Эх, Люба, Любонька! - Владимир Колычев

– А Янка где? – спросила Люба.

– Да говорят, жениха себе при бабках нашла. А тот запретил ей петь... В общем, не будет Янки. Она хоть худо-бедно пела, а Леша нас в могилу всех загонит... Может, Борисыч одумается, и всех их поганой метлой...

Люба готова была согласиться. Но неожиданно для себя предложила другой вариант.

– А может, лучше нового солиста найти?

– Найди дуру за копейки работать! – хмыкнула Людка.

– Ну, копейки ни копейки, а уж лучше чем подай-принеси, – прожала плечами Люба. – Я бы попробовала...

– А сможешь? – с интересом посмотрела на нее Валька.

– Ну, я конечно, не Долина, но уж не хуже Янки...

– Так и я не хуже... В музыкалке когда-то училась. Может, мне попробовать?

– Э-эй! – Со стороны кухни донеся окрик старшей официантки Оксаны.

– Пошли работать, певицы, блин! – хихикнула Людка.

На этом разговор и закончился.

А следующий день принес Любе сюрприз. Музыканты появились в кафе раньше обычного. Развернули аппаратуру. И за микрофон встала Валька.

– Во дает! – осуждающе глянула на нее Людка. И перевела взгляд на Любу. – Ты предложила, а она воспользовалась... К Борисычу вчера ходила. А он разрешил. Теперь у нас новая солистка...

– А что, подходит? – не без ревности спросила Люба.

– Так сейчас услышим...

Фурора Валька не произвела. Может, и училась она когда-то в музыкальной школе, но фальшивила она так, что бородач Леша по сравнению с ней казался Шаляпиным. Неудивительно, что вторую песню исполнить ей не позволили.

– А можно я попробую? – подняла руку Люба.

Ощущение такое, будто она спрыгнула с обрыва в холодную воду. Ощущение полета – гремучая смесь из восторга и жуткого страха...

– Ну попробуй, – с кислым видом пожал плечами Леша.

– Только я не умею... – сама от себя этого не ожидая, призналась Люба. Но тут же поправилась. – Вернее, умею, но только «Любу-Любоньку»...

– Ну давай, раз уж назвалась груздем...

Леша распорядился играть «Любоньку». Слаженность ансамбля оставляла желать лучшего. Синтезатор в лад, гитары невпопад, ударные вообще в лес по дрова... Люба даже не представляла, как будет петь. Но запела, ориентируясь на клавишные...

Под караоке петь было гораздо проще. Музыка там мягче и стройней, опять же подсказки на экране. Люба пела и все ждала, что Леша стукнет ее сейчас темечку своей гитарой. Но нет, не стукнул. И даже похвалил:

– А ведь хорошо... Бревно сырое, неотесанное, зато древесина хорошая...

– Спасибо за сравнение, – уныло посмотрела на него Люба.

– Да нет, я серьезно. Толк из тебя выйдет. Но надо поработать...

– Поработаете, – откуда-то со стороны донесся голос Григория Борисовича. – У нее целых три дня будет свободных. Вот тогда и работайте. А сейчас пусть делом занимается...

В этот вечер снова пел бородач Леша. А Люба, как угорелая, носилась между столиками, обслуживая клиентов.

А потом был еще целый рабочий день. Леша пел у микрофона, а Люба бегала с подносом. Но это последний день. Завтра у нее репетиция, пусть и в свободное от работы время. Леша со своими лабухами далеки от идеала, но у них есть, что почерпнуть. Если все будет хорошо, то Борисыч разрешит ей навсегда перейти в ансамбль... Вдохновленная такой перспективой, Люба летала, как на крыльях. Пока ей не подставили подножку... Часы показывали уже половину одиннадцатого вечера, когда в кафе появилась Леська. И не одна, а с кавалером. Полный лысоватый дядечка со смешными ушами годился ей в отцы, но это ее нисколько не смущало.

Люба неосторожно подлетела к их столику. Увидела Леську и оторопела. Такое ощущение, будто крылья подрезали. И все же она не растерялась.

– Извините, я сейчас!

Сказала и упорхнула. Попросила Людку обслуживать их столик. И та взялась за дело.

Леська вела себя вполне прилично. И даже делала вид, что не обращает на Любу никакого внимания. Пила коньяк и о чем-то ворковала со своим старпер-френдом. Можно сказать, что выглядела она солидно. Прическа – полудлинное каре с прямым прибором, никакой дикой экспрессии, как в школьные времена. Спокойный макияж, стильный джемпер нежно-персикового цвета с длинным воротом, поверх золотая цепочка с красивым кулоном. С виду и не скажешь, что злодейка...

Из кафе она ушла вместе со спутником в половине первого ночи, как раз перед самым закрытием. Провожая ее взглядом, Люба облегченно вздохнула.

Но, как оказалось, радовалась она рано. В половине второго она отправилась домой. Вместе с Людкой и Валькой. Шли, трепались о том о сем, потом разошлись. Дальше Люба шла одна.

Она испугалась, когда откуда-то из темноты появилась машина с выключенными фарами. Остановилась, преграждая ей путь. Иномарка, вроде бы «Мерседес»... Сейчас из машины выберутся жадные до баб отморозки...

