Зимний излом. Том 1. Из глубин - Вера Камша

Создатель, а вдруг Кальдмеер договорился с Вальдесом, и тот согласен уйти, но требует отвести эскадру из залива? Тогда происходящее если чего и требует, то отсутствия прихвостней Фридриха, а он тоже хорош, полез, куда не звали. Было ж сказано: отвезти генерала Хохвенде к его подчиненным, вот и надо было везти, а не языком молоть.

Конец терзаниям положила сигнальная пушка. На носу «Весенней птицы» взмыл малиновый сигнал – немедленно подойти к борту. Похоже, генерал и в самом деле кому-то понадобился.

– Мой генерал, – прокричали с корабля, – высадки не будет. В залив входят фрошеры, предстоит бой. Капитан просит подняться на борт...

Фрошеры? Откуда?! Вальдес сзади со всеми кораблями, Альмейда частью в Фельпе, частью на Марикьяре, или там не все? Сколько же судов вернулось? Пять, десять? Всяко не больше двадцати, но негоциантам хватит и этого.

– Осторожней, – предупредили с «Птицы», – спускаем штормтрап.

– Не нужно, – взвизгнул фок Хохвенде. – Я требую доставить меня к вице-адмиралу Бермессеру. Я должен обсудить с ним создавшееся положение.

И убраться если не в середину линии, то хотя бы в хвост свежеиспеченного авангарда. Ну и Леворукий с тобой.

– Слушаюсь, господин генерал, – верноподданнически рявкнул Руппи, – но я, в свою очередь, буду вынужден вернуться к адмиралу и доложить о вашем решении.

– Разумеется, – повеселевший заяц милостиво хлопнул лейтенанта по плечу. Руппи чуть не стошнило.

– Квальдэто цэра! – Альмейда так сверкнул глазами на Аларкона, словно это Филипп посоветовал дриксенцам развернуть корабли. – Они прячут купцов за свою линию!

– Бери круче к северу и прибавь парусов, – на скулах капитана «Франциска» заходили охотничьи желваки. – Ветер за нас, подрежем им курс, куда они из залива денутся?

– Не годится, – адмирал уже справился с собой, только ноздри раздувались, как у рвущегося с привязи коня. – Кальдмеер не овца: запрешь – пойдет на прорыв, потащит за собой «купцов» с солдатами и превратит бой в свалку с абордажем.

– Ну и что? – удивился Филипп. – Для чего мы подняли «Райос», если не для драки?

– Я не меняю альбатросов на «гусей», даже один к сорока, – руки в алых перчатках стиснули зрительную трубу, словно чью-то шею. – Мне не улыбается брать на абордаж лоханки, битком набитые солдатами, и я им не позволю брать на абордаж нас.

Они хотят драться в линии? Очень хорошо! Мы не станем марать руки о наемных убийц, лезущих в оставшийся без мужчин дом. Берто! Передай Берлинге: «Два румба вправо». Всем: «По сигналу – сомкнуть колонну»[58].

Берто умчался, Луиджи проводил глазами скользящие к облакам флаги и подавил вздох. Если б не сапоги, мундир и боязнь показаться пьяной каракатицей, фельпец влез бы к наблюдателям и видел хотя б сигналы Берлинги.

– Они развернулись, – выпалил запыхавшийся Берто, – линию выравнивают.

Об исполнении приказа теньент доложить не озаботился. Адмирал Кимароза впал бы от подобного разгильдяйства в неистовство, но старый мешок, как и многое другое, остался в прежней жизни, разлетевшейся серым, осенним пеплом, а что осталось? Дорога в никуда из ниоткуда да засевшая в сердце потеря?

Ледяной фонтан с поразительной точностью угодил меж волосами и воротом рубашки, заставив Луиджи вздрогнуть и затрясти головой. Холодная струйка непоэтично побежала вдоль позвоночника, вытесняя высокие думы мечтами о полотенце.

– Вот ведь зараза, – с чувством произнес фельпец. Ничуть не устыдившийся ветер в ответ ударил по вантам, как по струнам, лихо плеснул в корму, царапнул ни в чем не повинный залив и помчался к берегу, волоча растрепанные облака.

– От Берлинги, – проорали с марсов. – «Бой стихает».

– Кто-то выходит из боя, – пробормотал Аларкон, ослабляя алый шейный платок. – То ли Вальдес слабеет, то ли «гуси» потеряли к мерзавцу интерес.

– Зато Ротгер интереса не потеряет, – заговорщицки прошипел Берто, – у них любовь до гроба.

– Хорошо бы, – тоже шепотом откликнулся Луиджи, – его корабли лишними уж точно не будут.

Альмейда сощурился, разглядывая пластавшиеся в серебряной выси флаги. Глухо рокотало море, влажно блестела готовая к бою палуба, ждали своего часа люди и пушки. Альмейда повернулся к Филиппу.

– Всей эскадре, – голос адмирала был злым и веселым, – сократить интервалы вдвое!

«Ноордкроне» успела добраться лишь до середины колонны, дальше рисковать было глупо, это понимал даже Зепп. Фрошеры приближались слишком быстро, а ветер вовсе ошалел. Дувший с юго-юго-востока, он то и дело принимался скакать угорелой кошкой. Пока с этими бесчинствами удавалось справляться, но ведь бой еще не начался.

– Хватит, – с явной досадой велел адмирал, – становимся в строй. «Святому Эберхарду», «Отважному воину» освободить место флагману.

На линеалах подняли ответные сигналы, забил сигнальный колокол, матросы бросились к вантам.

– Ну вот, – почти с удовольствием произнес фок Шнееталь, – нам сейчас только кэцхен не хватало.

– Мы знали, куда шли, – в голосе Кальдмеера послышалась сталь. – К повороту готовиться!

Налетевший с берега еще не шквал, но уже не просто ветер, не затронув «Ноордкроне», рванул паруса «Эберхарда», «бродячая волна»[59] хлестанула в борт, разбилась фонтанами брызг, корабль обиженно дернулся, но серые фигурки на мачтах продолжали делать свою работу. Линеалы послушно расступились, освобождая место флагману. «Воин» – быстрее, на «Эберхарде» вышла какая-то заминка.

– К повороту! – велел Шнееталь, следя за движениями «Эберхарда». – Кабан неуклюжий! Шкоты передних парусов! Руль под ветер!

«Ноордкроне» с готовностью развернулась, красиво встав на пенный след «Воина». Шаутбенахт довольно улыбнулся:

– Пусть подходят, мы в порядке.

– Они тоже, – улыбнулся одними губами адмирал. – Хорошо идут, не придерешься!

Фрошеров было видно даже без трубы. Чужие паруса разрывали горизонт, огромные корабли слегка кренились под ровным ветром, это было красиво. Создатель, как же это было красиво!

Ледяной Олаф упер трубу в колено и насупился:

– Странно, что они продолжают идти встречным курсом, да еще на таком удалении. С тысячи бье хорошо не прицелишься. Если так пойдет и дальше, мы разойдемся, толком не потрепав друг друга. А что потом?

– Развернутся и пойдут в погоню? – предположил Шнееталь. – Захоти Альмейда перекрыть нам выход, он бы это уже сделал.

– Если они собрались вытеснить нас из залива, – тихо произнес Ледяной Олаф, – я скажу «спасибо» и уйду.

– Ты представляешь, какой визг поднимет Вернер? – сморщился фок Шнееталь. – Ты упустил победу, бежал с поля боя, в то время как он...