Год рождения - СОРОК ПЕРВЫЙ - Анатолий Кузьмичев

Неглубокая лощина, перед которой на северных скатах почти незаметной высотки окопались роты третьего батальона, перекрывшего Логойский тракт, была затянута громыхающим, полным глухого гула танков сизо-серым дымом, и в нем, как вспышки молний в грозовых тучах, просверкивали выстрелы танковых орудий, длинные трассирующие очереди пулеметов, разрывы снарядов и мин. Далеко слева что-то горело — похоже, посевы. Потом на правой обочине шоссе поднялся к небу черный жирный столб дыма, сквозь который прорывалось временами оранжевое лохматое пламя.

— Горит! — повернулся Якимович к заместителю командира дивизии по политчасти. — Немецкий танк горит! Вы видите?

— И не один, — спокойно добавил Филяшкин, хотя ему было очень трудно быть в эту минуту спокойным. — Вон взгляните направо — по-моему, там еще один. Надо доложить командиру дивизии. Это определенно ГПЗ {13} или разведдозор. Думали, что и здесь никого нет. А когда сунулись — получили по морде. Теперь наверняка отойдут, пока не подтянут основные силы.

В окопе НП появился начальник штаба полка капитан Фомовский с полевым телефоном в одной руке и с трубкой в другой. За ним тянулась черная нитка кабеля (телефонисты сидели в соседней траншее вместе с начальником штаба).

— Вас, — Фомовский протянул трубку Якимовичу. — Комдив.

«Опередил меня Иван Никитич, — с досадой подумал командир полка. — Пожалуй, даст нагоняй».

— Почему не докладываете обстановку? — сухо и жестко спросил генерал Руссиянов, когда Якимович доложил, что такой-то номер (по кодированной таблице связи) у аппарата. — Что там у вас? Мы слышим шум боя.

— На участке полка пытались прорваться танки противника. Но без пехотного прикрытия.

— Сколько бронеединиц?

— Не более десяти. Мы полагаем, что это головная походная застава или разведывательный дозор.

— Кто это «мы»?

— Здесь находится ваш заместитель по политической части.

— Хорошо. Дальше.

— Подожжены два танка.

— Уже три, — подсказал Филяшкин.

— Уточняю: три. Мы применили бутылки с бензином.

— Что применили?

— Бутылки с бензином.

Несколько секунд командир дивизии молчал, потом — по-прежнему холодновато — продолжил:

— Что противник?

— Продвижение прекратил. Похоже, что возвращается на исходные.

— Спасибо. Прошу обстановку докладывать регулярно. Не дожидаясь напоминаний.

— Есть докладывать обстановку регулярно!.. Генерал опять помолчал.

— Вы говорите: бутылки с бензином? — наконец спросили в трубке. — Это точно?

— Точно. Бутылки и стеклянные фляги. Наши штатные стеклянные фляги.

— Хорошо. У меня все.

2

Командир Сотой дал отбой и сразу же позвонил оперативному дежурному по штабу:

— Начальника штаба, начальника боепитания и дивизионного инженера ко мне. От Свешникова ничего?

— Ничего. Никаких донесений.

— Где Ростовцев?

— На зимних квартирах.

— Разыщите. Пусть немедленно свяжется со мной. Все. Выполняйте.

«Бутылки с бензином… И стеклянные фляги, — повторил Иван Никитич, положив трубку на коробку телефона и прислушиваясь. В стороне позиций 85-го стрелкового полка было, кажется, уже тихо. — Этот способ борьбы с танками, по рассказам воевавших в Испании советских добровольцев, использовали бойцы республиканской армии. Да и в войне с белофиннами тоже было проверено. Берется обыкновенная бутылка, в нее наливается бензин, в горлышко вместе с пробкой вставляется фитиль, фитиль в нужный момент поджигается, бутылка летит в танк (лучше всего — в корму, в моторную группу), разбивается о броню, и вспыхнувший бензин затекает во все щели, охватывает машину пламенем… Ну а если нет бутылок, в дело действительно можно пустить и красноармейские фляги. Доты, доты на Карельском перешейке от таких зажигалок горели! Молодец Якимович — не растерялся! Его опыт должны использовать все части».

Когда пришли вызванные генералом начальник штаба дивизии, дивизионный инженер и начальник боепитания, идею обсудили со всех сторон. Решение было единодушным: при отсутствии артиллерийских полков это пока единственный способ помочь полковым батареям ПТО, усилить оборонительные возможности пехоты в борьбе с немецкими танками.

— Все! Решено! — Командир дивизии повернулся к полковнику Груздеву. — Приказываю: первое — у всего личного состава изъять стеклянные фляги и организовать их заправку горючим, второе — во всех частях создать группы добровольцев — истребителей танков, третье — начальнику инженерной службы дивизии организовать их обучение. К исполнению приступить немедленно.

