Том 3. Слово о смерти - Святитель Игнатий Брянчанинов

Ольга Шафранова

Предки, современники, потомки

К истории рода

Святителя Игнатия Брянчанинова [1234]

Брянчаниновы принадлежали к тому среднему российскому дворянству, трудами которого на протяжении веков собиралось, обустраивалось, создавалось великое государство, носившее название Российской Империи.

Древо рода Брянчаниновых — это несколько сильно разветвленных стволов. Различные источники сводят все стволы к одному родоначальнику, знаменитому боярину великого князя Московского Дмитрия Ивановича Донского, Михаилу Андреевичу Бренко. С него же начинал родословие и Иван Афанасьевич Брянчанинов, проделавший в последней четверти XVIII в. огромную работу по восстановлению цепочки имен своего рода.

Также Михаила Андреевича Бренко считали своим родоначальником и представители другого известного рода — Челищевых. По их семейному преданию [1235] предком Михаила Андреевича был правнук Оттона, курфюрста Люнебургского, Вильгельм Люнебургский. В приложении к гербу Челищевых об этом записано следующее: «В лето 6745 (1237) князю ко Александру Невскому на Невское побоище приехал из немецких полков служить из Люнебургской земли от поколения короля Оттона муж честен, именем Вильгельм и, послужа немного в Литве, пришел в Великий Новгород и крестился, и во крещении имя ему дано Леонтий. …Праправнук сего Леонтия, Михайло Андреевич Бренко, был у великого князя Дмитрия Ивановича боярином».

Если это сообщение правдиво, то можно сказать, что в потомстве Михаила Андреевича у Брянчаниновых сохранялось несколько капель крови германских императоров. Однако предание темно. Один из комментаторов родословия Челищевых приводит следующую запись из документа, хранившегося в Московском Архиве иностранных дел: «Выехал из Семиградской земли к великому князю Ивану Даниловичу, Калите — Андрей Максимович Бренько и крестил его он, великий князь Иван Данилович и женил его Углецких» (то есть на княжне Углецкой). Это известие представляется более достоверным, так как в XIV в., в княжение Ивана Даниловича Калиты, его сыновей, Симеона и Ивана, и внука Дмитрия Ивановича Москва притягивала к себе многочисленных выходцев из других русских земель и из-за рубежа. Именно в это время в Москву выехали родоначальники целого ряда известных фамилий. Как правило, были это люди незаурядные, Москва принимала их «в любовь», воздавая каждому честь по заслугам. Под словом «честь» тогда понимали не только почет и материальные выгоды, но и положение при дворе, на которое эти люди могли рассчитывать по своей службе. Воздавая честь, князья могли вступать с ними в родство, как это случилось с отцом Михаила Андреевича Бренко, которого князь «женил Углецких». Сыновья и внуки таких выходцев из других земель вступали в состав московского боярства, образуя крепкое ядро, на которое опиралась княжеская власть. Вместе со старейшими московскими боярами они становились советниками князя, помощниками по управлению княжеством, организаторами ратных сил, полководцами в бою. В числе таких бояр при великом князе Дмитрии Ивановиче был и Михаил Андреевич Бренко. Летописные источники вообще-то очень скупы на характеристики отдельных действующих лиц эпохи. Только из сказаний о Куликовской битве можно узнать, что Михаил Андреевич занимал при Дмитрии Ивановиче особое положение, так как любил его великий князь сверх меры. По любви была и честь, ему оказанная…

В утро перед битвой великий князь в последний раз объехал полки, призывая воинов сражаться, не боясь смерти. «Укрепив полки, (князь) снова вернулся под свое знамя чермное и сошел с коня, и на другого коня сел, и сбросил с себя одежду царскую, и в другую оделся. Прежнего же коня своего отдал Михаилу Андреевичу Бренку и ту одежду на него воздел, ибо любил он его сверх меры, и знамя свое чермное повелел оруженосцу своему над Бренком держать». Дмитрий Иванович знал, что в ходе битвы противники будут стремиться достичь и опрокинуть главное знамя, а его самого убить или захватить в плен. Знал он также, что его смерть произвела бы самое гибельное впечатление на войско. Оставив при знамени двойника, он мог безопаснее исполнять свою роль главнокомандующего и выезжать в горячие точки, вдохновляя воинов своим присутствием. Никоновская летопись сообщает, что татары главное внимание обращали на Бренко, и в конце концов «великий стяг великого князя подсекоша и наперсника его любимаго, Михаила Андреевича Бренка убиша».

Михаил Андреевич пал смертью героя на Куликовом поле. Его потомки продолжали служить службу государству. После его сына Ивана, родословие Брянчаниновых называет его внука Игната, первого, кто начал писаться Бреньчениновым, затем правнука Софрония и праправнука Василия. Имена сыновей последнего, Бориса и Максима, сохранились также в отчествах их сыновей, о которых уже имеются прямые сведения в различных архивных источниках.

