Партизаны не сдаются! Жизнь и смерть за линией фронта - Владимир Ильин

— Вы арестованы! — объявил ему Агапоненко.

Физиономия «прокурора» была недовольной. Ну как же быть довольной, если ему не дали допить самогон и насладиться яичницей. Этого мародера мы привезли в нашу деревню Бояры и посадили в один из амбаров под усиленную охрану партизан. Пришлось пригласить из штаба бригады нашего следователя Захаревича и передать ему это дело мародера на расследование. Через несколько дней следствием было установлено, что он занимался вымогательством самогона у жителей деревень нашей зоны, а также отбирал у них разные ценные вещи: золотые кольца, серьги и другие, которые были найдены в его вещевом мешке.

В первых числах марта следствие было закончено, Захаревич написал следственное заключение. Комбригом был подписан приговор о расстреле этого мародера. Приговор был приведен в исполнение взводом Петра Захарова на кладбище деревни Бояры.

В начале марта 1944 года наши разведчики, возвращаясь с задания из-под Сенно, услышали гул самолета и увидели в свете зажженных фар спускающиеся парашюты. Они быстро стали пробираться в этом направлении и встретили двоих вооруженных, одетых в белоснежные маскхалаты людей. После короткой «разборки», в которой они чуть не постреляли друг друга, выяснив, кто такие, партизаны на двух санных упряжках доставили всех парашютистов на базу отряда в Черею.

Это была диверсионно-разведывательная группа в составе: командир группы — капитан Тишевецкий, заместитель командира — Алексей, разведчики — Хасан, Борис, Николай, Виктор, переводчик Рудольф и радисты — Сана и Костя. Их никто не встречал, так как на территории, интересующей командование Западного фронта, действовали партизанские отряды, не имеющие связи с Большой землей из-за отсутствия рации. Поэтому группу выбросили на первую лесную поляну, как оказалось, несколько северо-восточнее заданного района, совсем близко от немецкого гарнизона. И только случайная встреча с разведчиками отряда Агапоненко, которые быстро, еще до рассвета, увезли десантников в свою зону, и то, что немцы боялись ночью ходить в лес, спасло их от неминуемой гибели.

Мы были очень рады таким гостям. Нам так много хотелось у них узнать. Ведь уже третий год многие из нас не видели человека с Большой земли, а потому засыпали их вопросами, на которые они нам охотно отвечали. Но главная радость — у них по рации связь со штабом фронта, а это значит, что мы сможем обратиться туда за помощью.

На другой день капитана Тишевецкого пригласил к себе наш комбриг Гудков. Там они договорились о совместных действиях. Для начала Гудков, по просьбе капитана, дал группе двух проводников, хорошо знающих, как пройти к железнодорожному узлу Толочин. И уже на следующий день Хасан, Борис, Рудольф и проводники отправились в путь с заданием — вывести этот узел из строя. Им это удалось. Они пустили под откос железнодорожный состав с живой силой и техникой, следующий на восток, и вывели этот узел из строя на 28 часов.

Других разведчиков, Николая и Виктора, вместе со своим заместителем Алексеем капитан отправил в соседние бригады, чтобы наладить связи и скоординировать совместные действия в соответствии с требованиями штаба Западного фронта.

Сам командир группы с вернувшимися Хасаном, Борисом, Рудольфом и проводником отправился на встречу со связной, от которой в дальнейшем будут поступать необходимые сведения и через нее будет налажена связь с нашими людьми в частях РОА (Русская освободительная армия). Через несколько дней они вернулись усталые, но довольные. Встреча состоялась и была успешной. С помощью этой связной им удалось перетянуть многих солдат и офицеров РОА на нашу сторону.

А когда, по данным разведки, противник начал передислокацию войск на участке железной дороги Витебск — Орша, командир группы направил в район станции Богушевская Хасана, Бориса, Рудольфа и Николая, чтобы вывести ее из строя. С помощью проводника, данного Гудковым, ребята, несмотря на начинающуюся распутицу, сумели добраться до цели и выполнить задание.

У меня остались самые светлые воспоминания об этой группе: смелые, неугомонные, веселые ребята и совсем еще девочка, радистка Сана, нежным голоском исполнявшая нам песни «Землянка», «Жди меня» и другие.

К сожалению, очень скоро началась жестокая блокада фашистов против партизан. О дальнейшей судьбе этой группы мне ничего не известно. Были слухи, что при попытке вырваться из окружения на озере Палик наши друзья попали в плен и бежали, но, несмотря на это, командир группы был осужден. Мне как-то трудно было в это поверить.

Теперь я могу уточнить некоторые имена: командир — Георгий Кириллович, Алексей — Феофилактов, Хасан — Хасанов Мингали Мингазович, Борис — Буланов Афанасий Иванович, Николай — Самусев, Виктор — Бахолдин, Сана Карелина — Добрыш Сусанна Владимировна.

Полтора месяца наш пятый отряд находился на своеобразном отдыхе в деревне Бояры после тяжелых боев в Черее и Лукомле. Партизанская жизнь в нашем гарнизоне шла своим чередом. В основном в этот период наш отряд нес гарнизонную службу, находясь на южной стороне партизанской зоны. Отряд выполнял также небольшие боевые операции. Отдельные группы партизан минировали небольшие мосты, дороги противника, рвали связь и производили заготовку продовольствия, что к весне становилось все труднее и труднее. Да и одежда и обувь у партизан сильно поизносились. Нужно было как-то решать все эти проблемы.

На одном из совещаний в начале марта 1944 года в штабе бригады было принято решение: «С целью расширения территории нашей партизанской зоны, а также с целью приближения партизанских гарнизонов к основным стратегическим дорогам противника перебазировать наши отряды ближе к железной дороге Орша — Минск». Согласно этому решению нашим двум отрядам, первому и пятому, было приказано занять деревню Колодница около озера Селява. Другие отряды бригады также передислоцировались ближе к этой дороге. Этим перебазированием отрядов была также создана своеобразная буферная зона из партизанских гарнизонов на южной стороне большого партизанского гарнизона в Черее.

10 марта мы заняли Колодницу. Первый отряд Цымбала расположился на южной окраине деревни, а наш отряд — на северной половине этого населенного пункта. Для штаба отряда мы выбрали добротный дом в середине деревни, на ее западной стороне. Нашими хозяевами оказались довольно молодые, очень приветливые и доброжелательные люди. Хозяин дома Крышень Лазарь Арсеньевич был высокого роста, худощавый, с приятным открытым лицом. Такой же, очень похожей на своего мужа, была и его жена Александра Мироновна. Какая-то особая любовь проявлялась к нам, партизанам, в этом доме.