Гнездо для птенца - Ли Майклс

— И мои братья, Митч и Джон. И жена Джона, Тэсса. Я думаю, что все будет не так официально, как обычно.

Не большое утешение. Что именно он имел в виду, говоря «не так официально»? Но она не спросила. Что бы он ни ответил, это не изменит содержимое ее чемодана. Ей придется с умом использовать то, что у нее есть. Возможно, ее новый костюм вполне сгодится, если она заменит свою обычную блузку на кремовую кофточку. А положила ли она ее или оставила в той кипе на кровати?

— Вы ведь взяли багаж? — услышала она свой голос.

— Нет. Самолет еще не разгружали.

Уэнди в отчаянии закрыла глаза. У нее нет даже смены белья — после того, как она упаковала все принадлежности Рори, в сумке не осталось места. Ее брюки измялись в долгом полете, а в баре Рори срыгнула ей на свитер.

— Прекрасно, нечего сказать, — поморщилась она. — Не хватало еще, чтобы вы завезли меня черт знает куда.

Мак взглянул на нее, приподняв бровь.

— Что за мысль пришла вам в голову?

От смущения она зарделась. С чего она ляпнула такое? Хоть бы немного подумала…

— Сама не знаю, — сказала она. — Прирожденный оптимизм, полагаю. Всегда есть худший вариант, и если я могу найти его, мне легче убедить себя, что в конечном итоге все не так страшно.

Мак задумался.

— Понимаю.

Ну что ж, по крайней мере, они хоть в чем-то сходятся. Уэнди попыталась найти новую тему.

— Расскажите мне о Мариссе, — проговорила она наконец.

— Зачем? Вы же знали ее, а я не виделся с ней два года. Я только пересылал ей чеки раз в месяц после того, как отец ушел на покой.

Резкость его ответа несколько обескуражила Уэнди. Но она упрямо продолжала:

— Вы отозвались о ней не очень лестно. По-моему, вам следовало бы объяснить свое отношение.

— Поскольку она не может защитить себя сама? Я не ненавидел свою сестренку, Уэнди, если это вас интересует. Я просто видел ее более ясно, чем большинство людей. Вот и все.

— Расскажите мне об этом. — На его лице отразилось сомнение, поэтому она мягко прибавила: — Пожалуйста.

— Марисса была красивой, избалованной, самовлюбленной. Она не была дурным человеком, но была холодной, расчетливой и любила манипулировать людьми.

Уэнди нахмурилась, пытаясь сопоставить этот портрет с тем, что она знала о Мариссе. Мак совершенно прав — она была красивая. Избалованная и самовлюбленная — это, пожалуй, тоже довольно верно. Но не относится ли это в какой-то мере к большинству молодых людей? Что касается ее холодности, расчетливости и властных замашек — не изменилась ли Марисса с тех пор, как Мак видел ее в последний раз? Или же она так умело скрывала свое подлинное «я», что Уэнди не разглядела этих ее черт?

С другой стороны, почему она допускает, что Мак прав?

— Возможно, в этом не она одна виновата, — задумчиво продолжал он. — Когда после трех мальчиков рождается долгожданная девочка… Словом, со дня ее рождения с ней обращались как с принцессой.

— Так вот что она имела в виду, — произнесла Уэнди почти про себя.

— Поскольку я не знаю, что вам говорила Марисса, у меня нет ни малейшего понятия, что она имела в виду.

Она сказала это не для него, но теперь было поздно отпираться.

— Она не хотела, чтобы ваши родители воспитывали Рори, потому что, как она сказала, они и ее погубят.

Уэнди показалось, что по лицу Мака скользнула легкая тень, но он ничего не ответил.

К тому времени они уже были в Чикаго, проезжая квартал за кварталом. Городские улицы были более оживленными — но и более скользкими тоже. Снег шел еще сильнее, и Мак не отрывал глаз от дороги. Не время было продолжать обсуждение характера Мариссы. Не боясь больше, что Мак может заснуть, Уэнди погрузилась в молчание.

Когда Мак снова заговорил, его голос звучал так мягко, что она не сразу услышала его.

— Спасибо за то, что поехали со мной. Мне бы ни за что не справиться с этим переездом из Финикса в одиночку.

Она медленно повернула голову и посмотрела на него. А он смотрел прямо перед собой, и в его лице не было никакой мягкости. Скоро Мак объявил:

— Вот мы и приехали.

Они резко свернули на подъездную дорогу, машина дернулась и остановилась. Уэнди смотрела на огромные железные ворота — самые большие, какие она видела в своей жизни. Почти десяти футов в высоту, ворота казались кружевными. За ними, в конце длинного подъездного пути, стоял дом — элегантный кирпичный особняк, с флигелями по сторонам.

— Боже мой! — прошептала она.

— Люди часто так реагируют. — Мак потянулся за бумажником и вынул что-то, походившее на кредитную карточку, затем опустил окно и вставил карточку в черный ящик, которого Уэнди сначала даже не заметила. Ворота бесшумно распахнулись.

— Куда лучше, чем заставлять сторожа торчать на морозе, — пробормотала Уэнди.

Она рассердилась. Мог бы и подготовить ее!

Нет, подумала она. Даже если бы Мак и описал ей это место, она едва ли представила бы себе то, что увидела: загородное поместье в самом центре города — окруженные кирпичной стеной акры земли и огромный фонтан во дворе у центрального подъезда. В большом окне горели огни рождественской елки.

Она отвернулась от всего этого великолепия, вспомнив, что надо закутать Рори в одеяла. Глаза ребенка были широко раскрыты; они казались необычайно большими и темными в неясном свете, доходившем со двора.

— Эй, привет, — нежно сказала Уэнди. — Ты давно проснулась?

Рори заулыбалась и замахала ручками, просясь на руки. Она никак не хотела, чтобы ее снова завернули в одеяло, и вовсю визжала, когда они подошли к резной входной двери.

Дверь распахнулась перед ними, и Уэнди приготовилась встретиться с родителями Мака. Наверное, они тут же вырвут Рори у нее из рук и…

Дверь придерживал мужчина, высокий, строго одетый — в темный вечерний костюм. От его аккуратного, опрятного вида Уэнди почувствовала себя еще более несвежей и крепче прижала к груди Рори. Ребенка тоже надо было переодеть.

— Добрый вечер, сэр, — произнес мужчина с едва заметным поклоном. — Добрый вечер, мисс. Мистер Берджесс в библиотеке, мистер Мак. Боюсь, миссис Берджесс уже удалилась в свои комнаты, поскольку вы запаздывали.

Она легла спать? Уэнди не могла в это поверить. Но затем решила не спешить с выводами. Позвонил ли Мак своим родителям и сообщил ли им, что происходит? Если нет, его мать имела все основания предположить, что до завтра они не приедут.

Мак кивнул, по-видимому нисколько не удивившись.

— Будьте добры, Паркер, скажите ее сиделке, что мы здесь, на случай если она еще не спит.

Ее сиделке? Уэнди стало немного стыдно. Если миссис Берджесс больна, то это многое объясняет.

— Непременно, сэр. Мне проводить вас в библиотеку?