На грани смерти - Р Смейз

- О, нет. Я думаю, через пять-шесть дней вы с Мерседес получите все то, что так хотите. - И улыбка озарила его лицо.

- Тогда я тем более согласен, - ответил я. - Но лучше все же, чтобы это было через пять дней.

Я на несколько мгновений задумался, мысленно поздравляя себя с тем, что разделил изъятые мною бумаги на несколько частей, и решил, что назову сейчас только то место, где хранятся списки организации да неправильно переписанные мною листки. В дальнейшем, рассуждал я, при честной игре дона Диего, можно будет ему выдать и все оставшиеся бумаги, или воспользоваться ими для себя.

Решение этого вопроса я думал предоставить Мерседес, когда все страшное будет для нас позади.

Я подробно рассказал ему, как вернулся назад, как заехал в Хьюстон и оставил там на хранение бумаги в банке.

- Я на всякий случай привез с собой адвоката, мистер Томпсон, проговорил дон Диего, - чтобы в случае вашего согласия, вы могли бы оформить поручение на изъятие бумаг из банка, если так их не удастся взять. Как вы на это смотрите, а?

- Пожалуйста, дон Диего, я согласен на встречу с адвокатом и оформление доверенности.

Мерседес вышла из комнаты и вскоре вернулась с юрким человечком в очках в золотой оправе, у которого под мышкой была папка из крокодиловой кожи.

Выслушав наше пожелание, он сел за стол и быстро составил необходимый документ, который мы скрепили подписями.

- Ну что ж, мистер Томпсон, - сказал с улыбкой дон Диего, поднимаясь из-за стола, - надеюсь, что через несколько дней и я оправдаю ваши надежды... До скорой встречи...

Мерседес вышла их проводить, а я почему-то почувствовал смутную тревогу, которую не мог ничем объяснить.

- Ну вот, милый, и все будет скоро кончено, - вывел меня из задумчивости мелодичный голос вновь появившейся в комнате Мерседес.

- Конечно, дорогая, - ответил я, улыбаясь.

Я не хотел, чтобы чувство тревоги передалось и ей.

- Мне жаль только одного, - задумчиво проговорил я, - что я уеду так и не познакомившись с шефом мистера Мигуэля или как он там называется на самом деле, который почему-то приказал меня убрать после окончания дела...

- О, не печалься об этом, милый, - ее глаза вдруг озорно заблестели. Вдруг ты еще с ним встретишься... Я, правда, не хочу этого. Я хочу, чтобы ты принадлежал мне, и только мне одной.

- Я тоже хочу этого...

Два дня с Мерседес пролетели для меня как одно мгновение. А на третий день к вечеру она вернулась с провизией радостная и возбужденная.

- Милый, - сказала она с порога, - я видела сегодня дона Диего. Он сказал, что звонил его парень из Хьюстона, которого он направил за бумагами.

Все в полном порядке... Он уже возвращается... - ее голос прерывался от возбуждения. - Завтра он будет уже здесь, а к вечеру или послезавтра мы покинем, наконец, это наше убежище и начнем новую жизнь, в которой будет место только нам двоим... Ты рад, милый?

- Очень, моя дорогая. Но я хочу сначала уехать отсюда с тобой, а потом уж радоваться, - ответил я, потому что чувство непонятной тревоги все усиливалось.

- О, какой же ты бываешь недоверчивый, милый!.. - радостно проговорила она. - Пойдем отпразднуем наше освобождение, отпразднуем нашу победу...

Наш маленький домик наполнился ее неуемной радостью. Она металась из кухни в комнату, что-то напевая. Я наблюдал за ней, скрывая свою тревогу. На столе появлялись все новые угощения и напитки. Наконец, она закончила приготовления.

- Ну, мой милый, иди же к столу, - сказала она, улыбаясь.

Я сел за стол. Она щебетала почти не закрывая рта, строила планы нашего счастливого будущего. Я слушал ее, иногда вставляя слова. Мы пришли к обоюдному согласию, что на первое время поселимся в Италии и там же проведем наш медовый месяц.

- Ну, мой милый, выпей этого вина, - сказала Мерседес, протягивая мне стакан. - Я его достала специально для тебя...

Я взял стакан и попробовал вино. Оно было в меру холодным и терпким и очень мне понравилось. Я выпил весь стакан и поблагодарил Мерседес за такое вкусное вино.

- Я очень рада, милый, что тебе оно понравилось... Это было вино специально для тебя, - и в ее голосе послышалась мне какая-то незнакомая нотка.

Я еще ничего не успел осознать, как почувствовал, что засыпаю и куда-то проваливаюсь...

Глава 6

Я начал приходить в себя от резкого запаха какого-то лекарства, которое кто-то упорно совал мне под нос. Постепенно мысли мои начали приходить в порядок, и я почувствовал, что нахожусь на полу, скорее всего, какого-то катера. Я почувствовал качку и услышал звук работающего мотора. С огромным трудом приоткрыл глаза, но не смог пошевелить ни руками, ни ногами.

