Цветы на камнях - Сергей Байбара

В очереди назревала перепалка. Стражники долго проверяли багаж у одного фермера:

— Да сколько можно уже?! Проверяйте быстрее!

— Что ты со своими тюками сюда прешься, прах тебя побери!

Стражник, вернее, стражница, лысая женщина с рыжим ирокезом, посмотрела поверх очереди и зло выпалила:

— Сколько надо, столько и будем проверять, «»»! Кому-то что-то не нравится, @@@?! «»»те в пустыню, с мутантами торгуйте, суки! Чтобы вас там всех сожрали, нищеброды, дармоеды, лузеры!

— Почему много берешь?! Вчера ведь три брали?

— Кто же такие налоги выдумал?! Опять подняли?

— Мы же вас кормим!

— Княгиня, сука, проститутка — ная! Чтоб она сдохла!

— Кто сказал?! — взвизгнула стражница. — Перекрою прием жрачки на месяц!

Очередь опешила. Тут же вперед вытолкали старую, упирающуюся женщину с чемоданом, перевязанным веревкой. Двое стражников схватили ее, подтащили к лысой бестии. Ударами прикладов опустили на колени.

— Так это тебе, старая тварь, Княгиня не по нраву?! — прошипела стражница. — Мы вас кормим, а вы нас душите новыми налогами, — плакала старуха. — За что?

— Тебе Княгиня не нравится?! — повторяла лысая дрянь. — Отвечай, сука?!

— Да! — выпалила ей в лицо женщина. — Ваша княгиня — самодовольная шлюха, паучиха поганая, кровососка! Что ты делаешь?! Нет! Я же мать твою спасла!

Стражница схватила ее за волосы, а другой рукой вынула шило из-за пояса. По толпе раздался вздох. Женский пронзительный визг… Двумя ловкими движениями охранница выколола старухе глаза.

— Ну, теперь довольна, старая карга?! — прохихикала стерва.

Старая женщина ревела от боли и безысходности. Кровь капала из глаз на песок. Содрогаясь от рыданий, женщина поползла в сторону Среднего круга. А стражница-садистка загоготала и с силой пнула ее в спину:

— Не туда, подлюка! Обратно ползи! Чтобы больше тебя, тварь, я здесь не видела!

Никто из очереди не нагнулся, чтобы помочь несчастной. Все молчали, с ужасом поглядывая то на стражников, то на жертву. Мужчины-стражники, кстати, в изуверстве не участвовали. Но и помешать своей подруге они не стремились.

Сергею стало жутко от подобного злодеяния, творимого над старой женщиной. Тем более, что злодеяние это сотворила другая женщина. И это творится в Грузии?! Одновременно Сергей чувствовал, как в глубине его души рождается гнев, как этот гнев заполняет его с головы до ног.

— Все, приемный пункт закрыт! Валите отсюда на@@@! — заявила стражница. Все попытки умолить ее закончились короткой очередью поверх голов.

— Все из-за этой гадины! — взвизгнула одна из фермерш, другая старуха в лохмотьях. Ее вой подхватили остальные. Все фермеры гурьбой накинулись на несчастную ослепленную женщину, принялись избивать ее, пинать, визжа от злости.

«Нет, это не люди», — подумал Сергей, прижимаясь к бетонной стене. — «Убивать вас надо через одного! А то и каждого!» Он поклялся себе, что, если будет возможность, обязательно убьет эту бритую гниду.

В реальный мир его вернул суровый оклик Айрата:

— Эй, профессор, @@@, ты что город затопить хочешь?! Сейчас ворота закроют, и хрен с тобой! Сергей, делая вид, что возится с кнопками костюма, спешно вернулся к остальным. Охранники раздвинули тяжелые створки в мусорном завале, и путешественники беспрепятственно прошли за ворота.

— Что с тобой, Серго, — спросил Тенгиз. — У тебя глаза горят, как угли!

— Потом расскажу…

За воротами Среднего круга путешественников ожидал мир нищих, больных, сошедших с ума людей. Люди-обрубки, грязные, нелепые, в лохмотьях, голые, калечные с ревом бросились в сторону вышедших из ворот чужаков.

Айрата перекосило от отвращения и ужаса, он вскинул в воздух автомат, дал очередь. Его примеру последовал напарник. Несколько человек, корчась, упали на землю. Толпа присмирела, остановилась, но там задние уже наседали на передних и эти люди, от одного вида которых хотелось бежать на дезинфекцию, казалось накроют Сергея, Тенгиза и его спутников с головой. Айрат сделал еще пару выстрелов, кричал благим матом:

— Назад, свиньи поганые! Застрелю каждого! В шахты отправлю, гнить заживо! Сергили, кретин, какого @@я ты не стреляешь?! Пукалку свою для красоты носишь?!

Сергили, будто очнувшись от оцепенения, снял свой «Скорпион», дал очередь поверх голов. Айрат не унимался:

— За каждый патрон, что я на вас потрачу, вы мне десять отдадите! Назад, ублюдки незаконнорожденные! Затем он обернулся к Сергею, сказал ему:

— Везет, что ты в противогазе! Иначе сдох бы от этой вони!

