Осажденный Севастополь - Михаил Филиппов

— Ну, батюшка, попали, как говорится, в самый раз, — сказал гусар шепотом на ухо Глебову, отведя его в сторону. — Я вам скажу по секрету: мне писарь шепнул, что сегодня привезли из Петербурга миллион. Секретарь будет, конечно, врать нам с три короба, но вы ему не верьте, это христопродавец, впрочем, очень любезен, если вы сумеете его подмазать.

— То есть как это подмазать? — спросил вполголоса Глебов.

— Тс, тс… не кричите, а то еще услышит и обидится… Натурально как! Экая вы святая простота! А еще из университетских… Да вы, впрочем, математик; будь вы юрист — тогда другое дело, одним словом, предложите ему аржанов — и все будет чудесно.

— Я на это не уполномочен от своей батареи, — сухо ответил Глебов, высвобождая свою талию из объятий гусара.

Тот несколько насмешливо взглянул на Глебова и сказал:

— Ну, делайте как знаете. Я хотел вам дать товарищеский совет, а там как хотите.

Глебов, мало имевший случаев сталкиваться с дельцами и живший светлыми студенческими преданиями, был неприятно поражен словами гусара. Он знал, что наши войска терпят если не нужду, то, во всяком случае, крайний недостаток. Продовольствие армии было в совершенном беспорядке. Особенно же скудно было довольствие лошадей. На фураж отпускались огромные суммы, а между тем лошадей вместо сена кормили морскими сухарями да мелким дубовым кустарником. Солдаты так и выражались, что лошадей кормят дубьем. Глебов знал, что невозможные дороги столько же в этом виноваты, как и бесчестность некоторых командиров; но он считал таких командиров исключениями, был уверен, что два-три честных человека, подобных ему самому, могут переделать все. Об интендантстве он давно уже слышал весьма нелестные отзывы, но был уверен, что при своей энергии не дастся в руки никаким хищникам. Он твердо решил взяток не давать. "Ведь не могут же мне отказать в том, чего я требую по закону", — думал Глебов.

Но теперь размышлять более не было времени. Подойдя к чиновнику, который сидел, уткнувшись носом в какую-то ведомость, Глебов спросил, где управляющий.

— Да вы теперь едва ли сможете его видеть, — сказал чиновник, слегка оборачивая голову и щуря один глаз, и тотчас же опять уткнулся в свою ведомость.

— Однако мне надо его сейчас видеть. Я приемщик от легкой батареи четырнадцатой бригады.

— А, так бы и сказали… Пожалуйте, так через полчаса, направо в кабинет: там уже есть вашего брата довольно.

Глебова покоробил этот фамильярный тон.

— Я вас не спрашиваю, когда мне идти, а желаю только знать, где управляющий, — запальчиво сказал он.

— Так я же вам сказал, — пробурчал себе под нос чиновник и пробормотал вслед Глебову: — Ишь какой прыткий! Ну уж эти артиллеристы! Самый беспокойный народ.

Глебов вошел в кабинет, обширный, уставленный хорошею мягкою мебелью, с вышитыми бисером подушками на диванах и солидным письменным столом, на котором лежали кипы деловых бумаг и тома законов гражданских и военных.

Управляющий, тучный, но болезненный пожилой человек, сидел в широких креслах и говорил о чем-то с гусарским штаб-ротмистром, также развалившимся в креслах. Несколько пехотных офицеров сидели поодаль на стульях. Управляющий и штаб-ротмистр были веселы и разговаривали, по-видимому, вовсе не о деловых предметах.

— Где я могу видеть господина управляющего? — спросил Глебов.

— Я-с, чего вам угодно? — сказал управляющий, глядя вполоборота на вновь вошедшего.

— Я приехал от батареи четырнадцатой бригады за получением денег, сказал Глебов.

— А, отлично-с… Посидите немножечко, сейчас я с вами побеседую.

Глебов сел на первый попавшийся стул и ждал.

— Да, я вам скажу, что за конфетки! Пальчики оближешь! — продолжал штаб-ротмистр начатый раньше разговор. — Тут у вас в Симферополе действительно есть чем поживиться. Эдаких красоток и в столице не всегда отыщешь… Особенным успехом пользуются тут две девицы, дочери генеральши Минден, кажется близнецы. За ними положительно все увиваются — и наш брат, и доктора.

— Видно сейчас, что к меду и мухи льнут, — сказал управляющий.

— Видели вы, каких рысаков купил этот каналья доктор Протопопов? И какие дрожки! Я от души позавидовал.

— Да уж, я вам скажу, Протопопов охулки на руку не положит, — сказал управляющий, смеясь и пыхтя от мучившей его одышки. — Вот говорят об нашем брате… Это все, батюшка, нарекания-с. Комиссариат да комиссариат посмотрели бы на докторов! Вот где, я вам скажу-с, корень зла! Дерут в полном смысле слова и с живого и с мертвого, да еще вас уморят!

— Это верно! Лечат, как коновалы, вместо хинина дают прогорклую муку, а дрожки из рысаков небось заводят, — согласился штаб-ротмистр.

Глебов стал терять терпение.

— Извините, господин штаб-ротмистр, — сказал он, обращаясь к гусару. Вы, если не ошибаюсь, окончили ваши деловые объяснения с господином управляющим, а у меня дело спешное… Так позвольте уж сначала мне…

Штаб-ротмистр величественно осмотрел Глебова с ног до головы.

— Я вам не мешаю, господин поручик, — сказал он, продолжая сидеть в кресле напротив управляющего. — Секретов тут, надеюсь, нет?

— Разумеется, — сухо отвечал Глебов. — Прошу вас, господин управляющий, скажите мне определенно, в котором часу я получу сегодня деньги?

— Сегодня денег больше нет, — отрезал управляющий.

— Как так? Да ведь, говорят, сегодня из Петербурга прислан целый миллион!

— Миллион-то он миллион… и, во-первых, не миллион, а всего-то восемьсот тысяч, а во-вторых, у меня претензий на полтора миллиона… Извольте-ка всех удовлетворить! Вы не одни, вас всех пятьдесят приемщиков.

— Позвольте, — горячо сказал Глебов. — Я сегодня должен получить денег, и мне никакого дела нет…

— Вам-то нет дела, да мне дело… Впрочем, вы, как видно, по сей части неопытны, вам, должно быть, приходится в первый раз… Я скажу вам кое-что по секрету…

Управляющий встал и, грузно переваливаясь, отвел Глебова в сторону.

— Деньги, пожалуй, найдутся, только скажите наперед, сколько вы дадите процентов?

— Как процентов? — вскричал Глебов, покраснев от негодования. — Кому я должен дать проценты?

— Если вы так кричите, то и я вынужден сказать при всех, так как это вовсе не особенная тайна, — нахально сказал управляющий. — У нас водится отчислять на наше ведомство шесть процентов — как видите, совсем немного, казенный процент!

— Господа офицеры, — сказал Глебов, едва сдерживая себя, — призываю вас всех в свидетели, что господин управляющий хочет взять с меня взятку.

Пехотные офицеры уставились в землю, а штаб-ротмистр с важностью сказал: