Алиса в Стране Чудес. Алиса в Зазеркалье - Льюис Кэрролл

– А разве запрещено думать? – наконец не выдержала Алиса.

– Думать и поросёнку не запрещено. Но мораль… – Герцогиня вдруг осеклась, а подбородок её так и задрожал, подпрыгивая на плече Алисы.

Перед ними стояла в грозной позе, скрестив руки на груди, сама Королева Червей.

– Славный денёк, Ваше… – пропищала Герцогиня.

– Или с глаз моих долой, или голову твою долой! – гаркнула Королева. – Выбирай сей же час! Или скорее в шестьдесят раз!

Герцогиня выбрала – и в минуту пропала из виду.

– Продолжим игру, – сказала Королева.

Алиса струсила не на шутку, она поняла, что с Королевой шутки плохи, – и покорно поплелась за ней следом.

Игроки, воспользовавшись отсутствием Королевы, тут же развалились в тенёчке. Но как только Королева появилась на площадке, все опрометью бросились к своим местам. Все знали, что за промедление каждый будет без промедления казнен.

Игра началась. И снова начались ссоры, крики, вопли. Королева то и дело делала знаки солдатам:

– Этому! Этой! Оторвать! Этому! Этой! Голову!

Солдаты, изображавшие воротца, мгновенно выпрямлялись и арестовывали приговорённых. Вскоре все воротца превратились в солдат, а все игроки – в арестованных. После этих превращений на площадке остались лишь Король, Королева и Алиса. Королеве тут же наскучила игра. Она обернулась к Алисе и спросила:

– Ты знакома с Телепахой?

– Н-нет, – ответила Алиса. – А кто это?

– Это наполовину телёнок, а наполовину черепаха. Из её телячьих ножек получается отличный черепаховый суп.

– В первый раз слышу, – удивилась Алиса.

– Пошли, – бросила Королева на ходу. – Сама увидишь, сама услышишь.

Уже уходя, Алиса услышала шёпот Короля: «Всех арестованных прошу разойтись!»

«Как хорошо», – подумала Алиса, которая очень жалела всех приговорённых Королевой.

Вскоре они увидели странное существо – наполовину грифа, наполовину дракона – Грифона. Он дремал на солнышке.

– А ну вставай, бездельник! – растолкала его Королева. – Отведешь девочку к Телепахе. Пусть развлечёт её своими историями. А у меня дел по горло – головы кое-кому поотрывать. – И она удалилась.

Алисе было страшновато оставаться с глазу на глаз со страшилищем Грифоном, но она всё же была рада избавиться от злобной Королевы.

– Ну, цирк! – хмыкнул Грифон.

– Где цирк? – не поняла Алиса.

– Да она, – кивнул Грифон вслед Королеве, – представление устраивает. Где ей голову оторвать, просто морочит голову, вот и всё. Ну, потопали.

«Все тут только и знают таскать меня за собой, – ворчала про себя Алиса, плетясь за Грифоном. – Никогда в жизни мной столько не командовали!»

Они прошли совсем немного и увидели Телепаху, понуро сидящую на огромном валуне у моря. Она так жалобно вздыхала, что сердце у Алисы готово было разорваться от жалости.

– У неё большое горе? – спросила она Грифона.

Грифон снова, как и в первый раз, хмыкнул:

– Представление устраивает. Прямо цирк!

Они подошли к Телепахе поближе. Она подняла на них большие телячьи глаза, наполненные слезами.

– Слушай, дорогуша, – сказал Грифон. – Эта юная особа особо интересуется узнать твою историю. Ты уж расстарайся, дорогуша.

– Постараюсь, – тоскливо протянула Телепаха. – Но одно условие: молчать и не перебивать до самого конца.

И она умолкла. Надолго. Алиса истомилась, ожидая начала истории.

«Интересно, – подумала она, – когда же будет конец, если и начала не видно?»

Но она набралась терпения и ждала, ждала, ждала… Наконец Телепаха вздохнула в сотый раз и начала:

– Когда-то я была совершеннейшей черепахой…

И снова наступило молчание. Лишь Грифон иногда подхмыкивал – гхм-гхм! – да слышались тяжкие вздохи Телепахи. Алисе это наскучило, и она уже собиралась уйти. Даже фразу приготовила на прощание: «Рассказ от начала до конца был необыкновенно интересен. Спасибо. До свиданья». Но тут Телепаха встрепенулась и промолвила:

– В детстве я училась в самой модной – водной – школе. Учительницей у нас была тётя Черепаха. Но мы её звали Черемама.

– Вот странно! Почему? – удивилась Алиса.

– Не называть же тётю Черепапа! – фыркнул Грифон. – Соображать надо!

– Да-а, – покачала головой Телепаха, – не больно ты сообразительная.

