Встречи с Богоматерью - Владимир Щербаков

Характер покойного Зенгиреева был странный; он был очень скрытен, мало общителен; это был угрюмый меланхолик; иногда же, весьма редко, он оживлялся, был весел, развязен. В меланхолическом настроении своем он мог два, три, даже восемь, десять часов просидеть на одном месте, не двигаясь, не говоря даже ни единого слова, отказываясь от всякой пищи, покуда подобное состояние само собою или по какому-нибудь случаю не прекращалось. Ума не особенно выдающегося, он был по убеждениям своим, быть может, в качестве врача совершенный материалист, ни во что сверхчувственное - духов, привидения и тому подобное - он не верил; но образ жизни его был весьма правильный. Отношения мои к нему были довольно натянуты вследствие того, что я всегда заступалась за одного из его детей, маленького сына, которого он с самого его рождения совершенно беспричинно постоянно преследовал; я же при всяком случае его защищала; это его сильно сердило и восстановляло против меня. Когда, за полгода до смерти своей, он вместе со всем семейством своим гостил у нас в Романове, у меня вышло с ним все по тому же поводу сильное столкновение, и мы расстались весьма холодно. Эти обстоятельства не лишены, быть может, значения для понимания рассказанного мною необыкновенного явления".

Интерлюдия: попытка увидеть будущее

После тревог и волнений, приступов бессилия, непередаваемо странной хандры, усталости меня подхватили светлые течения и эманации моего звездного знака. Гении-деканы Водолея поддерживали меня - точно наполняли невидимые паруса упругими ветрами. Я снова был молод, почти юн, я снова летал над мокрыми или заснеженными московскими тротуарами. Незримо, но ощутимо сиял на небе Сатурн, и его дух, и дух Урана, и духи других планет следили за дорогой мудрого Хирона, моего проводника. Я замкнул первый из циклов Эры Водолея почти год прошел под этим знаком; прорываясь иногда сквозь темень отчаяния, я проложил путь от первого месяца Водолея ко второму. Это длилось год. За ним последует второй цикл - двенадцатигодичный. Потом другие, долгие, протяженные. Но первый из периодов вел я. В мире великих духов светилась стрела Хирона. В мире людей являлись боги, я слышал их. Пресветлая богиня Исида-Богоматерь помогала мне ежедневно, защищала и простирала свой покров на пространство, которое можно было окинуть взглядом. А свет ее золотых глаз проникал еще дальше - в непредставимую даль мира. Юный Гор был рядом. Светлый Осирис незримо для меня сопровождал их, и великий творец окидывал взглядом измеренные уже и самые дальние пространства.

Первый цикл новой эры - самый трудный.

Подобно тигру, чей восточный знак тоже наполовину сопутствует мне, я прорвался ко второму периоду, отмеченному движением Юпитера. Еще несколько лет - и откроются главные дороги новой эры. Пока они угадываются. Люди пристально вглядываются, отыскивая их. Как бы там ни было - как бы там ни было! - я по-прежнему рвался к знаниям, рвался вперед и не утратил способность изумляться.

Еще одиннадцать лет я готов вести других по первому большому космическому кругу Юпитера. Быть может, я снова буду выглядеть усталым, что отметят знающие меня. Но я завершу большой цикл - тогда мудрый кентавр Хирон выпустит стрелу.

Бессмертным богам это время кажется часами и минутами. Мне дано ощущать оба его хода - быстрый и медленный, космический. Я могу менять свой шаг. Могу останавливаться. Но не пропущу того мига, когда надо вырваться далеко вперед. Тогда блеснет молния - ее свет знак мне.

Не хочется отвечать на вопрос: что потом? Главное произойдет скоро. Я сосредоточен на этом. Не хочу утратить возможность с изумлением увидеть несказанное, невыразимое.

* * *

Как много предсказаний пришествия антихриста! Мы найдем их и в книге Даниила Андреева "Роза мира". Сроки указываются разные. Суть одна. Меня интересовало вот что: фатально ли это? Божья Матерь назвала это испытанием. Неужели это будет? Точного ответа не дано.

Не лучшие силы человечества управляют им, не лучшие умы. Я вижу скорее признаки умственной немощности, которая рядится в тогу высокомерия и правдолюбия. Человек не способен пока мыслить. Даже история недавних лет моей страны - прямое тому свидетельство.

Человек глух к голосу неба, не слышит слова вестников, спотыкается на том же месте. Умеет молиться, но не умеет верить, тем более не знает небес. Небо для него - скопище холодных и горячих шаров и шариков. Земля же нелюбима.

Само строение миров и небес не предполагает жесткой необходимости исполнения всех предсказаний. Явления сначала существуют как возможности - и так же предсказываются и видятся. Они могут быть почти фатальны, но никогда абсолютно. Недостаточно одной решимости изменить ход событий. Нужны знания. Нужно умение выходить за рамки планов будущих событий. Так проблемы плоского двумерного пространства легче решить в мире трех измерений. Судьба трехмерного нашего мира решается в пространствах многих измерений. Но мысль касалась тех многомерных пространств, когда осуществлялись сами предсказания. Поэтому изменить ход событий можно, лишь коснувшись еще более сложных пространств. Я ищу эти законы, мысль должна получить большую свободу, чем мысль предсказателя.

Мне стал недавно понятен ход умозаключений Божьей Матери. Она сказала как-то Жанне в ответ на ее вопрос о едином государстве.

- Это будет, если звезда Антарес засияет над Прозерпиной!

На небе - запись событий. Антарес - звезда, о ней я говорил в первой книге. Прозерпина - астрологическая (фиктивная) планета...

Подлинная история Руслана и Людмилы

Отмечу веху. 8 декабря Божья Матерь предупредила об опасности простуды. В тот же день - ослепительная вспышка. Осенило. Прости меня, пресветлая Мать Мира, я не мог удержать в своей голове одновременно заботу о своем здоровье и эту сверкнувшую идею.

В чем ее соль? Боюсь сообщать об этом без предварительной подготовки. Сначала читатель должен вспомнить, что я писал о мифах, их рождении, их жизни, их законах. О том, как они изменяются, и не раз, как сливаются друг с другом, как обретают новые подробности, как теряют старые. Как изменяется в них время, как древнее переносится в позднее время, потом еще раз, еще.

И вот... Я думал о прошлом, о племенах, народах, их странствиях по континентам. Никакое из племен не сидело на месте. Рисунок расселения менялся. Взять готов, которые невесть как и почему возникли вдруг не где-нибудь, а у самого Черного моря. Да, пришли с севера, а потом разделились на отдельные племена, точнее, ветви. Часть ушла далеко на запад, часть оставалась на востоке, но почему?.. Историк готов Иордан называет их гетами, но не готами. У меня мелькнуло подозрение, что он буквально прав: фракийское племя гетов, которые жили у Черного моря, соединилось с пришельцами готами или, точнее, гаутами.