Ксеноцид - Орсон Скотт Кард

Их переполняли страх и волнение, надежда и неверие. Может быть, через несколько мгновений они погибнут. А может быть, через несколько секунд бутылочки в руках у Элы наполнятся вирусами, которые спасут две огромные планеты. Им суждено первыми отправиться в полет, который выведет сразу две разумные расы из-под угрозы молекулярного дезинтегратора.

А может быть, они превратятся в трех глупцов, которые никуда не улетят с заросшего травой поля, раскинувшегося сразу за изгородью человеческой колонии на планете Лузитания. Они будут сидеть внутри и ждать, пока жара и духота не выгонят их наружу. Естественно, никто из провожающих смеяться не будет, но зато потом над ними будет насмехаться весь Милагре. Этот невеселый смех будет означать, что надежды на спасение нет, что свободы им не видать, а страх все больше и больше будет завладевать людьми, пока не явится смерть в одном из своих многочисленных обличий.

– Ты здесь, Джейн? – спросил Эндер.

Голос в его ухе прозвучал очень тихо:

– Когда мы полетим, у меня не останется резервов на разговоры с тобой.

– Ты будешь с нами, только ничего не сможешь сказать, – догадался Эндер. – А как я пойму, что ты тоже перешла во Вне-мир?

Она нежно рассмеялась:

– Эндер, глупыш, если вы окажетесь там, я все равно останусь внутри тебя. А если меня там не будет, то вы нигде не окажетесь. Вас вообще не станет.

Эндер представил себе, как тело, разлетаясь на триллионы мельчайших частичек, вливается в хаос. Его будущее зависит не только от Джейн, которая должна будет удержать в голове образ корабля, но и от него самого. Ему тоже придется удерживать образ, но образ своего ума и своего тела. Только он понятия не имел, хватит ли у него сил, когда он окажется там, где законы природы не действуют.

– Готовы? – спросила Джейн.

– Она спрашивает, мы готовы? – передал остальным Эндер.

Миро кивнул. Эла склонила голову, быстро перекрестилась, покрепче вцепилась в свои склянки и тоже кивнула.

– Если мы благополучно вернемся, Эла, – сказал Эндер, – даже если ты не сумеешь создать вирус, помни одно: мы победили. Если корабль выдержит, мы сможем вернуться туда, когда пожелаем. Помни, у нас еще есть время. Не получится сегодня – выйдет завтра.

Она улыбнулась:

– Я вовсе не удивлюсь, если ничего у нас не выйдет, но и успех меня не смутит. Мои ассистенты держат наготове тысячи бактерий, чтобы выпустить их на поверхность планеты. Если я вернусь с реколадой, мы немедленно начнем уничтожать десколаду. Сначала придется нелегко, но лет через пятьдесят мир снова обретет саморегулирующуюся гайалогию. Я уже вижу оленей и коров, пасущихся на тучной траве Лузитании, орлов в небе. – Она перевела взгляд на баночки, которые сжимала в руках. – Кроме того, перед отлетом я помолилась Святой Деве, чтобы Святой Дух, зачавший Бога в ее чреве, явился к нам и населил пробирки новой жизнью.

– Аминь, – проговорил Эндер. – А теперь, Джейн, если ты готова, отправляемся.

На поле ждали провожающие. Чего они ждали? Что судно вдруг задымится, заходит ходуном? Что раздастся удар грома, последует яркая вспышка?

Судно мирно стояло в высокой траве. Не подпрыгивало, не меняло очертаний. А потом вдруг исчезло.

Находящиеся внутри судна не почувствовали ровным счетом ничего. Все произошло бесшумно, не было никакого намека на переход из Внутри-пространства во Вне-мир. Но они сразу поняли, что переход свершился. Потому что теперь их стало не трое, а шестеро.

В пустующих креслах, стоящих по бокам Эндера, возникли юноша и девушка. Только у него не было времени разглядывать их, ибо он не отрываясь смотрел на человека, который теперь сидел в кресле напротив, прежде пустом.

– Миро, – прошептал Эндер. Там теперь сидел Миро. Но не искалеченный Миро, не тот увечный молодой человек, который поднялся на корабль. Он все еще сидел слева от Эндера. Новый Миро был полным сил и энергии юношей, которого когда-то знавал Эндер. Это был мужчина, на чьих плечах лежала забота о всей семье, чьей красотой так гордилась Кванда, чьи ум и сердце служили пеквениньос. Когда-то он не смог лишить маленький народец тех благ цивилизации, которые могла предложить пеквениньос человеческая культура. Миро, целый и невредимый. Откуда он взялся? – Я должен был догадаться, – хлопнул себя по лбу Эндер. – Это же очевидно. Образ, который ты нарисовал себе, Миро… Ты сейчас не такой, ты таким когда-то был.

Новый Миро, молодой Миро, поднял голову и улыбнулся Эндеру.

– Я долго думал об этом, – сказал он, и речь его оказалась чистой и прекрасной, слова легко скатывались с языка. – Я надеялся на это. Поэтому-то и упросил Джейн взять меня с собой. И мои надежды сбылись. Все в точности как я пожелал.

