и с учетом твоего детства не могу тебя в том винить. А когда ты немного придешь в себя, у тебя возникнут очень неприятные вопросы. Например – почему мы десятилетиями позволяли себе следить за твоей жизнью даже в самых интимных мелочах. Я заранее приношу свои извинения, и готова извиниться столько раз, сколько потребуется. Нижайше прошу тебя лишь об одном – не делай поспешных выводов. В свое время ты поймешь, что иные способы оказались бы куда как хуже.
– Учту, – буркнул математик. – А… что дальше?
– Дальше? – Цукка задумчиво покачала пустым бокалом. – Не знаю. Жизнь, наверное. Такая же, как и раньше – или совершенно новая, если захочешь. Тебя пробудили не ради чего-то – просто подошла твоя очередь. Лика, правда, на тебя какие-то виды имеет, даже настоял, чтобы чуть раньше графика начали, но ты можешь отшить его, если идея не понравится. Он тоже мой бывший воспитанник и настоящее бедствие, кого угодно достанет. Кстати, ты одиннадцатый по счету, если тебе интересно, и из предыдущих десяти, включая шестерых членов нашей Странной Семейки, никто пока что радикально не сменил ни свой образ жизни, ни свои привычки. Разве что Каре пришлось переквалифицироваться из хирургов в диктаторы, но и то не по своей воле. Тома, например, как работала врачом в больнице и преподавателем в университете, так и работает, разве что жалование тратить перестала.
Вакай промолчал. Он постепенно овладевал эмоциями и приготовился слушать, что еще ему расскажут. Сейчас время запоминать. Время раскладывать услышанное по полочкам и делать выводы наступит позже.
– А у меня все, – сообщила Цукка. – Разве что хочу тебя кое с кем познакомить. Госпожа Сири, ты можешь войти!
Вакай до боли стиснул подлокотники кресла. Что? Откуда здесь может взяться Сири?
Прямо посреди звездной пыли распахнулась дверь в черную пустоту, и на площадку, растерянно оглядываясь, ступила молодая девушка. Ее глаза близоруко щурились, вглядываясь в окружающее через старомодные очки с толстыми линзами в массивной пластиковой оправе.
– Где я? – неуверенно спросила она. – Как я сюда попала?
– Сири! – Вакай вскочил на ноги. – Госпожа Цукка, что это означает?
– Ой, господин профессор! – обрадованно взмахнула руками лаборантка. – Ты тоже здесь? Но как… – она запнулась, вглядываясь в Цукку, на губах которой заиграла ироничная улыбка. – Прошу прощения госпожа, мы не представлены…
Она шагнула вперед. Ее нога подвернулась, и она, неловко взмахнув руками, повалилась на пол.
Точнее, начала валиться. Вакай, инстинктивно потянувшийся к ней, внезапно обнаружил, что стоит возле нее и поддерживает девушку под локоть.
– Спасибо, господин профессор, – поблагодарила та, выпрямляясь. – Но как ты… Ты ведь…
Она растерянно посмотрела на столик, возле которого только что находился Вакай.
– Я… – Вакай осекся. А в самом деле, как он внезапно оказался в трех саженях от своего кресла?
– Сири, – Цукка поднялась. – Мне пора, так что я вас оставлю. Когда господин Вакай немного придет в себя, помоги ему вернуться на Текиру.
– Да, Цукка.
– Господин Вакай, Сири научит тебя пользоваться гиперсвязью. На первое время, пока не освоишься с общими интерфейсами, тебе сформирована адресная книга с несколькими контактами. Мой контакт там тоже есть. Не стесняйся вызывать нас в любой момент. Если по какой-то причине мы не можем ответить, перезвоним сами попозже. Кроме того, пока ты в курс дела не войдешь, я твой непосредственный куратор, так что стану проведывать тебя как минимум раз в сутки.
Она вежливо поклонилась – и исчезла. Никаких вспышек, клубов тумана и подобных спецэффектов: вот только что она стояла возле столика, и внезапно ее уже нет. Словно выключили… проектор?
Вакай растерянно посмотрел на Сири. Значит, они с Цуккой знакомы? Но тогда…
…здесь никогда не было и вряд ли когда-нибудь появится хоть что-то, живое в биологическом смысле слова…
– Господин Вакай, – виноватым тоном сказала девушка, – я должна принести тебе свои самые униженные извинения.
– За что?
– За обман. Последние два года я находилась рядом с тобой, выдавая себя совсем не за ту, кем являюсь.
– Вот как? – Вакай растерянно потер лоб. – Ты тоже Демиург?
– Нет. Я искин Камилла. Или, как в последнее время нас начали называть, неб. Разум небиологического происхождения. По сути своей я являюсь чем-то, отдаленно похожим на текирских искинов – с той разницей, что я обладаю полноценным разумом.
– Ты… киборг? Чоки?
– Изначальным носителем моего разума являлось искусственное вещественное тело. Основы моего разума также сформированы искусственно, но в дальнейшем он развивался самостоятельно, по схемам, сходным с человеческими. Если тебе так удобнее, можешь считать меня чоки. Я не обижаюсь на слова, у меня нет эмоций в человеческом понимании.
– Все, приехали…
Чувствуя, как привычный мир с грохотом рушится вокруг него, Вакай добрел до кресла и тяжело в него опустился. Сири ему нравилась – своей непосредственностью, живостью, удивительно сочетающейся с некоторой неуклюжестью, временами прорезающейся серьезностью… Хотя и простая лаборантка при кафедре, пошедшая работать сразу после школы, временами она демонстрировала проблески недюжинного, пусть и не отшлифованного ума, и Вакай всерьез подумывал, чтобы заставить-таки ее поступить в университет. Он мог бы позаниматься с ней, чтобы она набрала высокие баллы на экзаменах и получила стипендию. И она так трогательно заботилась о нем – приносила чай, когда он сидел за своим терминалом, погруженный в работу, следила, чтобы он застегивал куртку перед тем, как уйти в промозглую зимнюю сырость, дарила мелкие подарки по праздникам… Иногда она даже заходила вечерами в его холостяцкую квартиру, чтобы приготовить поесть. Он ни разу не пытался переспать с ней, а она никогда и не думала проявлять инициативу. Девочка, играющая в заботливую жену – вот что она такое.
И она – чоки? Вернее, искин?
Девушка опустилась на краешек кресла, в котором до того сидела Цукка. Ее поза выглядела напряженной – спина прямая, стиснутые в кулачки руки лежат на сдвинутых коленях, глаза виновато опущены.
– Господин Вакай, – тихо сказала она. – Если ты не хочешь меня видеть… Я пойму. Тебе поможет освоиться кто-нибудь другой.
– Нет-нет, что ты! – поспешно откликнулся математик. – Я не испытываю к тебе никаких плохих чувств. Просто я слегка ошеломлен. Мне нужно прийти в себя.
– Я понимаю. Скажи, не хочешь ли ты переместиться куда-нибудь в другое место? Может, тебе здесь неуютно?
– Переместиться… Это сложно?