Но из иномарки вышла Леська. В роскошном кожаном плаще, с изящной сумочкой на плече. Вся из себя. Чуточку навеселе.

– Ну, привет, подруга!

– Где ты видишь подругу? – взъерошилась Люба.

– Не поняла, ты чего дымишься?

– Все ты понимаешь... Может, скажешь, сколько тебе Игорь Алексеевич платил?

– Не платил он мне. Я же не работала. Должна была с тобой в Сен-Тропе, там бы заработала. Но не судьба...

– Ты идиоткой не прикидывайся. Как будто не знаешь, что наше с тобой Сен-Тропе в районе Черкизовского рынка находится. Только туда я одна попала... Мне Рэм все рассказал...

– И что он тебе рассказал?

– Что ты сука последняя... Избавиться от меня хотела? Из-за Рэма мстишь?.. Уезжай, Леська. Не буди лиха. А то ведь я и убить могу...

– Что-то я не пойму тебя, девочка. В чем я перед тобой виновата? И при чем здесь Черкизовский рынок?

– А то ты не знаешь, что я этот рынок через притон обслуживала...

– Впервые слышу... Что там тебе Рэм наговорил?

– Брось дурой прикидываться. Ты же не дура. Ты – сука!

– Ты бы язык попридержала... Да, кстати, а где Рэм твой?

– Рэм на месте. Вы с Игореи Алексеевичем меня в притон отправили, а Рэм меня оттуда вытянул...

– Да, был у меня с ним разговор. Я сказала, где тебя найти можно. А больше ничего не знаю... Так, значит, в бордель тебя отправили... И меня бы туда, да?.. Хорошо, что с Василием Павловичем вовремя познакомилась. А то и я попала бы... Да, кстати, я не познакомила тебя с моим френдом. Ничего, успеется. Он уже дома. Вот, машину мне свою дал, чтобы я к родителям своим съездила. У них я уже была, сейчас к нему возвращаюсь... Классный мужик, скажу тебе...

– Он тебе в отцы годится.

– Зато бабки есть. Дом свой, машина вот. И не женат... Короче, я за ним, как за каменной стеной...

– Да вижу, что ты непробиваемая. Как будто не знаешь, что к чему... – Не знаю. Может, расскажешь?.. Хотя нет, ты лучше про Рэма расскажи... Слушай, а может, он тебя бросил, а?

– Не твое дело!

– Да вижу, что бросил. Стала бы ты в этом кафе горбатиться при его-то бабках... Ерунду какую-то про меня наплел... Честное слово, даже не знала, что с тобой там случилось... Да, он спрашивал меня, куда ты могла деться. Но на этом все...

– И менты тобой не интересовались?

– Чур тебя!.. А с чего это им интересоваться мной?

– Игоря Алексеевича посадили...

– Да что ты!.. Но я-то к нему никакого отношения не имею... Вот видишь, я же на свободе. Значит, ни в чем перед тобой не виновата!.. А Рэму своему плюнь в глаза за то, что на меня наговаривает... Ну да, он же тебя того... Что-то не пойму я тебя, Любка. Рэм тебя бросил, а ты ему веришь. А мне ты не веришь, а ведь я-то тебя не бросала. Как были подругами, так и остались...

– Это ты так думаешь...

Люба задумалась. А ведь действительно, Рэм ее бросил. Почти месяц о нем ни слуху ни духу. Разве ж можно ему после всего этого верить... Да, он не любил Леську, считал ее дурой. Может, потому и оговорил. Возможно, он просто хотел, чтобы Люба с ней не дружила. Оттого и наговорил на нее... А ведь ее должны были бы арестовать. Но ведь она же на свободе. Значит, не при делах она...

– А ты нет?.. Вижу, что нет. Даже обслуживать нас отказалась... Любка, что случилось? Почему нос от меня воротишь? – искренне сокрушалась Леська.

– Ты меня во Францию сблатовала!

– Ну и что? Я же не знала, что нас в притон могут отправить. Если бы не мой Василий Павлович, я бы точно вместе с тобой попала. Но меня пронесло. Потому что я вовремя в отказ пошла. В этом, что ли, моя вина?

Люба чувствовала, как уходит злость. Возможно, Леська и в самом деле ни в чем не виновата... Ну пригрозила, что не даст ей жизни, если она останется с Рэмом. Но ведь Люба не была с ним, когда Леська уговаривала ее ехать на Лазурный Берег. Помирились они к этому времени.

– Не знаю, в чем твоя вина, но я видеть тебя не хочу...

Это была уже не злость. Самое обыкновенное упрямство.

– Да, видно, хорошо тебе досталось... Как там в притоне, наверное, жуть, да?

– Вспоминать не хочу...

– И не надо... Слушай, а ты сейчас куда? Домой, да? Наверное, устала как собака? А завтра снова на работу?

– Нет, завтра выходной. Но все равно, дел много...

Но это уже приятные для души дела. Люба хотела петь. Нет, не сейчас, а вообще... Общение с Леськой не настраивало на лирический лад. Но и отторжения уже не было. Хотя она и не на все сто процентов убедила ее в своей невиновности.