– Но теперь вас двое, – прошептала Эла. В ее голосе слышался суеверный ужас.

– Нет, – покачал головой новый Миро. – С вами остался только я. Моя настоящая личность.

– Но вон он, другой, – показала она.

– Скоро его не будет, – ответил Миро. – Старая оболочка опустела.

И правда, прежний Миро безжизненно осел в кресле. Эндер опустился перед ним на колени, дотронулся до него, затем прижал пальцы к шее, пытаясь прощупать пульс.

– Его сердце больше не бьется, – снова улыбнулся Миро. – Зачем? Теперь айю Миро обитает во мне.

Когда Эндер отнял пальцы от шеи прежнего Миро, кожа мертвеца вдруг превратилась в пыль. Эндер отшатнулся. Голова отвалилась, упала трупу прямо на колени и растеклась лужицей белой жидкости. Эндер вскочил на ноги, отпрыгнул. И наступил кому-то на ногу.

– Ой! – вскрикнула Валентина.

– Смотри, куда прешь! – рявкнул юноша.

«Валентины на борту корабля не было, – мелькнуло в мозгу Эндера. – И голос этого парня я узнаю».

Он повернулся к ним, к юноше и девушке, материализовавшимся в пустых креслах.

Валентина. Юная и прекрасная. Так она выглядела, когда еще девочкой купалась вместе с ним в озере на Земле. Так она выглядела, когда он любил ее, когда больше всего на свете нуждался в ней одной, когда именно из-за нее он решил продолжить военную карьеру, когда только она стала причиной, по которой он решил спасти этот мир.

– Ты не существуешь, – прошептал он.

– Ну как же? – нахмурилась она. – Ведь ты же сам наступил мне на ногу!

– Бедняжка Эндер, – процедил юноша. – Все такой же неловкий и по-прежнему туп как пробка. Убийственное сочетание.

Вот теперь Эндер узнал его.

– Питер, – обомлел он.

Его брат, враг детства, в возрасте, когда он стал Гегемоном. Его портрет транслировали все телестанции. Именно тогда Питер повернул дело так, что Эндер, одержав великую победу, никогда больше не вернулся домой, на Землю.

– Я-то думал, что уже никогда не увижу тебя, – сказал Эндер. – Ты умер очень давно.

– Слухи о моей смерти были сильно преувеличены[32], – усмехнулся Питер. – У меня жизней – как у кошки. И ровно столько же зубов и коготков. И всегда я готов к любому сотрудничеству.

– Откуда вы взялись?

На его вопрос ответил Миро:

– Должно быть, они появились из образов, которые ты создал в уме, Эндер. Ты, похоже, знаешь их.

– Не иначе, – задумчиво проговорил Эндер. – Но почему? Мы ведь должны были принести сюда свой собственный образ. Представить себя такими, какие мы есть.

– Да неужто? – ухмыльнулся Питер. – Тогда ты, мягко скажем, отличаешься от всех. Твоя личность настолько сложна, что вмещает в себя личности других людей.

– Я тебе не принадлежу! – взорвался Эндер.

– И прекрасненько, – хитро посмотрел на него Питер. – Знаешь, я предпочитаю девочек, а не грязных старикашек.

– Ты мне не нужен, – резко сказал Эндер.

– А я никому не нужен, – ответил Питер. – Всем нужен был ты. Но получили они меня. Вспомни, как все было. И вот я очутился здесь. Ты думаешь, я не знаю, что со мной случилось потом? Ты и эта лживая книжонка, «Гегемон». Такой мудрый, такой понимающий. Как Питер Виггин раскаялся. Как он превратился в мудрого и дальновидного правителя. Классная шутка. Ну да, Говорящий от Имени Мертвых. Ведь ты, пока писал ее, знал, знал правду! Ты лично смыл с моих рук кровь, Эндер, но ты знал, что я всю жизнь мечтал о реках крови.

– Оставь его в покое, – вмешалась Валентина. – В «Гегемоне» он рассказал всю правду.

– Все еще защищаешь его, а, ангелочек?

– Нет! – выкрикнул Эндер. – Я покончил с тобой, Питер! Тебя не было в моей жизни вот уже три тысячи лет!

– Можешь бежать, но от меня никуда не денешься!

– Эндер! Эндер, хватит! Эндер!

Он обернулся. Кричала Эла:

– Я не знаю, что здесь происходит, но кончайте это! У нас осталось несколько минут. Помогите мне провести тесты.

Она была права. Что бы там ни случилось с Миро, откуда бы ни появились Питер и Валентина, прежде всего – десколада. Сумела ли Эла изменить ее? Создать реколаду? И вирус, который изменит гены людей Пути? Если уж Миро сумел вернуть себе прежнее тело и Эндер как-то вызвал к жизни призраков прошлого и наделил их плотью, тогда возможно – действительно возможно, – что склянки Элы сейчас содержали в себе вирусы, образы которых она создала в уме.