История Китая - А. Меликсетов

Ухудшало положение рабочего сочетание капиталистической эксплуатации колониального типа с тяжелым бременем докапиталистических методов эксплуатации, что особенно проявлялось в подрядной системе найма и труда. В горной и обрабатывающей промышленности большинство рабочих нанималось через подрядчиков. Эта система не только вела к уменьшению фактической оплаты труда рабочего (ибо подрядчик, «старшинка» значительную часть контрактной оплаты забирал себе), но и ухудшала общие условия труда и найма, делала рабочего полностью бесправным, лишенным постоянных связей с другими рабочими, с предприятием.

Складывавшийся китайский рабочий класс, таким образом, представлял собой сложную, неоднородную, находившуюся в процессе своей консолидации социальную структуру, в которой к небольшому ядру (несколько десятков тысяч) кадрового промышленного пролетариата примыкали широкие слои временных, сезонных, законтрактованных фабрично-заводских рабочих (около полумиллиона), два миллиона рабочих мануфактур, а также огромные полупролетарские массы — более 10 млн. рабочих кустарной промышленности и более 30 млн. кули.

На консолидацию рабочего класса, на формирование его сознания огромное влияние оказал тот своеобразный факт его истории, что, еще не добившись каких-либо завоеваний для себя в экономической и социальной борьбе, он относительно рано был втянут в борьбу политическую под национальным знаменем. Это имело место в ходе Синьхайской революции, в борьбе с «предателем Юань Шикаем», в выступлениях против «21 требования» и т.п. Полное преобладание национального и националистического в этих движениях не могло не оказать существенного воздействия на особенности формирования классового самосознания.

Победа Синьхайской революции и последовавший в годы мировой войны экономический подъем способствовали развитию и консолидации китайской буржуазии. Возросла ее численность и увеличилось ее богатство и экономическое влияние. В 1915 г. уже насчитывалось 1262 торговые палаты с 245728 членами. Ускорилось сближение различных слоев буржуазии (выходцев из торговцев, ростовщиков, мануфактурщиков, компрадоров, крупных бюрократов, богатых землевладельцев), хотя ее полной интеграции еще не произошло.

Быстрее этот процесс шел в городе, значительно медленнее в деревне. Сельская зарождавшаяся буржуазия была продуктом капиталистической трансформации традиционных сельских эксплуататоров-арендодателей, ростовщиков, торговцев. Превращение традиционного сельского богача в буржуа было замедленным и трудным в реальном социально-экономическом контексте китайской деревни. Но процесс все-таки шел и даже несколько ускорился после Синьхайской революции.

Экономическое развитие в рассматриваемые годы, несмотря на значительный экономический подъем, не привело еще к складыванию буржуазии как класса, способного «подтолкнуть» дальнейшую капиталистическую эволюцию, прямым политическим вмешательством убрать многочисленные препятствия для этой эволюции. К концу первого послесиньхайского десятилетия городская буржуазия не обладала еще политической силой, которая соответствовала бы ее действительной экономической роли и которая позволила бы ей возглавить национально-освободительное движение. Не оказалось у нее и политических сил, способных помочь реализовать огромный, массовый буржуазный потенциал сельских богачей, без чего перспектива утверждения капитализма и политического господства буржуазии была иллюзорной.

Политическая слабость китайской буржуазии объяснялась в первую очередь тем, что китайский капитализм и китайская буржуазия не имели своей собственной предыстории, их возникновение явилось прежде всего результатом «открытия» Китая и привнесения развитых форм капитализма. Те социальные группы, из которых формировалась современная буржуазия, до «открытия» страны были интегральной частью господствующего класса традиционного, «азиатского» общества и не имели собственных традиций борьбы против этого общества. Предпринимательские слои в Китае всегда были устранены из политической жизни, и это унаследовала китайская буржуазия и в XX в. Даже по прошествии десяти лет после победы Синьхайской революции в Китае не было политических и экономических общенациональных организаций китайской буржуазии, не было буржуазных политиков и идеологов, способных программу буржуазного развития страны сделать действенным политико-идеологическим оружием утверждения гегемонии буржуазии.

