Полуночный Сокол - Дэвид Геммел

Он разработал новую, доселе невиданную тактику арьергардного боя, сделав ставку на точность построения солдат. Так человек, которого с презрением называли «профессором», выиграл войну и спас республику.

За три года становившийся все более влиятельным Джасарей написал три руководства по тактике ведения боя, которые стали настольными книгами ведущих полководцев тех лет. Солдаты Джасарея были прекрасно вооружены, накормлены, дисциплинированы и личному героизму предпочитали слаженность действий, а грубой силе — блестящую тактику. Ни одна из армий под командованием Джасарея не знала поражения. Единственное пятно легло на славную историю армии Города, когда идиот Валанус завел небольшой отряд далеко на территорию ригантов и был растерзан Коннаваром.

Сегодня то поражение вычеркнет из памяти сокрушительная победа, однако Джасарей не чувствовал особой радости. Он надеялся, что Коннавар соберет по крайней мере стотысячную армию, а вместо того лазутчики докладывали всего о пятидесяти тысячах воинов.

«Пустая трата времени и сил, — подумал Джасарей, поднимаясь с постели и наливая в кубок воды, — надо было послать к этим дикарям Баруса». Он бы так и сделал, если бы не ужасная скука, которая росла с каждым днем с тех пор, как он стал императором. Он был готов благодарить Наладемуса за измену, из-за которой смог хоть немного развлечься. Единственное, что приносило Джасарею настоящее наслаждение, — успех на поле боя, а у армии Города практически не оставалось достойных противников. За последние годы Джасарей мог завоевать ригантов много раз, но он оставил Коннавара на сладкое, как последнего стоящего соперника в этом скучном мире.

Джасарей следил за карьерой Коннавара с огромным интересом, вспоминая молодого кельтона, воевавшего под его началом в Пердийской кампании. Славный парень, умный и храбрый, с огромной силой воли, позволяющей сдерживать вспышки кельтонской натуры. Сегодняшняя битва, несмотря на очевидность ее исхода, не будет легкой. Она не принесет никакой славы, и в Городе люди, услышав о победе, равнодушно пожмут плечами. «Конечно, — скажут они, — ведь там было всего несколько дикарей». В палатку заглянул стражник и, увидев, что император уже проснулся, обратился к нему:

— Вернулись лазутчики, господин.

— Пришли их ко мне.

Вошли два ценийца в сопровождении лазутчиков, которые не спускали с них глаз. Оба кельтона выглядели мрачными и угрюмыми.

— Ну? — не вытерпел Джасарей.

— Риганты выстраиваются спиной к реке на холмах примерно в миле к северу, — рассказал один из них.

— Сколько их? Лазутчик развел руками:

— Чуть больше, чем ваших солдат. Я не умею считать до тысячи.

В палатку проскользнул генерал Гелтиан. Джасарей отпустил лазутчиков и велел седлать лошадей.

Минутой позже, одетый в простую тунику, Джасарей с Гелтианом и тремя младшими офицерами выехал из крепости. Он был без оружия, и у него на это имелись две причины. Во-первых, он так и не научился владеть мечом, и, напади на них враги, от него не было бы толку. Однако главной была вторая из причин. Солдаты увидят, что император отправляется на территорию врага без оружия, и скажут: «Наш Профессор никого не боится», — улыбнутся, и страх перед битвой отступит.

Джасарей и его офицеры ехали на север, пока вдали не показалась армия ригантов. Джасарей осадил коня. Его глаза уже не были такими зоркими, как раньше, но тщеславие не позволяло в этом признаться, и он повернулся к младшим офицерам:

— Маро, расскажи, как построились риганты! Маро всмотрелся в далекие ряды противника:

— Основная часть, примерно пятнадцать тысяч, сосредоточена в центре, справа и слева вижу тяжелую пехоту, но пока ни кавалерии, ни лучников.

— Какой вывод можно сделать из такого построения?

— Трудно сказать сразу, господин, — признался, юноша.

— А ты что скажешь? — обратился Джасарей ко второму офицеру.

— Они ожидают, что мы будем атаковать центр, поэтому и укрепили его, — неуверенно ответил молодой офицер.

Пока они изучали построение противника, примерно в полумиле справа появилась длинная колонна тяжеловооруженных всадников, медленно двигающаяся между холмов.

— Скорее всего это Фиаллах с Железными Волками, — сказал Джасарей, — к ним стоит присмотреться. Кто-нибудь видит Коннавара?

— Я вижу королевское знамя! — воскликнул Маро, показывая в центр вражеской колонны, где на ветру развевалось светло-голубое знамя с белым изображением.

— Что они делают? — спросил Джасарей, прищурившись, чтобы рассмотреть армию противника.

— Раздают завтрак, господин, — доложил Маро,

— Хороший генерал знает, что солдаты лучше сражаются на сытый желудок, — назидательно произнес Джасарей. — Ну, господа, думаю, мы видели достаточно.

Он неловко развернул коня и галопом помчался в крепость.

Вызвав в палатку Гелтиана, Джасарей приказал подать завтрак и за трапезой описал ему поле будущей битвы. Местность между холмами была ровная, а потом постепенно поднималась. Позади центра ригантов текла довольно глубокая река, что означало, что Коннавар добровольно лишал себя пути к отступлению,

— Что ты об этом думаешь? — спросил Гелтиана Джасарей. Обычно мрачное лицо офицера расплылось в улыбке.

Спасибо, что не спросили меня перед молодыми, сэр. Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, что они, как всегда, приготовились к бою не на жизнь, а на смерть.

— Ты и впрямь ошибаешься, — заявил Джасарей. — Коннавар похитрее. Если бы все было так, как ты сказал, он поставил бы тяжелую пехоту в центре, а она размещена по флангам. Линия центра растянута на четверть мили. Он ждет, что мы выстроимся пятиугольником и бросим основные силы в центр. Затем его тяжелая пехота, двигаясь противоположно нашим флангам, возьмет нас в тиски и полностью лишит маневренности. Центральная часть его армии вооружена легко, он надеется, что наши стрелки растратят на них все стрелы. Тогда-то Железные Волки и нападут с тыла, сжимая наши ряды. Взяв нас в окружение и лишив возможности применить какую-либо тактику, они перебьют нас как стадо баранов.

— Что же нам делать, господин?

— Мы поступим так, как хотят они, — выстроимся пятиугольником по пять шеренг с каждой стороны, а в непосредственной близости к центру перестроимся в открытый квадрат по шесть шеренг с каждой стороны, две Пантеры останутся в резерве. Лучники не выпустят ни единой стрелы, пока я не прикажу, мы прибережем их для Железных Волков. Как только настанет подходящий момент, квадрат медленно двинется на центр и раздавит ригантов. Мне бы хотелось взять Коннавара живым. Закуем его в цепи, привезем в Город и казним на Центральной арене.