Соблазнительница - Картер Браун

— Как же быть? — безнадежно спросил он, откидываясь на спинку стула и пуская черное облако сигарного дыма. — Вы думаете, у вас есть нити к разгадке?

— Никаких нитей, — бодро отрапортовал я. — Даже обрывков нитей нет. Илона говорит, что брачное свидетельство — подделка, но я не вижу, за что тут ухватиться. Разве что дискредитировать эту троицу: Анжелу и братьев Уиллисов. А вдруг за этим стоит что-то посерьезней?

— Черт его знает, — уклонился от прямого ответа Лейверс. — Что еще?

— Эти фотографии, — продолжал я. — У Марвина должен был быть фотоаппарат и оборудование для проявления и печати. Куда все подевалось? В номере их не было.

В чемодане, который я, между прочим, оставил там, тоже ничего похожего. Правда, чемодан можно взять в любое время.

— Замечательно, лейтенант, — с явным сарказмом проговорил Лейверс. — Разрешите узнать, не хотите ли вы поменять вашу игрушечную машину на что-нибудь покрупнее, куда мог бы поместиться чемодан? Это сэкономило бы округу расходы на дополнительные поездки!

— Но зачем он делал эти фотографии? — продолжал я, великодушно не обращая внимания на его пренебрежительное отношение к моему «остину». — Если для клиентки, миссис Саммерс, то почему он не отослал их ей?

— Шантаж?

— Похоже на то, — согласился я. — Но кого шантажировать? Анжелу и Рикки? Миссис Саммерс?

— Я сегодня получил ответ из Нью-Йорка, — сказал шериф. — Они проверили показания Рэя Уиллиса относительно судимости его брата. Он действительно отсидел два года за кражу со взломом и был условно-досрочно освобожден. Сейчас он чист.

Он положил перед собой бумаги.

— Они дали ответ и на запрос о Марвине. Похоже, он действительно та еще штучка.

— Как это? — спросил я.

— Полгода назад у него аннулировали свидетельство частного детектива, — ответил Лейверс. — Он оказался замешан в рэкете девчонок, работающих по вызову, и в сводничестве. Не исключен шантаж. Улик был недостаточно, чтобы обвинить его, но лицензию все же отобрали.

— Это очень интересно, — произнес я, — и напоминает мне о предложении малютки Анжелы проверить алиби членов ее семьи. Может, Марвин пытался шантажировать миссис Саммерс — непосредственно или через деверя?.. А может, он хотел подстраховаться?

— Возможно, — буркнул Лейверс. — Кроме того, не исключено, что он собирался иметь дело с Уиллисами. Любой из них, судя по их прошлому, спокойно мог убить его.

— Полагаю, мне нужно еще раз встретиться с ними, — сказал я. — Вы не возражаете, если я возьму с собой фотографии? Они могут подвигнуть их на откровенность.

— Хорошо, — неохотно согласился Лейверс. — Но негативы лучше оставьте здесь.

Я взял конверт и положил его во внутренний карман куртки.

— Пока не ушли, ответьте мне только на один вопрос, — угрюмо сказал шериф.

— Про городской отдел, сэр? — догадался я. — Я предлагаю не будить спящих полицейских. Могу подарить вам эту новую поговорку.

— Вы точно не вошли в долю с Рэем Уиллисом? — подозрительно спросил он.

— Пятьдесят процентов прибыли от борделя! — восторженно произнес я. — Это звучит как мечта заблудившегося в пустыне о глотке воды. Постоянный доход и бесплатное обслуживание… Зовите меня просто Полли Уилер! И знайте, сэр, что, когда бы вы ни навестили нас, мы с удовольствием предоставим вам скидку в пятнадцать процентов при оплате наличными.

— Убирайтесь отсюда, — мрачно сказал он, — вы оскорбляете мои моральные принципы.

Глава 8

— Мисс Анжела Саммерс? — переспросил портье гостиницы «Звездный свет», взглянув на меня своими водянистыми глазами. — У нее номер 617-й, а у мистера Уиллиса — соседний, 618-й. Так настояла мисс Саммерc, хотя горничная говорит, что 618-й практически пустует.

— Черт возьми, Чарли! — восхищенно сказал я. — У вас здесь прямо театр! Кстати, ты бывал в театре?

— Мне это и не нужно, — мечтательно проговорил Чарли, — после того как я увидел мисс Анжелу Саммерс! Этот Уиллис — счастливчик, я бы с удовольствием поменялся с ним на ночь.

— Вряд ли ей придется по душе такая замена, — сказал я. — Ты не знаешь, они у себя?

— Мисс Саммерс у себя, а мистер Уиллис ушел, — с, готовностью сообщил он. — Хочу предупредить вас, лейтенант, — съерничал Чарли, — что руководство неодобрительно относится к попыткам изнасилования — таково правило.