В землянку спустился оперативный дежурный, вытянулся у порога:

— Товарищ генерал, капитан Ростовцев ждет у телефона.

Командир дивизии взял трубку:

— Ростовцев? Немедленно отложите все дела. Немедленно! Изымите из складов все стеклянные фляги. Без чехлов. Поезжайте в Минск, достаньте как можно больше пустых бутылок. И спичек. Со склада ГСМ {14} возьмите бензин. Чем больше — тем лучше. Не забудьте про спички. Тоже побольше. Это приказ особой важности! С горючим, с бутылками и спичками — сразу сюда, в первый эшелон. Вы меня хорошо поняли?

— Понял. Выполняю.

— Подключите к делу службу артснабжения. Передайте Смирнову, что это мой приказ.

— Есть!

Уже через полчаса во всех полках и спецподразделениях дивизии были созданы группы добровольцев — истребителей танков. Ротные острословы сразу нашли им подходящее имя — и добродушное, и по-своему трогательное: «бутылочники». Десятки красноармейцев и младших командиров, в основном коммунисты и комсомольцы, участники боев на Карельском перешейке, добровольно вызвались жечь фашистские танки. Командиры отбирали самых надежных, самых крепких, таких, что наверняка не дрогнут в трудную минуту, выполнят свой долг до конца.

«Бутылочников» отвели в ближние тылы, и на маленьких тенистых лесных полянах, в неглубоких оврагах, на обратных скатах высот начались, вероятно, самые краткосрочные в истории нашей армии военные курсы. Истреблять фашистские танки бутылками и флягами с бензином добровольцев учили дивизионный инженер Н. Илларионов, начальник штаба 3-го батальона 85-го стрелкового полка капитан В. Тертычный и секретарь комсомольского бюро полка замполитрука А. Шнейдерман — рано утром они уже подожгли (как и капитан Ф. Коврижко) по одному «своему» танку, батальонный комиссар Ф. Зыков, инструктор политотдела дивизии И. Сазонкин, политрук стрелковой роты Б. Никитушев, командиры подразделений 85-го полка И. Пащенко и М. Сурков… Главное, говорили они «курсантам», — надежный окоп и выдержка, крепкие нервы. Вражеский танк надо подпустить как можно ближе, а еще лучше — пропустить себе за спину, обернуться и на жалюзи воздушного охлаждения — бутылку с бензином. «Стеклянных гранат» не жалеть! Мало одной, швыряй следом другую, третью — и дело будет сделано: фашист загорится, наверняка загорится!

Занятия с бойцами штабных подразделений начал сам командир дивизии. Недалеко от землянки оперативного отдела штаба нашли большой, в три обхвата валун, пролежавший тут, видно, тысячелетия — со времен ледникового периода. Генерал Руссиянов отошел от него шагов на двадцать, лег по-солдатски на землю, ловко чиркнул спичкой, поджигая фитиль. Секунду спустя фляга уже полетела в сторону валуна, ударилась о него, брызнула осколками стекла — и в тот же миг огромный валун охватило пламя.

Наблюдавший за этим «уроком» старший батальонный комиссар Филяшкин, приехавший только что из 85-го стрелкового полка, внимательно всматривался в суровые, сосредоточенные лица бойцов, слушавших командира дивизии. Чувствуется: люди верят. В себя, в свои силы, в то, что врага можно остановить. Можно и нужно!

…Начальник штаба тыла капитан Александр Константинович Ростовцев был человеком энергичным, деятельным и волевым. Не прошло и четверти часа после телефонного разговора с генералом Руссияновым, а колонна грузовиков (в кабине головного — сам Ростовцев) уже двинулась на дивизионный склад горюче-смазочных материалов. Здесь взяли бензин и сразу поехали на вещевой склад — за стеклянными флягами. Но их оказалось слишком мало, и Ростовцев через весь город погнал машины на Краснофлотскую к пивзаводу «Беларусь»: там уж точно можно было найти пустые бутылки.

Минск недавно отбомбили немцы, и на улицах еще дымились бомбовые воронки. Кое-где из окон домов вырывалось пламя. Тлели обгоревшие деревья. Тротуары были завалены битым кирпичом, обломками обрушившихся стен. Люди в военном и штатском освобождали проезжую часть улиц от искореженных машин и конных повозок, расчищали завалы.

К пивзаводу колонна Ростовцева выбралась благополучно. Нашли склад тары, нагрузили все свободные машины — и дальше, в первый эшелон штадива. Дома на Краснофлотской горели с обеих сторон, и капитан Ростовцев всех богов молил в эти минуты лишь об одном — чтобы от случайной искры не вспыхнули в кузовах полуторок бочки с бензином.