Фидель Кастро - Максим Макарычев

Осенью 1960 года, когда аграрная реформа уже набрала темп, именно кампания по борьбе с неграмотностью выдвинулась на первый план в череде революционных преобразований. Около 35 тысяч кубинских учителей готовили «бригадистов» на специальных курсах, обучая их методике работы с неграмотными крестьянами. Зная, что бывшие батраки еще слабо ориентируются в аграрной реформе, в учебники специально добавили главы о преимуществах кооперативов, о правах крестьян, о природных богатствах Кубы.

Не только крестьяне, но и бойцы Повстанческой армии не стеснялись учиться и наверстывать упущенное. Любопытно свидетельство Рене Нуньеса Мартинеса, командира одного из таких отрядов: «Мои родители хотели, чтобы я учился, но не имели возможности купить даже ботинки, чтобы я мог пойти в школу. Проходили годы, а я не умел ни читать, ни писать. Не прочел ни одной газеты, не умел даже подписываться. Из–за голода и нищеты мой отец покончил с собой, оставив мать с шестью детьми <…> Мать, чтобы мы выжили, раздала нас по родственникам и в дома некоторых помещиков, только чтобы кормили. Она доставала мешки из–под муки и шила нам из них одежду. На работу ходили разутыми. Так прошло мое детство. По–прежнему я оставался неграмотным <…> После победы революции товарищи, думая, что у меня достаточная подготовка, назначили меня командовать небольшим воинским подразделением.

Однажды я получил сложное поручение от Камило Сьен–фуэгоса, который тоже не знал, что я неграмотный. И тогда я сказал, что командовать должен другой товарищ, потому что у него больший стаж подполья. На самом деле не было сил признаться. Неграмотность меня унижала. Когда началась кампания по ликвидации неграмотности, я попросил товарищей учить меня грамоте, так чтобы в моем подразделении об этом не знали <…>» [368].

Когда Фидель на сессии Генассамблеи ООН в Нью–Йорке в сентябре 1960 года заявил, что в его стране за год будет полностью покончено с неграмотностью, в зале раздался истерический хохот. Ведь было известно, что в ряде латиноамериканских государств количество неграмотных граждан превышало 50 процентов населения, а отдельные племена индейцев даже не знали, в какой стране и в каком веке они живут[369]. Все кампании по ликвидации неграмотности стоили больших денег и неизменно приводили к плачевному результату.

Но Фидель Кастро сдержал данное обещание. За год на Кубе было полностью покончено с неграмотностью!

С открытием в августе 1960 года посольства СССР на Кубе началось активное развитие советско–кубинских отношений по всем направлениям. Советский Союз наконец–то начал поставлять необходимые Кубе товары, которые отказались продавать США. Уже к концу этого года на Остров свободы прибыли сотни советских специалистов, которые начали передавать свой опыт кубинцам.

В соответствии с соглашением между правительствами СССР и Республики Куба, подписанным в Москве 16 ноября 1960 года, Советский Союз обязался принять: «а) <…> начиная с 1961/62 учебного года до 300 студентов в высшие учебные заведения для обучения различным инженерным специальностям; б) <…> начиная с 1961 года до 100 студентов для подготовки научных работников; в) <…> начиная с 1961 года до 400 квалифицированных рабочих и техников для производственно–технического обучения на соответствующих предприятиях СССР <…>»[370] С помощью Советского Союза на Кубе были созданы учебные заведения для подготовки среднего технического персонала и квалифицированных рабочих.

В конце августа 1960 года Вашингтону удалось созвать экстренное заседание глав министерств иностранных дел Организации американских государств и наконец–то осуществить давнее намерение – принять резолюцию, осуждающую революционное правительство Кубы. Кубинская делегация, возглавляемая министром иностранных дел Р. Роа, покинула заседание, сообщив журналистам, что все заявления и протесты, сделанные Кубой на этом совещании, не были восприняты ее участниками. После этого заседания было введено первое эмбарго на торговлю с Кубой. Фидель Кастро на этот недружественный акт латиноамериканских стран, сделанный под давлением США, ответил незамедлительно. 2 сентября 1960 года на митинге в Гаване собралось около миллиона кубинцев. Фидель сразу же объявил, что митингу присваивается статус Национальной генеральной ассамблеи, и предложил присутствующим в ответ на американскую резолюцию принять так называемую Гаванскую декларацию, которая провозглашала права кубинцев.

