Фактор Ясеня (фрагмент) - Павел Андреевич Кузнецов

Они летели уже без малого час, а лес всё не кончался. Напротив, сделался каким-то особенно мрачным и угрожающим. От обилия электрических разрядов в лесной чаще казалось, что там, внизу, раскинулась огромная сияющая паутина. Оплела деревья и подлесок, и теперь жила собственной жизнью – бесконечно переливающейся и пульсирующей, а оттого кажущейся настоящей. Лита как раз отвлеклась на особенно заковыристый рисунок природной сети разрядов, когда лес показал бесстрашным девочкам свой хищный оскал.

Сверху, из-под самый туч, из зарождающейся чёрно-синей бездны циклона, ударил ослепительный разряд. Хрупкое судёнышко прошило насквозь. Защитные поля взвыли, силясь погасить пробой – и это им почти удалось, и удалось бы наверняка, если бы не вмешался кошмарный бесформенный лес внизу. По какому-то стечению обстоятельств, по очередному капризу природы, навстречу небесному разряду из плотно сплетённых ветвей ударил ещё один разряд. Его цвет казался удивительно ярким, радостным – голубо-синим. Словно в насмешку над пассажирками хрупкого аппарата узкая вспышка озарила внутренности кораблика призрачным светом, отразилась в таких же по оттенку глазах рыжеволосой дочери Синергии. Точно в замедленной съёмке Лита, с приоткрытым ротиком, наблюдала, как призрачный свет проникает в их ненадёжное убежище. Как озаряет всё его внутреннее пространство. И как спустя мгновения остаётся единственным источником освещения, ибо прочая электроника гаснет, не выдержав чудовищной силы пробоя противостоящих электрических полей. А потом крошечный катер, лишённый своих гравитационных крыльев, камнем рухнул вниз, в пульсирующую разрядами чёрно-зелёную хмарь векового леса. Серебристая паутина получила свою вожделенную добычу, которую поджидала всё это время…

Лита пришла в себя рывком. Тело казалось ватным, команды от нервных центров проходили с заметным запозданием. Девочка попыталась пошевелиться. Раздался странный хлюпающий звук. На периферии сознания возник мигающий красным огонёк. Республиканка по привычке потянулась к сообщению – судя по заполошному цвету, явно экстренному. Однако в тот момент она не осознавала этого, действуя больше по привычке, выработанной во время длительных тренировок по вождению.

«Отменить режим гибернации?» - странные слова далеко не сразу сложились в осознанное предложение. Снежка по-прежнему туго соображала, но необходимость осознать написанное заставила собраться.

«Да» - был её лаконичный ответ.

В тот же миг ватность из тела начала куда-то уходить. По коже забегали мурашки. Стало нестерпимо щекотно, и рыжая, не удержавшись, чихнула. Это окончательно разогнало серую хмарь, в которой до того тонуло сознание. Юная воспитанница вдруг осознала, что до сих пор пребывает в кресле управления. На какое-то время оно стало для неё родней привычного кубрика воспиталища, приютило, обогрело, защитило. Да, именно защитило. Когда схлынул защитный гель, Лита смогла рассмотреть всю неприглядную картину окружающих её разрушений.

От высокотехнологичного аппарата остались лишь жалкие огрызки. Единственным целым его фрагментом оказалось её собственное кресло. И что-то подсказывало, что дело тут отнюдь не в ударе о землю. Над хрупкой скорлупкой покуражились обитатели реликтового леса. Подтверждая это, слух прорезал скрежет металла. Лита бросила взгляд в том направлении и съёжилась: древесное щупальце оплело фрагмент двигательной установки и, сжав, буквально выдавило наружу что-то жидкое, похожее на пену… Ну да, пена. Обычная монтажная пена, которой автоматика до сих пор пыталась заштопать повреждения корпуса. Однако древняя флора оказалась сильней.