— Как же ты тогда до сих пор здесь работаешь? — поинтересовался я. — Ты ведь как рентгеном проверяешь, что находится под платьем у всех женщин моложе сорока пяти.

— Это хобби, лейтенант, — самодовольно ответил он. — Вроде домашнего видео.

Несколько минут спустя я стучал в 617-й номер. Приглушенный дверью голос пригласил меня войти. Дверь была не заперта, поэтому я вошел в комнату и подумал, что напоминание Чарли о правилах поведения в гостинице было отнюдь не лишним.

Анжела Саммерс лежала на кровати, закинув руки за голову, и смотрела в потолок. На ней была клетчатая блузка, застегнутая доверху. Блуза доходила до пояса, а ниже на ней не было ничего, кроме белых шелковых трусиков.

Она медленно повернула голову и посмотрела на меня.

На голове она все так же носила перевернутое птичье гнездо. Большие темные глаза смотрели на меня как на пустое место.

— Я думала, это Рикки, — пояснила она.

— Я выйду и подожду, пока вы оденетесь, — предложил я.

— А зачем мне одеваться? — Она лениво оглядела себя. — Я же не голая.

Она спустила ноги на пол, затем встала и потянулась, запрокинув руки за голову. При этом под тонкой тканью блузки ясно обрисовались ее острые груди.

— Я бы выпила, — сказала она, неторопливо подошла к бару и взяла бутылку. — Не хотите, лейтенант?

Как вас зовут?

— Нет, спасибо, — ответил я. — А зовут меня Уилер.

Она налила в стакан бурбона, вернулась к кровати и села, похлопав рукой рядом с собой.

— Садитесь, — пригласила она. — Вы, похоже, собираетесь опять меня допрашивать.

Я сел, стараясь не смотреть на ее безупречной формы ноги.

— " — Ну, начинайте, — сказала она, — не стесняйтесь.

— Кто подделал брачное свидетельство? — мягко спросил я.

— А кто сказал, что оно подделано? — поинтересовалась она.

— Можете верить мне на слово, — ответил я. — И не прикидывайтесь наивной.

Она немного выпила, искоса наблюдая за мной.

— Когда Рэй узнал, что любящая мамочка примчалась в город, — наконец произнесла она, — нам же нужно было что-то предпринять!

— Зачем?

— Вы что, с луны свалились? — насмешливо спросила она. — Вы же знаете, как она хотела подвести Рикки под обвинение в изнасиловании. Мы догадывались, что она выкинет нечто подобное, поэтому нам нужно было подстраховаться.

— И кто придумал трюк со свидетельством?

— Рэй. — Она сверкнула белозубой улыбкой. — Мерзкий Рэй!

— Допустим, он мерзкий, — согласился я.

— Вы прекрасно поняли, что я нарочно так сказала, — холодно заметила она. — На самом деле он самый лучший парень в мире. После Рикки.

— Хочу надеяться, что вы не знаете Рэя так же хорошо, как его брата, — сказал я.

— Я не понимаю вашей шутки, — вопросительно произнесла она.

Я вытащил конверт и вручил ей. Она с интересом просмотрела фотографии.

— Ничего себе! — выдавила она. — Далеко же мы пошли!

— Их нашли в чемодане Марвина, — объяснил я. — Только сегодня.

— Паршивый грязный червяк! — сказала она. — Подкрадываться к окнам со своей грязной фотокамерой! Как будто уже не существует права на частную жизнь!

— Вы знали, что он фотографировал вас?

— Конечно нет, — ответила она. — Что вы собираетесь с ними делать?

— Это улика, — сказал я. — Если вы с Рикки знали о них, то у вас был серьезный мотив убить Марвина.

— Мы не знали о них, — с жаром повторила она. — И мы не убивали Марвина. Почему вы так стараетесь повесить на нас убийство? Любящая мамочка обещала вам хороший куш или что-то другое?

— Тут другое, — сладострастно улыбаясь, сказал я. — Если я смогу привлечь вас, эти фотографии мне подарят на память.

Она вскочила и больно ударила меня ладонью по губам. Чтобы удержаться и не ответить ей тем же, я поднялся и прошел к бару.

— Вы предлагали выпить, я, пожалуй, налью себе, — сказал я. — Нет ли у вас шотландского виски?

— Вы псих! — удивилась она. — Почему вы не ударили меня?

— Вы ошибетесь, если подумаете, что мне не хотелось этого сделать, — ответил я. — Полагаю, что мне придется довольствоваться бурбоном.

Я налил себе и закурил.

— Простите меня. — Интонации в ее голосе стали гораздо мягче.

— Марвина лишили лицензии шесть месяцев назад, — рассказывал я, наблюдая за ней в зеркале бара. — Он был замечен в рэкете, сводничестве и шантаже.

— Вы думаете, он собирался шантажировать нас этими фотографиями? — спросила она.

— А что бы ему это дало? — сказал я. — Ведь у вас нет денег или, по крайней мере, не было до вчерашнего дня.