«Мы провозглашаем перед всей Америкой право компенсации за землю, право рабочих на результаты своего труда, право детей на образование, право на медицинское обслуживание, право на труд, право на равенство рас, право на равные права мужчин и женщин, право интеллигенции на свободу творчества, право провинций на национализацию монополий, право на суверенитет, право на превращение военных баз в школы, право вооружать народ для защиты своих прав и судьбы, право угнетенных наций бороться за независимость», – отчеканил Фидель под восторженный рев толпы.

Гаванская декларация имела важное политическое значение. Фидель Кастро давал понять Белому дому, что готов к противостоянию с ним. Поэтому естественно, что его присутствие в Нью–Йорке на сессии Генеральной Ассамблеи ООН, на которую в сентябре 1960 года собрались премьер–министры стран – членов организации, было негативно воспринято американскими официальными лицами. Накануне поездки Госдепартамент США заявил, что Фидель Кастро, приезжающий на сессию Генассамблеи, будет подвергнут тем же ограничениям, что и Н. С. Хрущев. Фидель ответил не менее оригинально: кубинское правительство приняло решение ограничить деятельность посла США на Кубе Ф. Бонсала престижным гаванским районом Ведадо, где располагалась резиденция посольства, и ни метром больше.

Злоключения кубинской делегации в США начались уже в нью–йоркском аэропорту, когда самолет Фиделя, по прибытии, был отогнан в самый дальний от здания аэропорта ангар, а грузчики, под давлением администрации, отказались разгружать багаж кубинцев. Фидель Кастро ничуть не смутился происходящим, а улыбнувшись, сказал: «Ну что же? Мы просто не возьмем с собой никаких чемоданов, а поедем с походными вещмешками. Мы даже этого удовольствия империалистам не доставим!» [371]

С территории аэропорта Фиделя на машине американцы вывезли через запасной выход, пытаясь не допустить его общения с людьми, которые, как и в апреле 1959 года, специально приехали поприветствовать кубинского лидера. Фидель успел махнуть им из окна машины. Тогда вслед за кортежем автомобилей, сопровождавших кубинскую делегацию, тотчас устремилось более сотни машин и почти три десятка автобусов, гудевших клаксонами вплоть до его приезда в фешенебельную нью–йоркскую гостиницу «Шелбурн». Очередная провокация случилась на следующий день, когда владелец гостиницы под предлогом того, что поклонники Фиделя и сама делегация создают «особые беспокойства» персоналу и постояльцам, решил в несколько раз увеличить плату за проживание в «Шелбурне» для кубинских делегатов. Американцы прекрасно знали, что кубинцы ни за что не согласятся «платить по таким счетам», да и просто не в состоянии сделать этого. Они намеревались вывести эмоционального Фиделя Кастро из себя, надеясь, что тот устроит политический демарш и демонстративно покинет Америку. Не тут–то было. Фидель отреагировал мгновенно и, выражаясь шахматным языком, поставил шах принимающей стороне, едва не введя в ступор тогдашнего госсекретаря ООН Дага Хаммаршельда, с которым он познакомился во время поездки по США в апреле 1959 года. Фидель «командировал» одного из членов делегации в магазин спортивного снаряжения купить обыкновенные туристические палатки, чтобы разбить их… в садике у здания ООН и жить в них еще десять дней, пока не закончится Генассамблея. В тот момент, когда делегация кубинцев направлялась на улицу разбивать палатки, раздался звонок от владельца одной из гостиниц, расположенной в печально известном районе Нью–Йорка Гарлеме. Этот человек предложил кубинцам бесплатно остановиться в его гостинице. Фидель с удовольствием принял его предложение, заявив пораженному Хаммаршельду: «Именно такая гостиница нам и годится»[372].