Любовь и хоббиты - Иван Иванов

Я постарался не затягивать с рукопожатием, чтобы не вышло, как в первый раз, и пулей вылетел в приемную, показал Вервольфовне язык, когда она отвернулась, и выскочил в пустой коридор. Шею жгло, а я замерзал. Халат и носки не грели, и не в температуре воздуха тут было дело: жар и холод начинались внутри, я знал – внутри меня творится страшное. И вроде радоваться надо, я теперь с пайком, но жар и холод выворачивали наизнанку, приближалась лихорадка. Я прислонился спиной к стене, тихо застонал и сполз на пол… «Ну что, братец Боббер, – сказал внутренний голос, – всё еще хочешь быть агентом?». Клянусь подмышками Имира, тогда я мечтал лишь об одном – оставаться хоббитом.

История вторая

Гномохоббопырь

1. Библиотека «с тараканами»

Я проскочил сквозь пустой коридор и вылетел в фойе, где смешался с толпой андроидов азиатской внешности, одетых под воинов Золотой Орды. Вокруг ряженых метались раздраженные инструкторы и разбрасывали замечания: у этого лицо слишком доброе, а вот с того толстяка срочно удалите красные носки с человеком-пауком, и чтобы никаких наушников, и шоколадку отберите – еще андроид называется! Инструкторами у нас в основном люди, старики-ветераны, знающие работу до мелочей. Ничего старички, бойкие, почти хоббиты. Клянусь печенью по-строгановски, когда-нибудь я тоже стану ветераном и буду давать пинков начинающим агентам!

Где между ногами, где в обход, я преодолел шумное сборище, повернул налево и оказался в библиотеке. Мы, хоббиты, умные места вроде библиотек, музеев и выставок античной скульптуры, обходим стороной, потому что с едой туда попробуй сунься, выгонят, а сами фиг накормят. Шуметь и разбрасывать экспонаты у них запрещено, плевки за собой надо вытирать, объяснительные писать, извинения приносить… Фу! Посудите сами, на кой нам, любителям веселой жизни и съедобного добра, появляться в таких строгих и безрыбных местах?… Но из каждого правила случается исключение: раз в сто лет корова лает, мышь мяукает и гномопырь хоббита прокусывает. Беда с гномопырями, честное слово.

И хочется о другом думать, а все равно возвращаюсь к больному вопросу – потому я, мохноногий бедолага, и явился сюда, то есть за ответом. Не сдаваться же, в самом деле, гоблинам-врачам? Надо быть последним слабаком, чтобы сразу взять и сознаться. Если сдамся, то на карьере можно рисовать жирный крест! В конце концов, в больницу можно всегда, она открыта круглосуточно. Надо пробовать выпутаться самостоятельно. Надеюсь, библиотека мне поможет. Она круглосуточная, как и больница.

Не знаю, как насчет других умных книжных заведений (слышал от путешествующих по Вселенной, что в них строгие порядки и скука), а в нашем всегда странности происходят, на эту тему даже поговорка имеется: «все хорошо на Базе, только вот библиотека „с тараканами“.»

Достаточно открыть дверь сокровищницы знаний и бросить самый беглый взгляд на внутреннее убранство, чтобы испытать легкое головокружение. Спирали винтовых лестниц тянутся в никуда, пересекаются и сплетаются самыми сложными узлами. Есть лестницы, по которым ходят вверх тормашками, по другим вы шагаете параллельно полу, никуда не поднимаясь и не спускаясь. Ури долго объяснял мне, почему здесь всё так, но из его ОЧЕНЬ УМНОЙ речи запомнились два термина: «преломление пространства» и «четырехмерность». Как названия коктейлей для взрослых.

Две лестницы тянутся крест-накрест. Каждая образует собой диагональ от верхнего угла помещения до противоположного ему нижнего. Ходят по ним только коты. Назвать чудовищ котами можно с большой натяжкой, но все-таки коты, просто выглядят будто нарисованные детской рукой – скособоченные, жуткие. Говорят, кривые усатики вышли из картин Пабло Пикассо – странного художника, жившего на планете Земля в далеком прошлом.

В библиотеку часто приходит Профессор. Он из жалости кормит сородичей, но с трудом скрывает отвращение.

Иной раз на ступеньках встречаются синие омары, их никто не подкармливает и не ест. Омары молча карабкаются то вверх, то вниз по ступеням и щелкают.

В полумраке прячутся колонны темно-коричневого мрамора – столбы, похожие на деревья, растущие из бездны в бездну. Внимательный наблюдатель сразу заметит, что колонны передвигаются: иногда вы видите, как они разбросаны по библиотеке, а иной раз стоят кучкой и шепчутся на испанском. Застукать их в процессе перемещения – большая удача, но каждый раз колонны исчезают и появляются там, где их еще не было.

