Игры Богов - Вадим Амуров

В паре с Адамом работал первый секретарь посольства, сорокалетний мужчина, закоренелый холостяк, которого подозревали в полном безразличии к женскому полу. Перхоть, белыми точками застилавшая его сальные редеющие волосы, быстро бегающие поросячьи глазки и дряблое тело, спрятавшееся в жировых складках и постоянно извергавшее неприятный запах пота, – всё это вызывало антипатию к нему. К тому же было известно, что он являлся негласным информатором советника-посланника, поэтому Адам старался быть с ним начеку.

По причине гнусавого голоса, который нельзя было спутать ни с каким другим в посольстве, его за глаза называли Гнусом.

За руль служебной машины сел Гнус и безапелляционно заявил:

– Я поведу. Говорят, из тебя водитель никакой. Нам нельзя терять время. Они ждут нас. Нам надо спешить.

Адам равнодушно пожал плечами, однако в мыслях начав искать ответ на то, кто распустил слух о его неумелом вождении. Всё из-за того незначительного случая, о котором стали судачить вокруг: ехал, не рассчитал скорость, поздно нажал на педаль тормоза, и автомобиль слегка, совсем немножко «поцеловал» зад «неотложки». Водитель «скорой», с виду очень интеллигентный человечек, выскочил, начал причитать, хвататься за голову, охать, ахать, плакаться: его же могут уволить с работы, а у него, бедняги, – большая семья, четверо деток. Адам стал уверять его в том, что за подобные случаи никого не увольняют, тем более вмятина была пустяковой, не влиявшей никоим образом на работоспособность «скорой» и не требовавшей дорогостоящего ремонта, и если её и заметят, то при пристальном внимании. Адам сунул ему двадцать сомони – тот сразу успокоился, словно ничего не случилось, сел в машину и уехал. Другое дело, сотрудники (главный бухгалтер – Евдокия Кондратьевна на переднем сидении, советник посольства – Тахир Хамидов и заведующая канцелярией – Антонина Ивановна на заднем), находившиеся в машине, перепугались до чёртиков – уж они-то, ехавшие в ресторан ужинать, точно не рассчитывали попасть в больницу или того хуже.

Выехав из посольства, Гнус так резко вдавил педаль акселератора, что голова Адама невольно дёрнулась назад. Адам всем телом вжался в сидение.

– Главная трасса, ведущая на Рудаки, перекрыта, поэтому будем следовать объездным путём, через район Сино, – раздражённо проговорил Гнус, обнажив неровный ряд зубов, покрытых желтоватым налётом.

Они мчались со скоростью девяноста километров в час, и Адам никак не мог понять, куда торопится его коллега. Он посмотрел на часы, выглядывавшие из-под манжеты его свежевыстиранной сорочки. Время показывало одиннадцать утра, а члены делегации просили за ними заехать в одиннадцать тридцать. У них в запасе оставалось полчаса.

– Если мы опоздаем и начальство узнает об этом, нам крышка. – Для пущей важности Гнус провёл указательным пальцем по шее. – Прежде всего, проблемы будут у тебя. Ты отвечаешь за размещение гостей, а не я. Меня прикрепили к тебе для поддержки.

Адам молчал и смотрел в боковое стекло, чтобы не видеть беспокойной физиономии Гнуса, который своим брюзжанием портил картину великолепного солнечного дня. Вдоль шоссе тянулась бесконечная полоса земли с выжженными солнцем травой и кустарниками и оттого приобретшими окрас, похожий на цвет верблюжьей кожи.

– Ты позвонил водителю? – не унимался Гнус.

– Какому?

– Ну, этому, как его там, кто будет возить наших гостей по городу.

– Да, он ждёт у отеля.

– К нему в машину все гости поместятся?

– Конечно. У него микроавтобус.

– Отлично. Приедем и припарку…

Гнус не успел договорить фразу: из кругового перекрёстка внезапно выскочил автомобиль, старая, изъеденная ржавчиной «Пятёрка». Столкновение было бы неизбежным, если бы Гнус вовремя не затормозил и не свернул вправо. Адама с силой ударило о боковое стекло, и он инстинктивно дотронулся рукой до виска. Его обдало холодным потом.

– Ты в порядке?

– Мы бы могли погибнуть, – злобно бросил Адам, с укоризной провожая «Пятёрку».

– Когда я за рулем, можешь ничего не бояться. – Гнус легонько стукнул себя в грудь, как бы приписывая уровень мастерского вождения в копилку своих только ему ведомых достижений.

Вскоре они подъехали по узкой однополосной дороге к светофору, где образовался длинный затор. Адам взглянул в зеркало заднего обзора и увидел мощный передок прижимающегося к ним джипа.

