Картежник - Святослав Логинов

Взрыв негодования можно было сравнить разве что с Кракатау и Хиросимой в одном лице. Дома не усидел никто. Люди собирались, вооружались плакатами и берданами, иконами и знаменами. Никто не знал, воевать он идет или всего лишь протестовать, но из дома шли с детьми и собаками, а кое-кто и коров гнал, словно демонстрация стада могла устрашить галактического агрессора. Воинские части выдвигались походными колоннами, порядка в коих было куда больше, чем в частях цивильных. Человечество являло враждебному космосу свою силу и сплоченность, не умея заметить, что всего лишь выполняет повеление нового хозяина: дружными рядами направляется на пункты утилизации.

Лягухи на болоте хотя бы в разные стороны прыгали.

Глава 7

ГРАЖДАНИН НАЧАЛЬНИК

В общей толпе односельчан отправился на пункт утилизации и мучимый похмельем Казин. Не успел протрезвиться как надо и брел, страдая отрыжкой.

Возле конторы сельчан поджидали совхозная развозка и пара автомобилей, потому что в самом Подсосонье пункта утилизации не было и ехать предстояло в Копорье.

— Ну мы им покажем! — кипятился Леха, первым взобравшийся на грузовик и занявший место на скамейке возле самой кабины. — Я такого терпеть не стану, я их так утилизирую — как родную маму звать позабудут.

— Не кипятись, петушок, — ласково остудила бывшего зэка тетя Фаня.

Леха задохнулся от возмущения и… стерпел. Не дозволялось в этот день эмульсионным системам давать волю кулакам.

— Я так полагаю, — рассуждал Степан Минеич, бывший начальник Подсосенского отделения колхоза «Дорогой коммунизма», — что нам надо блокировать подходы к инопланетным центрам гражданской техникой, тем самым продемонстрировав решимость не подчиняться агрессору, но в то же время показав, что мы не желаем военного конфликта.

— А чего — не желаем, — очнулся Леха. — Я так очень даже желаю. Срыть ихние центры к свиньям собачьим — и вся недолга. По радио говорили, мол, пришельцы они… Все врут — не пришельцы это, а вторженцы. И бить их надо в хвост и гриву!

Проехали монументальный, советских времен указатель: "Совхоз «Дорогой коммунизм…» — последняя буква отвалилась, и название читалось двусмысленно.

Асфальт кончился, грузовик качнуло на ухабе. Казин с трудом сдержал стон.

Голова раскалывалась, и каждый осколок болел на особицу. Всего сильнее ломило в затылке. Над глазами жгло огнем. Виски стянуло частой пульсирующей болью, а темя высверливало преогромным зубоврачебным бором. Но толчки равно отдавались повсюду, припекая, пульсируя или высверливая неприкаянную головушку.

— Ты глянь, а Вохи-то не видать! — произнес приметливый Лешка. — Все люди как люди, поехали агрессору мозги вправлять, а он небось на печи лежит. А туда же, боевым представлялся, мол, самый крутой…

— Как бы по избам не полез, — забеспокоилась тетя Фаня. — Он ведь шебутной, Вовка-то!

— Вернусь, фитиль вставлю, — пообещал Леха отсутствующему напарнику.

Машина вновь подпрыгнула, и больше Олег уже ничего не воспринимал, придя в чувство лишь в Копорье у самой инопланетной постройки, где волновалась огромнейшая толпа двуногого утильсырья. Каждый из собравшихся кричал свое и почему-то искренне полагал, что именно его услышат бесчеловечные преобразователи природы. Свобода слова кругом царила самая необузданная, а вот свободы поступка не было ни малейшей. Кулаком грози, а стукнуть — не смей.

В эту же волнующуюся толпу вмешался и очнувшийся Олег Казин. Работая локтями, пробился к самому входу или, во всяком случае, к тому месту, где обозначалось что-то слегка напоминающее ворота. Кругом орали, молились, пели, скандировали и сквернословили. В этаком бедламе и себя самого было бы не расслышать, однако и Казин заорал, взбудораженный общим порывом:

— Сволочи, твари вонючие! Я вашего сина выручил, а вы вот как?… Да я вас всех об колено да в печку!… Бирюлек надавали, вот вам хинди-руси, а теперь на утилизацию пхаете, да?…

В полном экстазе похмельный крановщик сорвал с шеи радужную кчемулинку и завертел над головой, как бы собираясь метнуть ее из пращи. И замер, сообразив, что на площади в единое мгновение прекратилась акция протеста. Словно людям заткнули рты мокрой тряпкой, так что и мычать сквозь влажную фланель ни у кого не получалось.

— Слушаю вас, гражданин, — произнес иноземный голос, непонятный никому, кроме гражданина Казина, в кармане которого покоилась переводческая малявина.

— А, проняло!… — радостно возопил Казин и, доказывая миру и городу, что свобода поступка ему возвращена, пнул стену ногой, обутой в кирзу. — Вы чего, гады, зараспоряжались, ядрит туды в качель? Кто вам позволил чужим распоряжаться?

— Планета приватизирована досточтимым сином из Синляндии, — принялся оправдываться голос. — Именно им отдано распоряжение об утилизации.

— А ты и рад, падла?

— Я не умею радоваться, и я не падла, я Передвижной Утилизационный Комплекс — ПУК, предназначенный для оптимального освоения планет с распространенными жидкофазными системами. Я умею только выполнять распоряжения.

— Так вот тебе мое распоряжение, — орал Казин, ничуть не беспокоясь, как нелепо звучит его голос среди всеобщего молчания, — чтоб ты немедленно убирался отсюда и, если угодно, можешь утилизировать своего разлюбезного сина.

Комплекс издал судорожный звук, напоминающий его аббревиатуру, затем осторожно произнес:

— Сина нельзя утилизировать. Как и всякий гражданин, син обладает личной неприкосновенностью.

Казин торжествующе расхохотался.

— Да какой он на фиг гражданин? Облажался ты, парень, с этим делом. Ты паспорт у него спрашивал или на слово жулику поверил?

ПУК пожужжал немножко и вежливо ответил:

— Права гражданства действительно были временно утрачены досточтимым сином из Синляндии и восстановлены в полном объеме неделю назад. Это первый известный случай восстановления утраченного гражданства, так что вы вполне могли быть не в курсе. Немедленно после оформления документов досточтимым сином было отдано распоряжение об утилизации.

«Успел, проныра, чтоб ему по второму разу в Марьином ручье забухнуть!» — ругнулся в душе Казин.

Потом в похмельную голову пришла светлая мысль, и Казин закричал торжествующе:

— А по какому это праву он вздумал распоряжаться? Заявку на владение недвижимостью кто подавал?

— Досточтимый син из Синляндии, — терпеливо ответствовал ПУК.

— Не-е, хренушки вам! Сегодня он син, завтра — апельсин, а послезавтра ему и вовсе у меня в бытовке бомжевать придется. Без бумажки ты букашка, так что не на морду смотреть нужно, а в удостоверение! — Казин внушительно потряс голографической кчемулиной. — Вот кто заявку посылал, а не какой-то фальшивый син. Этих синов небось полная Синляндия бегает. А Земля — моя, так что убирайся отсюда, и чтобы я тебя тут больше не видел!