Перерождение - Джастин Кронин

Из-за чего же погасли прожекторы?

Майкл бросился к щитку и тут же понял, в чем дело: главный рубильник отключился! Стоило включить его, прожекторы снова загорелись.

На рассвете Майкл представил Иену Паталу отчет о случившемся. Вариант со скачком напряжения идеально соответствовал задаче-минимум: не допустить, чтобы Иен нагрянул в Щитовую с проверкой. Теоретически скачок напряжения действительно мог спровоцировать отключение рубильника, но в этом случае в системном журнале появилась бы соответствующая запись, а ее не было. Другим вариантом было короткое замыкание, но тогда повторное включение рубильника не решило бы проблему — система тут же вышла бы из строя. Утром Майкл обследовал каждый контакт, вычистил выпускные клапаны и зарядил конденсаторы. Все, абсолютно все оказалось исправным.

— Сюда кто-то заглядывал? Ты что-нибудь слышал? — спросил он Элтона, но тот лишь головой покачал.

— Нет, Майкл, я же спал в подсобке, а проснулся, услышав твои крики.

Продолжить работу над передатчиком удалось только во второй половине дня. Из-за суматохи с прожекторами Майкл почти забыл о припаянном к мэйнфрейму чипе, но его содержимое заново убедило в важности эксперимента. Майкл выбрался из Щитовой и пошел искать провод, минувшей ночью сброшенный с мостков. Вон он, на том же месте лежит! Майкл соединил его с медным проводом, который уходил к антенне, вернулся в Щитовую, проверил по журналу частоту и надел наушники.

Через два часа потный, раскрасневшийся от волнения Майкл разыскал в казарме Питера. Тот сидел на койке и крутил нож. В казарме не было ни души. Питер едва взглянул на приятеля. «Да что с ним? Что стряслось? — недоумевал Майкл. — Он будто хочет кого-то зарезать, но не может решить, кого именно! Кстати, почему в Колонии такая тишина? Где все? Я опять не в курсе!»

— В чем дело? — апатично спросил Питер, продолжая крутить нож. — Очень надеюсь, новости хорошие!

— Питер… — От волнения Майкл давился словами. — Питер, ты только послушай!

— Майкл, ты хоть представляешь, что творится в Колонии?! Что еще случилось?

— Эми! Ты должен услышать про Эми!

Майкл привел Питера в Щитовую и сел за пульт управления. «Паучок», который Сара извлекла из шеи девочки, лежал разобранным на куске мягкой кожи неподалеку от монитора.

— Сейчас покажу источник питания. Умопомрачительная штука! — Майкл взял пинцет и извлек из передатчика крошечную металлическую капсулу. — В жизни таких батареек не видел. Вероятно, ядерная, учитывая срок службы.

— Так они же опасны! — Питер вздрогнул.

— Очевидно, не для Эми. Батарейка очень долго была в ее теле!

— Что значит «долго»? — Питер недоуменно взглянул на приятеля, лицо которого буквально пылало от возбуждения. Лучше бы взял себя в руки и нормально на вопросы отвечал! — Год?

Майкл таинственно улыбнулся.

— Погоди, ты еще самого интересного не знаешь! — Он снова повернулся к разобранному «паучку» и стал объяснять: — Батарейку и передатчик ты уже видел, а остальное… Сперва я решил, что это схема памяти, но портам мэйнфрейма она не соответствует — слишком маленькая. Пришлось припаивать!

Несколько ударов по клавишам, и Майкл вызвал на экран свойства схемы.

— Итак, на схеме две директории, большая и маленькая. Сейчас увидишь содержимое маленькой.

На экране появилась длинная цепочка цифр и букв.

— Ничего не понимаю! — буркнул Питер.

— Это потому что здесь пробелы опущены, а часть данных перегруппирована. Наверное, тут какой-то сбой, я же припаивал схему к материнке и, боюсь, немного повредил. В общем, кое-что пропало, но из оставшегося можно почерпнуть много любопытного.

Майкл открыл второе окно, и Питер увидел те же цифры и буквы, но в преобразованном виде.

— Эми БФ, — вслух прочел Питер. — Эми?

— Да, так зовут нашу девочку, — кивнул Майкл. — Насчет БФ не уверен, но, думаю, это значит бесфамильная. Ко второй и третьей строчкам вернусь чуть позже, а вот последняя абсолютно ясна — женский пол, вес пятьдесят фунтов. Вес соответствует параметрам пяти-шестилетнего ребенка. Думаю, именно в таком возрасте ей подсадили передатчик.

Питеру условные сокращения ничего не говорили, но Майкл рассуждал так уверенно, что приходилось верить ему на слово.