– Ты не был в Нигерии и не знаешь, какое там движение – ещё покруче душанбинского, – не без доли бахвальства заявил Гнус. – Я в Африке такого насмотрелся. Там аварии обычное явление. Вождение доставляет огромное наслаждение и напряжение – сидишь в автомобиле как на иголках. Такие манёвры проделывал, что тебе и не снилось. Я привык к опасностям на дорогах, и то, что сейчас произошло, не идёт ни в какое сравнение с африканским вариантом. Если хочешь острых ощущений, езжай в Лагос3. С твоей ездой как раз там тебе место. Собьёшь парочку негров, затем с чувством выполненного долга вернёшься на родину.

– Ты за кого меня принимаешь?

– Их там как собак нерезаных, – не унимался Гнус. – Они сами ложатся под автомобили. К тому же эти безмозглые гориллы берут в руки наши «калашниковы», объединяются в группировки и мочат друг друга, а потом пачками сбрасывают трупы в океан на съедение рыбкам. – Последняя часть предложения вылетала из уст Гнуса спокойно, насмешливо, словно он говорил о чём-то повседневном.

Пробка не рассасывалась, и Гнус, сменив тему, вспылил:

– Когда они разъедутся, мать их за ногу?!

Неожиданно он выжал сцепление, до отказа вывернул рулевое колесо и вдавил педаль газа, покрышки бешено взвизгнули. Машина рванулась, выехав на встречную полосу, откуда на них раздолбанной мордой разгонялся «БМВ» производства конца восьмидесятых. Реакции Гнуса можно было позавидовать, он ударил по тормозам и крутанул руль вправо, успев втиснуться в образовавшееся свободное место между машинами. Водитель «немца», мужчина в тюбетейке, ударил по клаксону, звук которого лишь добавил нервозности в напряжённую атмосферу, и возмущённо покрутил пальцем у виска.

Адам с облегчением выдохнул и вытер платком взмокший лоб.

– Мы куда-то спешим?

– Мы можем вообще плестись – и тогда ты никуда не успеешь, а завтра будешь отчитываться перед советником-посланником.

Адам хотел было послать его куда подальше с этой спешкой, но вовремя сдержался.

– Я ему не подчиняюсь.

– Может, ты ему и не подчиняешься, но советник-посланник назначен главным на время саммита, – Гнус властно ткнул в Адама пальцем, – поэтому он спросит с тебя непосредственно, минуя твоего начальника.

Гнус, который всю свою жизнь проработал в МИДовских коридорах, ходил в любимчиках у второго лица посольства и всякий раз по поводу и без повода хотел выслужиться перед ним.

Пробка рассосалась, и они свернули на проспект Рудаки – гордость Душанбе, федеральную дорогу, ровную и ухоженную, по которой ежедневно передвигался таджикский президент со своей свитой. Проспект был обсажен с обеих сторон высоченными деревьями с толстущими стволами. К нему примыкали второстепенные улицы, разбегавшиеся, словно побеги растения, на улочки и переулки.

Адам кинул взгляд на приборную панель. Стрелка спидометра колебалась на отметке между сорока и пятидесятью километров в час: скорость более пятидесяти не допускалась на федеральной дороге. Они проехали мимо милиционера с дубинкой в руке, явившегося абсолютной копией российского сотрудника ГИБДД, и дорожного знака ограничения скорости, притормозили и остановились перед «зеброй», ожидая, пока через неё пройдут пешеходы, в шесть-семь человек скопившиеся по обе стороны дороги. Гнус чертыхнулся и вновь рванул с места.

Они проехали мимо Администрации таджикского президента, занимавшей внушительную территорию, и прозрачных витрин фирменного магазина «Адидас», ютившегося в «хрущёвке». Миновав местный ЦУМ – аналог московского ЦУМа, однако заметно уступавший последнему по архитектурным меркам и количеству и качеству продаваемых товаров, они свернули на перекрёстке налево и, промчавшись мимо обшарпанного здания Гостелерадио, повернули направо, на улицу Бохтар, тянувшуюся параллельно проспекту Рудаки. То была одна из фешенебельных улиц города, где располагались пятизвёздочные отели с современными офисами, строилось стильное жилье для толстосумов и находился ирландский паб, который оживал по вечерам благодаря иностранцам, собиравшимся там шумными компаниями в три-четыре человека.

Они остановились напротив гламурного комплекса «Вефа Центр» и вышли наружу. Блики яркого солнца радостно играли на современном высотном здании, которое вытянулось на целых двенадцать этажей и олицетворяло собой живой бизнес-центр, где можно было встретить вечно занятых дядечек-бизнесменов и международных чиновников, непрерывно разговаривавших по сотовому телефону.