И тут рыжую опалило воспоминанием: она же была с Галой! Сестрой по воспиталищу и близкой подругой! Заполошно заозиравшись вокруг, девочка отметила, что от второго кресла остались лишь смутные лохмотья. Это открытие ещё больше дисциплинировало республиканку, она подобралась, и стала осматриваться с максимальной тщательностью. Взгляд синих глаз сделался пристальным, цепким. Из них пропал даже намёк на растерянность.

В руках снежки сам собой возник тревожный чемоданчик. Наружу были извлечены столь необходимые для выживания предметы. Девочка подпоясалась пояском с персональным генератором защитного поля. Надела лёгкий матерчатый шлем с комплексом навигационного и сканирующего оборудования. Приторочила к бедру вибронож. В руках тринадцатилетней девчонки оружие смотрелось чересчур массивным, брутальным, даже казалось несколько чужеродным – что, впрочем, не мешало самой республиканке ощущать клинок продолжением руки. На спину лёг аккуратный рюкзачок с пищевыми рационами, аптечкой и бытовыми приспособлениями. Теперь Лита ощущала себя готовой к любым испытаниям.

Ещё раз внимательно оглядев ошмётки аппарата, чуть не ставшего для неё могилой, снежка заметила следы волочения. Склонилась над острым фрагментом обшивки. На нём обнаружился клок волос. Медных, что та проволока. Лита нахмурилась и тенью выскользнула наружу, навстречу негостеприимной громаде леса.

Дальше волосы и ошмётки одежды обнаруживались с поразительной регулярностью. На последних метрах к ним добавились бурые потёки: кровь. Снежка тут же ускорилась, и не зря. Буквально через какой-то десяток метров она уже стояла у входа в пещеру. Следы волочения терялись во тьме разверзшегося зева земли. Лита не стала терять времени даром. Шлем заработал, дополняя визуальный ряд данными инфракрасного и энергетического спектров. Картинка активных и остаточных излучений придала окружающему пространству особенно угрожающие черты. По транслируемой на глаза проекции пролегли странные потусторонние разводы энергетических «жил». Подстроив восприятие, юная республиканка шагнула вперёд, внутрь смертоносной пещеры.

Они встретились в месте, где узкие стены раздавались, образуя просторное помещение. В другой ситуации комната могла даже показаться уютной – но только не сейчас, когда по центру замерли двое: гордая дочь Синергии и потусторонняя тварь, порождение древнего леса, находящееся на вершине местной пищевой цепи. Животное не выглядело особенно массивным – поджарое, припадающее к земле на передние лапы, с узкой длинной пастью, сродни волчьей. Глаз сразу цеплялся за эту пасть, зияющую двумя рядами зубов, издающую утробные, угрожающие звуки. Остальное тело противника слилось для Литы в сплошное зеленоватое пятно, транслируемое услужливой автоматикой шлема. К сожалению, шлем не был в полном смысле слова боевым, он не позволял строить синтетическую картинку на стыке сразу нескольких вариантов восприятия, выдавая лишь то единственное восприятие, которое казалось умной машинке наиболее информативным. Сейчас больше всего информации предоставляло именно тепловое зрение – просто потому, что другие варианты были заметно хуже.

Республиканка не растерялась, не испугалась – казалось, она вообще не испытывает сейчас никаких негативных эмоций. По крайней мере таких, которые бы помешали ясности сознания и чёткости восприятия. Лицо снежки под гибким шлемом превратилось в сплошную маску, ощерилось ответным хищным оскалом. Лита зарычала в ответ. Вибронож, сам собой скользнувший в руку ещё на входе в пещеру, теперь был сжат обратным хватом, пребывая в высшей степени готовности к удару.

Тварь ещё только примеривалась к своей явно неудобной и непривычной противнице, против которой все её вековые инстинкты молчали, а девочка уже пошла вперёд. Удар, уворот, перекат, удар снизу