Темная королева - Сьюзен Кэррол

Екатерину страшило, что пятна этой ночи никогда полностью не сотрутся ни с дворцовых стен, ни с ее души. Она не намеревалась так ужасно выпустить все это дело из-под контроля. Все, что она хотела, – это побороть глупые сомнения сына и разжечь страсти католической знати, чтобы избавиться от протестантской угрозы.

Ее представления о хорошо организованной кампании выродились в бесчинства неуправляемой толпы. Поджоги, грабежи, убийства – это буйство продолжалось все воскресенье, и Екатерина опасалась, что, возможно, для восстановления порядка придется посылать войска.

Когда насилия в Париже, наконец, закончились, она успокоилась. В отдельных местах все еще продолжались незначительные беспорядки, но в общем в городе снова стало спокойно. Ее шпионы сообщали, что уже пошли слухи, что во всем случившемся целиком виновата она. «Эта итальянка, эта гнусная колдунья де Медичи».

Сама Екатерина не знала, в какой мере на зверства оказали влияние ее миазмы, а в какой – скотство человеческой натуры. Но теперь она долго не будет брать на себя риск снова иметь дело с этой могущественной стороной черной магии.

Во всяком случае, уничтожение такого множества гугенотов определенно успокоит папу и Филиппа Испанского. Папа римский больше не сможет обвинять Францию в недостаточной строгости к еретикам и использовать это как предлог для вторжения. Эта резня также послужит предупреждением бунтующим всюду во Франции гугенотам. Это они не скоро забудут.

Но на сердце вдруг нахлынуло запоздавшее сожаление. Это ужасное кровопролитие было так далеко от тех мечтаний, которые она лелеяла, приехав во Францию в качестве невесты. Она любила своего молодого принца и представляла себе, как они будут вместе править страной с таким великолепием и пышностью, что их будут прославлять не меньше, чем Фердинанда и Изабеллу. Это было до того, как она с горечью поняла, что Генрих Французский никогда ее не полюбит, что свою власть он разделит со своей любовницей.

Теперь Генриха давно нет в живых, а она, Екатерина, обладает властью, которой так жаждала. Но, чего бы она ни добилась для Франции, ею владело мрачное предчувствие, что если ее и будут вспоминать, то только в связи с этой… резней в Варфоломеевскую ночь.

Она через силу взяла себя в руки, и тут дверь в переднюю открылась и в комнату проскользнула Гийан Аркур. Маленькая белокурая придворная дама присела в глубоком реверансе.

– Ваше величество, здесь…

– Я сказала, что не желаю никого принимать, – сухо оборвала Екатерина.

– Но, ваше величество, вы говорили, что когда аудиенции попросит Хозяйка острова Фэр, то ее надо провести к вам немедленно. В любое время дня и ночи.

Екатерина уловила в голосе девушки нотку подавляемого волнения. Даже глупые куртизанки из ее Летучего отряда благоговели перед добрым именем Хозяйки острова Фэр. Екатерина досадливо поморщилась. Ей никогда не доводилось испытывать даже подобия того глубокого уважения, каким пользовалась некоронованная хозяйка одного небольшого островка.

Екатерина неохотно признала, что ее дорогая Евангелина и покойная Евгения Пеллентье полностью заслуживали это уважение. А что касается Арианн Шене, то поживем – увидим.

Екатерина скривила губы в слабой улыбке:

– Проводите хозяйку ко мне.

Шурша шлейфом отделанного золотом старинного маминого платья, Арианн прошла в приемную. Взглянула на свое отражение в большом зеркале в позолоченной раме. Слишком бледная, густые каштановые волосы свободно рассыпались по плечам. Но простая золотая диадема придавала оттенок царственного спокойствия и достоинства.

Несмотря на внешнюю невозмутимость, сердце ее не слушалось. Девушка взяла себя в руки, готовясь к противоборству с Екатериной Медичи.

Арианн почти не заметила, как придворная дама, представив ее, бесшумно удалилась. Она обнаружила, что осталась наедине с Темной Королевой. Екатерина ожидала ее, стоя против льющегося в высокие окна приемной солнечного света.

– А-а, Арианн. Наконец-то явилась, – произнесла она. – Подойди поближе, дитя.

Глядя в лицо Екатерине, Арианн размеренным шагом двинулась вперед. Неужели это та женщина, которую она так долго боялась? Мастерица черного ремесла, нанимательница охотников на ведьм, зловещий инициатор трагедии, свидетельницей ужасных последствий которой Арианн только что была.

Екатерина была не очень высокой и слегка полной. В черном платье строгого покроя, чуть оживляемого узким плоеным белым воротником. Лицо гладкое, почти как маска.

Обе женщины молча оценивающе разглядывали друг друга. У Екатерины неожиданно перехватило дыхание от нахлынувших чувств. Ей казалось, что она смотрит на призрак – по плечам молодой женщины рассыпались мягкие волосы, как у Евангелины. Девушка была намного выше своей матери. Очевидно, ростом, как и аристократическими очертаниями скул, пошла в отца. Но серьезно смотревшие в упор глаза были глазами Евангелины.

На Екатерину нахлынули горестные, тоскливые воспоминания о своей старой подруге, чего она не испытывала много лет. Но она не могла позволить, чтобы какие-то сантименты повлияли на ее обращение с Арианн. Екатерина, покраснев, постаралась отмахнуться от лишней сентиментальности. Однако, протянув руку Арианн, заговорила с ней необычно мягко:

– Моя дорогая, я с нетерпением ожидала встречи с тобой. Не видела тебя с младенческих лет.

Арианн церемонно присела в реверансе, взяла руку Екатерины, но не могла заставить себя поцеловать ее. Королева не подала виду, что ее трогает непочтительность Арианн, и пожала пальцы девушки.

– Знаешь, я присутствовала при твоем крещении. Говорила ли тебе когда-нибудь Евангелина? Первый и единственный раз в жизни я ездила на этот жалкий остров. Я хотела устроить роды моей дорогой подруги в одном из моих королевских дворцов, но Евангелина настояла на том, чтобы рожать на острове Фэр. – Екатерина тихо засмеялась. – Помню, заглянув в колыбельку, я подумала, какая забавная серьезная крошка. Не думает плакать, не мигая уставилась на меня такими большими глазенками. Я должна была быть твоей крестной матерью, но, разумеется, Евангелина считала себя обязанной оказать эту честь твоей двоюродной бабке Евгении как Хозяйке острова Фэр.

Арианн подавила дрожь, представив, как Темная Королева, подобно злой фее, склоняется над ее колыбелью. Она попыталась освободить руку, но Екатерина сжала ее еще сильнее.

Вот тогда Арианн открыла подлинную силу Темной Королевы. Она была в ее глазах, холодных и темных, как бесконечная ночь. Арианн никогда не встречала такого пронзительного взгляда.