— Получается, она носила тот «паучок» лет десять?

— Не совсем… — Майкл продолжал улыбаться. — Не торопись, ты же еще почти ничего не видел! Лучше я постепенно буду объяснять. Так, с первой директорией все. Информации в ней немного, и она далеко не самая интересная. Директория номер два — настоящий склад данных, в ней около шестнадцати терабайтов, или шестнадцать триллионов байтов.

Майкл нажал на клавишу, и по экрану поплыли плотные колонки цифр.

— Здорово, правда? Сперва я думал, данные закодированы, но это не так. Здесь реальные числа, только единым массивом, как в первой директории. — Майкл остановил прокрутку колонок и ткнул пальцем в экран. — Ключом для меня стало вот это число, оно идет первым и повторяется до конца колонки.

— Девятьсот восемьдесят шесть? — всмотревшись в экран, спросил Питер.

— Почти правильно! Девяносто восемь целых шесть десятых, если быть до конца точным. Никаких ассоциаций не возникает?

— Нет, — покачал головой Питер.

— Девяносто восемь целых шесть десятых — нормальная температура тела по старой шкале Фаренгейта. Теперь смотрим на соседнюю колонку: семьдесят два, по всей вероятности, частота пульса. Затем давление, частота дыхательных движений, какие-то характеристики почек, мозговой деятельности — Сара разберется. Гораздо важнее то, что данные сгруппированы небольшими массивами. Вот по первой цифре видно, где заканчивается один и начинается другой. Видимо, «паучок» служил чем-то вроде монитора состояния организма, поставлявшего информацию в мэйнфрейм. Похоже, Эми была чьей-то пациенткой.

— Пациенткой? Как в Больнице? — нахмурившись, переспросил Питер. — Так за пациентами не наблюдают!

— Это сейчас так не наблюдают! Дальше начинается самое интересное. В общей сложности на схеме пятьсот сорок пять тысяч четыреста шесть мини-массивов. Передатчик активизировался каждые девяносто минут. Остальное — элементарная арифметика. Умножаем шестнадцать циклов в день на триста шестьдесят пять дней в году.

Питер чувствовал, что вычерпывает море чайной ложкой.

— Извини, Майкл, но я не понимаю, о чем речь.

— Речь о том, что эта штуковина мерила температуру Эми каждые полтора часа на протяжении девяноста трех с лишним лет, — повернувшись к Питеру, объяснил Майкл. — Девяносто три года четыре месяца и двадцать один день, если уж совсем точно. Эми БФ сто лет!

Потрясенный невероятной новостью, Питер рухнул на стул, но понял, что сидит, лишь когда удалось сосредоточиться на лице Майкла.

— Это невозможно!

— Хорошо, невозможно, — пожал плечами Майкл. — Но другого объяснения просто нет. Помнишь сокращение НИИИЗМС из первой директории? Оно обозначает Научно-исследовательский институт инфекционных заболеваний Медицинской службы. Я с ним сталкивался, потому что на посту Аварийки полно литературы, изданной НИИИЗМС, — техническая документация, справочники по эпидемиологии и так далее. — Майкл повернулся к экрану и показал на первую строку. — Видишь длинную цепочку чисел? Это цифровая подпись мэйнфрейма.

— Какая-какая подпись?

— Можно считать ее адресом системы, к которой обращается этот передатчик. Кажется, бессмыслица, случайный набор цифр, но при внимательном рассмотрении всплывают интересные вещи. В «паучке» наверняка есть встроенная локационная система, подключенная к спутнику, — ничего особенного, обычная военная примочка. Короче, «набор цифр» на деле является географическими координатами — широтой и долготой. Тридцать семь градусов шесть минут северной широты и сто семь градусов сорок девять минут западной долготы. Обратимся к карте… — Майкл свернул окна, застучал по клавишам и открыл новое приложение. Питер не сразу сообразил, что перед ним карта Северной Америки. — Вводим координаты… — На карте появилась черная решетка, разбившая ее на квадратики. Эффектным жестом пианиста Майкл оторвал пальцы от клавиш, а потом нажал Enter. Питер увидел ярко-желтую точку. — Вуаля! Юго-запад Колорадо, город Теллурид.

Название не говорило Питеру ровным счетом ничего.

— И что с того?

— Колорадо, Питер, самое сердце ЦКЗ!

— Какого еще ЦКЗ?

— Не «какого», а «какой»! — раздраженно поправил Майкл. — Тебе нужно срочно повторить историю с географией! ЦКЗ — Центральная карантинная зона. Там началась эпидемия. Первые вирусоносители появились именно в Колорадо.