Маленькая леди и принц - Эстер Браун

– Аллегра тут ни при чем. Это я взяла твои вещи,– сказала я.

– Перебивать старших – верх неприличия,– начала было няня Эг, но вдруг в ужасе расширила глаза. – Это ты их украла?

– Твои мерзкие папки? Да, я,– выпалила я. – Никогда бы не подумала, что ты настолько подлая. Едва задумаюсь о том, на какие ты способна низости и до какой степени можешь предать, делается тошно! Я уж не говорю о нарушении закона. За шантаж попадают за решетку, об этом ты знала?

Няня Эг смотрела на меня испепеляющим взглядом, но я точно так же смотрела на нее. Мне было проще: свои способности я выработала, перевоспитывая упрямых банковских работников, а не сопливых детей.

– Что бы подумали люди, у которых ты работала, если бы узнали, что ты за ними шпионишь? – беспощадно спросила я. – Они тебе доверяли! У меня нет слов, няня Эг! Просто нет слов! Если правда всплывет, ты больше никогда не сможешь работать с детьми. Задумайся об этом!

– Да я ненавижу детей,– прорычала няня Эг. – По-твоему, это приятно? Тебя нанимают помешанные на карьерном росте снобы, полагая, будто ты в состоянии превратить их безмозглых, невоспитанных отпрысков в сущих ангелов, когда сами эти снобы не желают их даже видеть? Ездить на раздолбанном «фиате-панда» и смотреть, как родители катаются на «БМВ»? Да более унизительной работы, чем работа няни, невозможно себе представить! Вдобавок, как только эти обормоты выходят из детского возраста, тебе приходится начинать сначала. Чаще всего в семьях их же родственничков!

Какое-то время я смотрела на нее в полном ошеломлении, но обиды не испытывала ни капли. Потом вдруг очнулась.

– Но ведь они же дети! И ни в чем не виноваты! Использовать и унижать людей подобным образом – неслыханная гнусность! В общем, ты должна отказаться от своих черных дел, и немедленно.

– А если не откажусь?

– Тогда я попрошу Уильяма возбудить против тебя уголовное дело. Все твои папки у меня, ты прекрасно знаешь. Более того: я успела размножить твои записи и письма, так что могу хоть сегодня разослать копии разным семьям, и они дружно подадут на тебя в суд.

На лице няни Эг отразился испуг, однако его тут же сменила плутовская гримаса.

– Мелисса, ты ведь не такая,– вкрадчиво произнесла няня. – И потом, за тобой-то я, разумеется, не шпионила. Кто-кто, а ты всегда была моей любимицей.

Я прищурилась.

– А фотографию, на которой я в костюме Боя Джорджа, помнишь? Ты собственноручно подписала сзади: «Потеть над костюмом и гримом особенно не пришлось».

Няня Эг тоже сузила глаза.

– Верни мне папки, или я будто случайно прожгу утюгом дыру в крестильной рубашке!

Няня кивнула на шкаф, в котором висела бесценная кружевная рубашечка для крещения, и включила утюг, стоявший возле кровати.

Я взглянула на утюг и снова посмотрела на няню.

– Прожигай дыры где угодно. Мне тоже кое– что надо сжечь.

С этими словами я вышла из комнаты.

События начали развиваться довольно быстро. Дамы из «Женского института» приехали на микроавтобусе и девяти машинах. Вслед за ними на семи автомобилях явились издатели книги о сырной диете, потом на двух машинах и мотоцикле – фотографы, потом на трех машинах – журналисты. За ними последовала целая толпа странных друзей Эмери и шумная компания постоянных посетителей местного паба. Потом приехали Нельсон, Леони и фургон с закусками. Нельсона тут же отправили проверить, не возникло ли проблем с временной автостоянкой, которую устроили на отгороженном земельном участке, и Нельсон взялся за дело не без удовольствия.

Бабушка, Александр и Ники приехали на «бент– ли». Я услышала, как папа распоряжается поставить его как можно дальше от его машины, во избежание нелестных сравнений. Бабушку это ничуть не покоробило. Она, в своей огромной шляпе, украшенной перьями, величественно шла к дому рука об руку с аристократом-женихом.

Ники, несколько раз сфотографировавшись с Эмери и ребенком, сбежал к нам с Леони. Мы сидели в сторонке и вполголоса разговаривали о том, насколько трудно снять квартиру в районе М25. Заметив друг друга, Ники и Леони совершили замысловатый приветственный ритуал, в ходе которого, как ни странно, Ники сказал, что не видел Леони несколько недель, а Леони – что не видела Ники несколько дней.

Впрочем, все мысли Ники явно занимали грязные планы Имоджен, со дня на день грозившие стать реальностью.

– Она больше ничего не желает слышать,– сказал он, нервно поглядывая на бабушку и Александра, которые громко смеялись над маминым рассказом о том, как они с представительницами «Женского института» связали диковинную обложку для ежедневника самому Чарльзу Сайт– чи. – Свинка вернулась из джунглей – или где она там была – и желает видеть меня сегодня же вечером. Намекает, что доберется до «Мировых новостей»! Мел! – На нем не было лица. – Дед предупредил, что нам надо выдержать нечто вроде испытательного срока. Целый год! Меня всего трясет!

– Ха-ха! – воскликнула я, открывая сумку. – Хватиттрястись! По-моему, я нашла выход. – Я протянула ему папку с фотографиями и сведениями об Имоджен. – Как выяснилось, она не «светская львица», а жалкая самозванка. Думаю, «Мировые новости» больше заинтересуются вот этими снимками.

Ники и Леони ахнули, увидев на карточке Имоджен – такой, какой она была до пластических операций,– ворующую товары из магазина. Знаю, радоваться тут практически нечему, но в очень уж отвратительную дамочку превратилась запечатленная на фотографии девочка. Впрочем, и ребенком она была малоприятным. Аллегру Бог наделил хотя бы чувством юмора.

А те твои снимки, которые она собирается разослать по газетам и журналам,– цифровые и слишком плохого качества,– добавила я. – Ты вполне можешь заявить, что они поддельные. Звони же ей! Чего ты ждешь?

Ники достал из кармана пиджака сотовый телефон. Я с удовлетворением отметила, что на нем один из тех английских костюмов, которые по моему настоянию ему сшили на заказ. Солнцезащитные очки он оставил дома, а волосы не стал старательно взъерошивать, поэтому выглядел сегодня как вполне приличный крестный отец.

– Привет, Имоджен! – произнес он в трубку. – Да, нам надо поговорить…

Ему пришлось тут же убрать телефон от уха, поскольку оттуда хлынул поток диких воплей.

– Дай-ка мне. – Леони уверенно забрала у него сотовый. – Мисс Лейс? Это Леони Харгривз. Я официальный представитель принца Николаса Холленбергского и занимаюсь его защитой от клеветнических заявлений.

Ники посмотрел на Леони, перевел взгляд на меня и одобрительно кивнул. Сегодняшний наряд Леони был весьма сдержанный – обыкновенный твидовый костюм и пушистый берет. Однако, взглянув на ее крепкие, изящной формы лодыжки, я поняла, что эротическими танцами она занимается давно и всерьез.