Забытая мелодия - Элен Алекс

— Где он? — спросила Лиз.

— Я считаю, — сказала мать, обращаясь к Каталине, — что мы должны сказать ей все сразу.

— Скажите, — прошептала Лиз.

— Все равно уже поздно отступать, — назидательно сказала мать.

— Мама, что ты наделала, — сказала Каталина.

— Это жизнь, — сказала мать Каталине, — вот что такое жизнь. Но давайте, давайте представим, что мы в театре.

— Мама, сделай же хоть что-нибудь, — взмолилась Каталина.

— А что я сделаю, — вновь обратилась к ней мать, — что я сделаю? И заметь, что это ты втянула меня во все это.

Каталину буквально парализовал кошмар данной ситуации, и в какой-то момент она поняла, что не в силах больше вымолвить ни слова. Мать тоже наконец-то замолчала, видимо, она обдумывала, какое представление на данную тему лучше всего разыграть.

И в наступившей тишине Лиз сказала простую фразу, на которую никто так и не смог решиться.

— Майкл умер, да? — сказала Лиз.

Каталина опустила голову, а мать медленно повернулась к Лиз.

— Я очень сожалею, — сказала мать.

— По правде? — Лиз посмотрела на Каталину, как будто она могла что-нибудь изменить.

— По правде, — сказала Каталина.

— Что-то в этом духе я и подозревала, — сказала Лиз и закрыла лицо правой рукой.

— Лиз, — стала утешать мать, — ты еле-еле выжила, мы уже ни на что и не надеялись, сейчас главное, что ты жива.

Но Лиз уже ничего не слышала.

Черная ночь накрыла ее своим невозмутимым телом, навалилась на Лиз, задушила ее, и только ярко-красный мотоцикл, словно памятник бессмертию, растворялся у Лиз где-то очень глубоко в мозгу. А его номер с именем и годом рождения Лиз был ясен и четок, словно кривая усмешка на лице безжалостной судьбы.

И Лиз совсем не знала, что она, оказывается, металась в истерике, и врачи всей больницы совещались, какое лекарство ей лучше всего на этот раз ввести, а то ей уже было сделано столько инъекций, что нормальный человек в обычной ситуации вряд ли бы уже выдержал.

С Каталиной тоже, в конце концов, случилась истерика, и врачам пришлось и ей вводить в вену успокаивающее. Так что Каталина была вполне спокойна и безучастна, когда мать назидательно сообщила ей, что от самого печального во всей этой истории они, в конце концов, отделались.

Мать недолго пробыла у постели Лиз. Театр, ожидавший свою главную героиню, это не шуточки. Мать поцеловала спящую Лиз и велела Каталине передать Лиз самые наилучшие пожелания, когда она проснется.

Мать уехала, а Лиз и Каталина вновь остались одни. И теперь все было уже только в их руках, и помощи было ждать уже практически неоткуда.

Через две недели с левой руки Лиз сняли гипс, и теперь у нее было целых две руки. Каталина поддерживала Лиз, как могла, она поила ее из ложки апельсиновым соком и терпеливо ждала, когда апатия в глазах Лиз сменится хоть каким-то проблеском жизни.

И в один из таких дней на горизонте возник Паоло. Он сказал, что раз Лиз уже пришла в себя, то Каталина вполне могла бы заняться собственными детьми.

— А ты чем тогда будешь заниматься? — спросила Каталина.

— Ой, — сказал Паоло, — только не надо опять начинать!

— Что начинать?

— Выставлять меня дураком.

— Тебя никто не выставляет дураком. Разве ты не видишь, в каком состоянии находится моя сестра?

— Я знаю, что твоей сестре уже гораздо лучше, и ей вполне хватит больничной сиделки.

— Что ты можешь знать, Паоло, — в сердцах сказала Каталина, — о том, что хуже, а что лучше?

— Вот видишь, — невозмутимо сказал Паоло, — ты все-таки умудрилась выставить меня дураком.

— И если ты не уйдешь сейчас же, — сказала Каталина, — то я за себя не отвечаю.

Паоло обиженно хлопнул дверью и ушел, а Каталина устало опустилась на стул возле кровати Лиз.

Вот уже десять лет Паоло был мужем Каталины и отцом ее детей. Так что он уже давным-давно превратился для нее в того дальнего родственника, которых не выбирают.

Каталина и не заметила, как Лиз открыла глаза.

— Я все слышала, — сказала Лиз.

— Извини, — сказала Каталина.

— Кати, Майкла уже не вернешь, а мне, и правда, намного лучше.

— Лиз, перестань.

Каталина взяла с тумбочки стакан и налила в него воды.

— Так что тебе пора бы заняться своими детьми, — продолжила Лиз.

— Мои дети живы и здоровы, — сказала Каталина.

Она протянула Лиз стакан с водой.

— Я тоже вполне жива и здорова. Лиз взяла стакан и выпила всю воду.

— Я тебя не оставлю, — сказала Каталина.

— Не бойся, Каталина, со мной ничего не произойдет, — сказала Лиз.

Каталина с недоверием посмотрела на Лиз.

— Я ничего не боюсь, — сказала она, — я просто не хочу оставлять тебя одну.

Лиз с трудом приподнялась и села на кровати.

— Почему одну, со мной будет больничная сиделка.

— Помолчи, Лиз, тебе вредно много разговаривать, давай лучше я тебе дальше почитаю.

Каталина взяла из внушительной стопки верхнюю книгу и раскрыла ее.

— Так, где мы остановились? О, вот, на моей самой любимой фразе: «От Кедди пахло деревьями и как когда она говорит, что ну вот мы и проснулись».

Лиз думала о своем.

Она думала о Майкле. Она не верила, что Майкл умер. Они просто плохо его искали. Он не мог умереть.

Он не мог бросить ее, так не бывает. Ведь он был частью Лиз, и он просто не мог исчезнуть и раствориться в пустоте.

И она обязательно его найдет. Как только встанет на ноги.

Лиз все-таки уговорила Каталину съездить повидать детей.

— Ну хорошо, — согласилась Каталина, — я отлучусь, но только на один час.

— Перестань, Кати, за один час ты только доберешься до своего дома.

— Ладно, на полтора, — с большим трудом согласилась Каталина.

Лиз рассмеялась.

— Хорошо, уговорила, — сказала она, — я выделяю тебе два часа.

— Два часа! — испугалась Каталина, она не могла так надолго оставить Лиз одну.

— И ни минутой больше, — в шутку сказала Лиз.

— Но только, Лиз... — замялась Каталина.

— Что?

— В мое отсутствие с тобой посидит больничная сиделка?

— Конечно.

— Только не обижайся.

— Я не уйду от тебя, Кати, разве без меня ты справишься со своей оравой?

— Конечно, я с ними не справлюсь, — улыбнулась Каталина.

Ей было гораздо легче от того, что они поговорили на эту тему. Она действительно боялась, что Лиз сделает с собой что-нибудь, после того, что произошло с ней на Большом мосту.

Но Лиз была вроде бы спокойна.

— Я очень люблю тебя, — сказала Каталина.

Она подошла к Лиз и крепко ее обняла.

— Я тоже тебя очень люблю, — сказала Лиз.