Они быстрым шагом пробирались сквозь толпу бедняков. Те же, хоть и опасались огня Айрата и его подручных, то и дело норовили схватить Сергея и Тенгиза за руку или за плечо:

— Эй, братцы, вы откуда?! У вас там, говорят, виноград еще растет?! Заберите нас отсюда!

— Ублюдки зеленые! Чтоб вы сдохли!

— Айрат, употреби их по назначению.

— Богачи, давай сыграем в «шестьдесят шесть»!

— Они людоеды! Людоеды! Они людей едят, мне видение было!

— А-а-а! Вы мне пальцы отдавили!

— Подайте хоть пару патронов! Мне бабу выкупить надо!

— Не отставайте только! — нервничал Айрат. — А то растерзают на части! Вот Княгиня, подкинула мне проблем, вас по городу водить! Мне будто делать нечего! А сама лежит в постельке, наслаждается!

— Слушай, Айрат! — окликнул вожака Сергей. — А что вы здесь едите-то?

— По-разному! Овощи чернота приносит, кукурузу. Мясо охотники приносят. Обычно, странники и есть охотники, они на брошенные земли ходят, они же и дичь добывают. Только мало сейчас зверя, а птиц и вовсе нет!

— А почему фермеры у вас в такой @@пе? Они же вас едой снабжают!

— А потому что они гоимеби! Сам посуди, — копошатся в земле, терпят унижения за что? За гроши! Грязные, всегда в дерьме! И мозгов у них не хватает ни на что большее! Уважают умных и успешных, тех, что из воздуха деньги сделают. А те, кто за гроши в дерьме копается — чернь, не сумевшая реализовать себя в новом мире! И в дерьме им и место!

— А вот, допустим, я гоимеби без гроша в кармане! — сказал Сергей. — Есть у меня шанс подняться в Средний Круг?!

— Легко! Организуй какое-нибудь дело, заплати Княгине, и вперед. Если ты грамотный делец, пробьешься! Или иди в странники! Всегда при деньгах будешь, если только не подохнешь в пустыне! Но самый простой способ — выиграй! Сорви большой куш, и ты даже в Ближний Круг пробиться можешь! У нас демократия как-никак. И игра здесь — это целая наука, почти религия.

— И часто выигрывают?

— Удача не каждого любит! — по-учительски поднял указательный палец вверх Айрат. — Конечно, куш срывают единицы, но это самый простой путь наверх. И в Городе Игроков каждый мечтает о таком куше.

— Чтобы ничего не делать, и сразу в дамки, да?! — съехидничал Тенгиз.

— Слушай, ты мне надоел! — прорычал Айрат. — У вас что, лучше что ли?! Если судить по вашим рассказам, там у вас вообще полная задница! Вкалываете как проклятые, ходите строем, копаетесь в земле, как последние @@@@@! Жизнью рискуете за гроши. И вот так всю жизнь? Да уж лучше лет десять, но с шиком! Я вам так скажу, вы такие же гоимеби, просто в более богатой стране! По нашим меркам вы богачи, а по меркам своих хозяев-янки, — голытьба!

— Потому и богаче, что трудимся! — заметил Тенгиз.

— Чушь! — возразил Айрат. — Вам просто повезло больше, вы далеко от ядерного взрыва были. Ну и американцы вам помогли. Но поверь мне, очень скоро у вас будет также, как у нас. Что, танки у вас есть? Техника у вас есть? Да сломается ваша техника лет через пять, самое большое! Кончится горючка! Пара ураганов хороших, и хана вашим фермам! Да и патроны не бесконечны. Так что я бы на вас посмотрел лет через тридцать. Как бы у вас хуже не было! А вот скажи мне, правдолюбец, ты когда-нибудь входил к своему начальнику пьяным в хлам с бутылкой бухла! Ты когда-нибудь трахал сразу троих девок на настоящем шелковом покрывале. Да в грязных сапогах, в дерьме, потому что можешь себе позволить изгваздать шелковую простыню в дерьме! Или устроить аукцион, кто из десяти @@@@@ тебе @@@@ть будет? Никогда у вас этого не будет! А у меня будет. Потому что вы — шестерки у своего главного америкоса! А тот америкос, — тоже шестерка перед главным паханом!

— Ладно, оставим экономику, — махнул рукой Сергей. Хотя поймал себя на мысли, — а ведь Айрат прав в чем-то.

— Значит так…Здесь мерить не будем, а то подохнем от вони. Скажем, что обстановка примерно такая же. Насчет ручья скажешь, — там все в норме. Ну, что тебя еще интересует?

— А здесь что, все местные жители?

— Какие в @@@@ местные?! Местный последний подох наверное сразу после того, как Зима кончилась. Переселенцы. Те, кто из Тбилиси бежал. Часть сюда ушла по горной дороге. Мерли по дороге, как мухи! Мои родители, кстати, там же, на дороге остались! А эта деревня, говорят, какой-то компании принадлежала. До войны купили эту деревню и Бицменди со всеми потрохами. Но, когда снег ядовитый пошел, какое кому дело было до всяких компаний?!