И оба они вперили свои глазищи в Алису, так что она готова была провалиться сквозь землю. Хорошо, что Грифон наконец сказал Телепахе:

– Не тяни, дорогуша, рассказывай, не то мы тут весь день телепаться будем.

И Телепаха продолжала:

– Была, значит, наша школа придонная.

– Придомная? При вашем доме? – переспросила Алиса.

– Придон-ная! На дне морском! – рассердилась Телепаха. – Ты что, не веришь?

– Верю, – сказала Алиса.

– Нет, не веришь! – топнул Грифон.

– Нет, верю! – настаивала Алиса.

– Тогда не спорь, – сказала Телепаха.

Но ведь Алиса и не думала спорить. И она промолчала.

– Образование мы получили отменное, потому что отменяли занятия чуть ли не каждый день, – продолжала Телепаха.

– А я каждый день в школу ходила, – похвасталась Алиса.

– Каждый день? – забеспокоилась Телепаха. – И каждый день у вас были мороки?

– Не мороки, а уроки, – поправила Алиса, – про мороки я и не слыхала.

– Ага! – обрадовалась Телепаха. – Мороки – это морские уроки, на них нам основательно морочили голову. А сколько было мороки, когда их задавали на дом!

– А какие же предметы вы изучали? – заинтересовалась Алиса.

– Только самые главные, – важно сказала Телепаха. – Сначала, конечно, Лево и Право Плясание. Потом действия в мартемартике.

– Где? – переспросила Алиса.

– Не где, а когда – в мартике, то есть в марте. Четыре действия. Свежение. Тепление. Умножение. Вылетание, – отвечала Телепаха.

– Про Умножение я знаю! – воскликнула Алиса.

– Ты разве многоножка? – удивился Грифон. – Это у них в марте множатся ноги – умножаются. Не знают этого только разве такие двуножки, как ты.

Алиса решила оставить без внимания грубость Грифона и обратилась снова к Телепахе:

– А ещё что вы изучали?

– Ну, во-первых, была у нас Злоология, – начала перечислять Телепаха, – потом Природоедение – очень вкусный предмет. Ещё Чистория и Терпение по нотам. Очень уважаемый предмет – Почтение и ужасно трудный – Плохимия. Кроме того, мы изучали Спиностранный язык.

– Спиноязык? – ахнула Алиса. – Не слыхала такого.

– Потому он и странный, – пожал плечами Грифон.

А Телепаха продолжала монотонно:

– По всем предметам были у нас Мучебники. Такие толстые, что читать их одно мучение. – И она тяжело вздохнула. – А ещё огромные, как киты, Китради. В них мы писали Жуквы, которые тут же расползались, и такие заковыристые Чихла, что от них свербило в носу и хотелось чихать. Зато на экзаменах все как один плавали! Такое удовольствие! А уроки Пруда у нас вела Рыба Молот. Но, по правде говоря, пруд – не её стихия.

– Ты расскажи про наказания, – напомнил Грифон.

– Да, – всхлипнула Телепаха, – иногда нам задавали хорошенькие Задрачки. В наказание.

– В наказание за что? – спросила Алиса.

– За драчки, конечно! – пояснил Грифон.

Телепаха тоскливо кивнула головой. Алиса поспешила перевести разговор.

– А какое у вас было расписание? – спросила она.

– Каждый день новое. Текущее. В первый день утекали десять часов. Во второй – девять. В третий – восемь. А на десятый день и последний час утекал. Время текло, если можно так сказать, сквозь пальцы. А учителя смотрели на это тоже сквозь пальцы.

Алиса быстро сосчитала в уме и спросила:

– Значит, на одиннадцатый день вам уже нечем было заниматься?

– Естественно! – с гордостью ответила Телепаха.

– А что же вы делали на двенадцатый? – не поняла Алиса.

– Отдыхали, – сказала Телепаха.

– Вот именно, – подтвердил Грифон. – Расскажи-ка ей, дорогуша, как мы отдыхали.

Глава десятая

Пара для Омара

Телепаха всхлипнула. Её душили слёзы, и она не могла вымолвить ни слова. Только судорожно раскрывала рот и молчала.

– Косточкой поперхнулась, – решил Грифон и хлопнул Телепаху по затылку.

Голос у Телепахи наконец прорезался, и, всё ещё всхлипывая, она продолжала:

– Тебе, случаем, не случалось пожить на дне морском?

– Нет, – ответила Алиса.

– А живого Омара видала? – спросила Телепаха.

– Едала, – брякнула Алиса и тут же спохватилась: – Но н-нет, живого не видала.

– Выходит, ты никогда с Омарами не танцевала, – заключила Телепаха, – и не видела, как они выкомаривают.