- Зачем нужно было организовывать весь этот спектакль? - услышал я ясно голос Мигуэля. - Мы и так знаем, кем вы являетесь для нашей организации...

- Зачем? Хотя бы для того, чтобы показать, как я могу рассчитываться со своими врагами, - прозвучал голос Мерседес, но в нем уже не чувствовалось прежней нежности, а слышались металлические нотки. - Затем, чтобы показать вам, что из-за вас и ваших пустоголовых помощников, я - первая дама нашей страны, была вынуждена стать любовницей этого жалкого недоноска, с которым вы, мужчины, не смогли справиться... А теперь настал мой черед. Он мой, и я сама хочу рассчитаться с ним и показать вам, чтобы все знали, как я это делаю со своими врагами...

- Где я? - спросил я, с трудом ворочая языком.

Я обвел слегка затуманенным взглядом салон легкого самолета. Рядом со мной в кресле сидела Мерседес, а в двух других - дон Диего и мистер Мигуэль.

- А, мой милый, ты, кажется, пришел в себя после прекрасного вина? - с улыбкой проговорила Мерседес. - Пришло время исполнения твоих желаний... злая усмешка отразилась на ее лице. - Ты хотел познакомиться с шефом организации, да? Так я перед тобой, милый... - Она рассмеялась своим серебристым смехом. Можешь меня теперь или уговаривать, или убивать...

Я попытался пошевелиться, но не смог.

- Что, у тебя не двигаются ни ручки, ни ножки? - с усмешкой издевалась Мерседес. - Не подумай обо мне плохо - я не связывала тебя... Просто ты принял такой препарат, что сможешь все слышать, болтать своим языком, а потом... она сделала паузу, усмехаясь. - Если, конечно, ты останешься живой, то будут работать и твои ноги и руки, но я надеюсь, что этого с тобой не случится...

Я постепенно начал все понимать.

- А что же все-таки со мной будет. Мерседес? - спросил я.

- О, ничего страшного, - ответила она. - Просто мы сбросим тебя с самолета. Ты не волнуйся, все твои документы и деньги на месте, в кармане твоего пиджака. Даже твой "магнум", из которого ты убил трех человек, тоже при тебе. Это на случай, если тебя, вернее твой труп, слишком рано найдут флики. Должен же кто-то ответить за убийство ни в чем неповинных людей...

- Давайте побыстрее кончать эту комедию, - взмолился дон Диего, - а то меня начинает уже укачивать...

- Не спешите, господа, - ответила с усмешкой Мерседес. - Какие же вы все-таки бываете жестокие... Я не могу так безжалостно расстаться с моим милым... У него, наверное, есть еще вопросы ко мне, не так ли?

- Да, меня интересует за что все-таки я должен быть убит? - спросил я.

- За что?! - ее голос высоко зазвенел, и я почувствовал удар носка ее ноги мне в лицо.

Удар был произведен с такой силой, что моя голова, как у тряпичной куклы, мотнулась из стороны в сторону и отвернулась к стене самолета.

- Он еще спрашивает: за что?! - резко проговорила Мерседес, не скрывая своего возмущения. - Ты должен был быть виновным в гибели полковника Альберто Родригеса, чтобы его убийство не носило политической окраски. Из-за тебя мы потеряли почти две недели в выполнении наших планов, а для нашей организации это уже много.

Я хотел уже повернуть голову, в которой все еще стоял звон после удара ноги Мерседес, но вдруг увидел, что по стене, как раз на уровне моего лица проходит проводка и пластиковая трубка бензопровода. Я немного знал устройство этого типа самолетов и понял, что если удастся дотянуться хотя бы зубами... Эта мысль целиком поглотила меня, и я почти не слушал высказываний Мерседес. Я даже начал ощущать, что чувствительность постепенно возвращается в мои конечности. Но меня пугало только одно - хватит ли у меня времени на задуманное.

Я застонал, а потом тихо произнес:

- Но, Мерседес, неужели нельзя хоть сейчас оставить мне жизнь?..

- Тебе оставить жизнь? - изумилась она. - Чтобы потом когда-нибудь ты, подвыпив и лежа в постели с какой-нибудь шлюхой, мог похваляться ночами, проведенными со мной?! О, нет!.. Уж этого никогда не будет, мой милый!

Я слушал ее ответ, пытаясь зубами ухватиться за провода и бензопровод, но у меня ничего не получалось. Я уже почувствовал, что изодрал себе губу о стенку, а от привкуса крови во рту, меня начало подташнивать. Но я упорно цеплялся зубами за все выступающее... Наконец, ухватил трубку бензопровода, но, видимо, у меня не было силы в зубах, а поэтому трубка выскользнула. Но все же мне это удалось еще раз... Я стиснул зубы с такой силой, что почувствовал боль в челюстях. И, вдруг, к моей великой радости, я ощутил во рту вкус бензина...