Наиболее ранние, известные по документам упоминания Брянчаниновых относятся к 1551 г., когда Афанасий Иванович Брянчанинов участвовал в полоцком походе, и к 1592 г., когда Григорий Брянчанинов был приставом у персидского посла. Но имена этих Брянчаниновых в родословии отсутствуют, очевидно, они принадлежали к иссякшим линиям. Первые известия о Брянчаниновых, помещенных в родословное древо, находятся в опубликованных В. Н. Сторожевым материалах Поместного приказа по Вологодскому уезду и относятся к началу XVII века. Самым старшим из числа действующих в них лиц был «Кирилл по прозванию Любач, Борисов сын Бреньченинов».

Кирилл Борисович, так же, как его отец и дед, как его братья, сыновья и внуки, принадлежал к сословию служилых людей — дворян. Обязанностью служилых людей было несение военной службы. Начиналась служба в 15 лет и продолжалась всю жизнь. Только немощная старость и болезнь, делавшие человека неспособным к службе, освобождали от нее. За службу правительство наделяло (жаловало) служилых людей земельным окладом. Размеры его были различны и зависели от воинского звания, срока службы, усердия, храбрости, ран, полученных на войне. Наделяя служилых людей земельным окладом, правительство часто предоставляло им самим приискать себе свободные земли в поместье. Отсюда появились два понятия: оклад и дача. Оклад — это во что номинально оценивались услуги того или иного человека; дача — сколько ему было дано фактически. Правительство, по мере успехов в службе, увеличивало земельный оклад, а часть поместья передавало в вотчину. Но оно могло и лишать поместья за неявку в срок, нерадение, преступление. Поэтому размер земельного оклада, в определенной степени, являлся как бы служебной характеристикой человека, если другие данные о службе отсутствовали.

Документы, касающиеся земельных окладов и фактических владений служилых людей — ввозные грамоты на поместья, челобитные по спорным делам и приговоры по ним, — сосредоточивались в Поместном приказе. Большой удачей для изучения родословия Брянчаниновых следует считать публикацию В. Н. Сторожева материалов Поместного приказа по Вологодскому уезду, так как в них содержатся сведения об их служебном положении, родственных связях, взаимоотношениях, об истории их владений и т. д.

Всем Брянчаниновым, о которых идет речь в материалах, выпало на долю участвовать в тяжелейших событиях Русской истории периода Смуты и первых десятилетий после нее. Так, о «Кирилле, по прозванию Любаче, Борисовом сыне Бреньченинове» узнаем, что он в 1613 и 1615 гг. получил от царя Михаила Федоровича придачу к поместью «за Московский приход», другими словами это означает, что Любач Борисович участвовал в нижегородском ополчении Минина и Пожарского. Вологжане, как известно, одними из первых откликнулись на призыв нижегородцев идти спасать Москву. На примере Любача Борисовича можно судить об отношении служилых людей к своему долгу. Был он в это время весьма пожилым человеком: если учесть возраст его сыновей, ему в это время было уже за 60 лет. В 1615 г. Любач Борисович переписывал земли в Вологодском уезде. Оклад его был 500 четвертей, а выслуженное поместье 157 четвертей. Скончался он в 1617 году.

Женат был Любач Борисович дважды. От первой жены он имел трех сыновей: Петра, Ивана и Бориса. Вторая жена-Ирина Петровна Ушатова, от нее у него были сын Владимир (родился в 1615 г.) и дочери Понарьица (умерла в младенчестве) и Марфина.

Основным источником сведений о старшем сыне Любача Борисовича, Петре Кирилловиче Брянчанинове являются челобитные Государю в связи с разделом поместья между ним и его пасынком Матвеем Беседным. Из сделанной для прояснения вопроса выписки из Вологодской писцовой книги «письма и меры Ф. И. Измайлова и подьячего М. Бухарова 1620 г. на поместье Петра Кирилловича Брянчанинова» видно, что, кроме спорного поместья, «за ним же, за Петром, не меряно, написано по отдельным книгам, за приписью дьяка Луки Ефимьева, 84-го году (1576) — деревня Орефино на реке на Лухте, а в ней крестьян: во дворе Титко Гарасимов, во дворе Васка Гарасимов, двор пуст Истомки Кондратьева, сшол безвестно.., за Петром же по ввозной грамоте, за приписью дьяка Ивана Ефанова 118-го году (1609), а пашня в грамоте написана по писцовым книгам князя Офонасья Вяземского с товарыщи 93-го году (1585)». Таким образом, оказывается, что за Петром Кирилловичем были пожалования не только от царя Михаила Федоровича, но и более ранние, относящиеся к рубежу XVI–XVII веков.