Книжные полки, извиваясь трамвайными путями, сходятся и разбегаются, и книги почему-то удерживаются вопреки гравитации Базы. К верхним стеллажам, смотреть на которые можно только сильно задрав голову, частенько прибиваются облака. И желтые кобылы с ключами. Откуда берутся облака, кобылы и ключи, остается вечной загадкой, как и многое другое в нашей библиотеке. Например, со столов читального зала тут и там лениво стекают мягкие часы; если набраться терпения и понаблюдать, то можно узнать их маршрут, но вряд ли у кого-то хватит терпения глазеть на тикающие блины сутки напролет, так ведь и собственные шарики за ролики заедут. Будешь всю жизнь тикать и «ку-ку» говорить вместо «здравствуйте».

2. Пабло, Сальвадор и черная магия

Интересные байки рассказывают про библиотеку. От хоббита к хоббиту кочует история о том, как давным-давно в подвале этого сооружения по приказу шефа устроили склад магических книг. По инструкции, любой агент, которому на задании повезло задержать и обезвредить мага-фанатика и отобрать у него волшебную литературу с текстами заклинаний, обязан был приносить опасный трофей сюда и сдавать на складское хранение. Со временем накопился мощный арсенал для колдунов и чернокнижников. На всякий пожарный стены, пол и потолок подвала со злыми книжками укрепили в три слоя свинцовыми, золотыми и серебряными пластинами: уж больно много волшебной силы собралось в одном месте, надо было удерживать. В любой день, час, минуту, секунду потоки черной магии могли вырваться наружу и натворить страшных бед.

И вот однажды сторожевой робот, посаженный охранять опасную коллекцию, большой любитель подогретого солидола и глупых телесериалов, срывающимся от скачков внутреннего напряжения голосом доложил по интеркому, что в хранилище книг происходят странные перемещения.

– Датчик вибрации зашкаливает! – пискнул он в трубку, косясь одним глазным объективом на старенький телевизор, где в это время главная героиня рыдала на плече любимого, потерявшего память и кредитку. Второй глазной объектив был вечно расфокусирован и заляпан.

– Перезагрузись, – посоветовал сквозь дрему диспетчер и отключился. Все знали, какой сторожевой робот паникер, и давно перестали воспринимать серьезно его регулярные ночные «тревоги».

Интерком замолчал, датчик вибрации, расположенный у сторожа над «бровями», задымил; робот сверкнул аварийными маячками, икнул и сломался. Признаки жизни подавал лишь старенький телевизор: на маленьком экране красивый юноша с мужественным лицом начал приходить в себя и тискать зареванную главную героиню.

Утром пришли гоблины в защитных костюмах цвета пюре из брокколи, открыли склад и ахнули – помещение ни с того ни с сего увеличилось в ширину и высоту раз в пять – словно распухло! Книги построились в два кольца, похожие на колеса обозрения, каждое в диаметре по девять-десять ярдов, и закружились. На глазах у гоблинов книжные орбиты пересеклись и продолжили вращение в тандеме. Начали проскакивать первые молнии, и не надо быть большим спецом в магии, чтобы заподозрить скорый тарарам. Вот и гоблины не долго думая вдарили по хороводу из ледяных пушек и заморозили к едрене фене волшебное безобразие. Кольца, образованные книгами, распались, затем ребята в защитных костюмах упрятали опасную литературу в антимагические мешки и спустили в самые глубокие хранилища здания. О существовании глубоких хранилищ на Базе знают единицы, не считая вездесущих хоббитов, разумеется.

Гоблины раскидали опасные трофеи по бронированным ячейкам, вмурованным в пол, каждую накрыли чугунной плитой-крышкой, а единственный коридор, ведущий к хранилищам, заперли на десять дверей.

Около года наша будущая библиотека вела себя тихо, робота починили, и он спокойно смотрел свои сериалы единственным нормальным глазом-объективом.

Гоблины обходили здание стороной, у них это называлось «внешним наблюдением», а если говорить как есть – горбоносы просто не знали, что делать… Основной этаж (тот, что на поверхности) был один, просторный, вместительный, с кучей подсобных помещений; хочешь – устраивай лаборатории, хочешь – открывай общежитие, а можно и спортивно-тренажерный центр оборудовать. Но специалисты на вопрос шефа, безопасно внутри или нет, лишь разводили руками… кто его знает!

Однажды группа агентов Базы отправилась на Землю и внедрилась в банду мертвецов-коллекционеров, которые прославились тем, что похищали из лучших музеев планеты великие картины вместе с рамами. Звучит нелепо, но мертвецов интересовали не полотна, а рамы. Вы можете это понять? И я о том же. Покойники, одним словом.