Как показало первое послесиньхайское десятилетие, претензию на такую гегемонию заявили так называемые новые средние слои — служащие республиканских учреждений и капиталистических фирм, учителя и студенты, функционеры политических партий и общественных организаций, офицерство. «Новыми» они были потому, что с начала XX в. интенсивно шел процесс распада прежнего служивого сословия (шэньши) и разворачивался процесс складывания новой интеллигенции — служивой и не служивой.

Отмена экзаменационной системы, а затем гибель империи лишили шэньши официального высокого статуса и основных источников доходов. Миллионы шэньши и миллионы их детей оказались за пределами господствующего класса, как бы вне системы. Они были вынуждены искать новый социальный статус и новые источники доходов. Именно они прежде всего заполняли аудитории быстро растущего числа китайских университетов и составляли значительную часть уезжавших учиться за границу. Именно они шли в военные училища и занимали офицерские должности в быстро растущих милитаристских армиях. Именно они пополняли число лиц «свободных профессий», которые теперь получали новый статус и новую сферу деятельности. Именно они делались функционерами и активистами создававшихся политических партий и общественных организаций и т.п. Это не значит, однако, что новые средние слои не пополнялись выходцами из нешэньшийской среды — эти слои пополнялись, естественно, за счет многих других социальных групп, но шэньшийская среда выдвигала наиболее подготовленных, обедневшие шэньши были и наиболее активными в своей социальной переориентации.

Незавершенность складывания классов нового, буржуазного общества и недоразрушенность старых традиционных общностей, переходность всей социальной структуры Китая послесиньхайского времени делали социальные позиции новой интеллигенции весьма автономными, а относительно высокий образовательный уровень (всегда в Китае престижный) и приобщенность к современным формам производственной и политической организации позволяли не без успеха претендовать на лидерство в политической жизни страны. Появление новых средних слоев (в более узком смысле — новой интеллигенции) и их новая социально-политическая роль были наиболее значимым, хотя и выявившимся не сразу, социально-классовым сдвигом, последовавшим за Синьхайской революцией.

Глава XIV. Китай после Первой мировой войны (1918-1927)

1. «Движение 4 мая» 1919 г. и подъем освободительной борьбы

Окончание мировой войны, в которую был вовлечен и Китай, с новой остротой выявило основные противоречия китайского общества и прежде всего его полуколониальное положение. Вместе с тем его раздробленность, не позволявшая использовать формально сохранявшуюся национальную государственность для решения национальных задач, стала все более осознаваться как первейшее препятствие национальному возрождению. Вот почему в первые же месяцы после окончания войны делаются новые попытки объединения Севера и Юга. Они были стимулированы как обострившимся в годы войны сознанием необходимости преодолеть раздробленность страны, так и политическим маневрированием держав, в частности нежеланием США и некоторых европейских государств примириться с возросшим влиянием Японии в Китае.

Попытки созвать новую объединительную конференцию предпринимались уже с конца 1918 г. В феврале 1919 г. в Шанхае встретились представители пекинского и гуанчжоуского правительств и начали обсуждать пути прекращения военных действий между Севером и Югом, а также меры, необходимые для воссоздания единства страны. Противоречивые милитаристские интересы не позволили конференции добиться каких-либо конструктивных результатов и, прерванная в мае 1919 г., она так и не сумела возобновить свою работу. Однако развитие политических событий в стране весной этого же года выявило новые политические и идейные факторы, которые в перспективе могли способствовать объединению Китая, но уже иными путями, без милитаристов и вопреки их интересам.

В начале 1919 г. внимание китайской общественности было привлечено к открывшейся в январе в Париже мирной конференции, на которой Китай, рассчитывая на «благодарность» стран Антанты, предполагал существенно улучшить свои международные позиции. Отражая возросшее общественное давление, китайская объединенная правительственная делегация потребовала ликвидации позорного японо-китайского соглашения от 9 Мая 1915 г. («21 требование») и сфер влияния, возвращения Китаю концессий и таможенной автономии, вывода иностранных войск и т.п. Но прежде всего китайская делегация надеялась на возвращение Китаю всех прав и владений Германии в пров. Шаньдун, фактически захваченных в годы войны Японией. Однако китайскую делегацию и китайскую общественность ждало глубокое разочарование. Союзники отказались вообще рассматривать вопрос о восстановлении суверенитета Китая, попранного неравноправными договорами, и, поддавшись политическому шантажу со стороны Японии, 30 апреля признали за ней захваченное ею «право» на германское «наследство».