Газета Завтра 807 (71 2009) - Газета Завтра

Как и большинство крупных исторических событий, битва за Берлин оказалась окружена множеством мифов и легенд. Большинство из них появились еще в советское время. Как мы увидим далее, не в последнюю очередь это было вызвано недоступностью первичных документов, заставлявшей верить на слово непосредственным участникам событий. Мифологизирован оказался даже период, предшествовавший собственно Берлинской операции.

Первая легенда утверждает, что столица третьего рейха могла быть взята уже в феврале 1945 г. Беглое знакомство с событиями последних месяцев войны показывает, что основания для такого утверждения вроде бы существуют. Действительно, плацдармы на Одере в 70 км от Берлина были захвачены наступающими советскими частями еще в конце января 1945 г. Однако удар на Берлин последовал только в середине апреля. Поворот 1-го Белорусского фронта в феврале-марте 1945 г. в Померанию вызвал в послевоенный период едва ли не большие дискуссии, чем поворот Гудериана на Киев в 1941 г. Главным возмутителем спокойствия стал бывший командующий 8-й гв. армией В.И. Чуйков, выдвинувший теорию "стоп-приказа", исходившего от Сталина. В очищенном от идеологических завитушек виде его теория была озвучена на беседе для узкого круга, состоявшейся 17 января 1966 г. у начальника Главного политического управления СА и ВМФ А.А. Епишева. Чуйков утверждал: "Жуков 6 февраля дает указание готовиться к наступлению на Берлин. В этот день во время заседания у Жукова звонил Сталин. Спрашивает: "Скажите, что вы делаете?" тот: "Планируем наступление на Берлин". Сталин: "Поверните на Померанию". Жуков сейчас отказывается от этого разговора, а он был".

Разговаривал ли в тот день Жуков со Сталиным и, главное, о чем, сейчас установить практически невозможно. Но это не столь существенно. У нас вполне достаточно косвенных доказательств. Дело даже не в очевидных любому причин, вроде необходимости подтянуть тылы после 500-600 км, пройденных в январе от Вислы до Одера. Самым слабым звеном теории Чуйкова является его оценка противника: "9-я немецкая армия была разбита вдребезги". Однако разбитая в Польше 9-я армия и 9-я армия на одерском фронте - это далеко не одно и то же. Немцам удалось восстановить целостность фронта за счет снятых с других участков и вновь сформированных дивизий. "Разбитая вдребезги" 9-я армия дала этим дивизиям только мозг, т. е. свой штаб. Фактически оборона немцев на Одере, которую пришлось таранить в апреле, сложилась еще в феврале 45-го. Более того, в феврале немцы даже предприняли контрнаступление на фланге 1-го Белорусского фронта (операция "Солнцестояние"). Соответственно Жукову пришлось значительную часть своих войск ставить на защиту фланга. Чуйковское "разбиты вдребезги" - это однозначно преувеличение.

Необходимость защиты фланга неизбежно порождала распыление сил. Поворачивая в Померанию, войска 1-го Белорусского фронта реализовывали классический принцип стратегии "Бить противника по частям". Разбив и пленив немецкую группировку в Восточной Померании, Жуков высвобождал сразу несколько армий для наступления на Берлин. Если в феврале 1945 г. они стояли фронтом на север в обороне, то в середине апреля - участвовали в наступлении на немецкую столицу. Кроме того, в феврале не могло быть и речи об участии в наступлении на Берлин 1-го Украинского фронта И. С. Конева. Он крепко завяз в Силезии и тоже подвергся нескольким контрударам. Одним словом, начинать наступление на Берлин в феврале мог только прожженный авантюрист. Жуков таковым, безусловно, не был.

Вторая легенда является едва ли не более известной, чем споры о возможности взять немецкую столицу еще в феврале 45-го. Она утверждает, что сам Верховный главнокомандующий устроил соревнование между двумя военачальниками, Жуковым и Коневым. Призом являлась слава победителя, а разменной монетой - солдатские жизни. В частности, известный отечественный публицист Борис Соколов пишет: "Однако Жуков продолжал кровопролитный штурм. Он боялся, что войска 1-го Украинского фронта раньше выйдут к Берлину, чем это успеют сделать войска 1-го Белорусского фронта. Гонка продолжалась и стоила дополнительно многих солдатских жизней".

Как и в случае с февральским штурмом Берлина, легенда о соревновании появилась еще в советское время. Ее автором был один из "гонщиков" - командовавший тогда 1-м Украинским фронтом Иван Степанович Конев. В мемуарах он написал об этом так: "Обрыв разграничительной линии у Люббена как бы намекал, наталкивал на инициативный характер действий вблизи Берлина. Да и как могло быть иначе. Наступая, по существу, вдоль южной окраины Берлина, заведомо оставлять его у себя нетронутым справа на фланге, да еще в обстановке, когда неизвестно наперёд, как всё сложится в дальнейшем, казалось странным и непонятным. Решение же быть готовым к такому удару представлялось ясным, понятным и само собой разумеющимся".

Сейчас, когда нам доступны директивы Ставки обоим фронтам, лукавство этой версии видно невооруженным взглядом. Если в адресованной Жукову директиве было четко сказано "овладеть столицей Германии городом Берлин", то Коневу предписывалось лишь "разгромить группировку противника (…) южнее Берлина", а о самом Берлине ничего не сказано. Задачи 1-го Украинского фронта были достаточно четко сформулированы на глубину, гораздо большую, нежели рубеж обрыва разграничительной линии. В директиве Ставки ВГК N 11060 четко указывается, что от 1-го Украинского фронта требуется овладеть "рубежом Беелитц, Виттенберг и далее по р. Эльба до Дрездена". Беелитц лежит намного южнее окраин Берлина. Далее войска И.С. Конева нацеливаются на Лейпциг, т.е. вообще на юго-запад.

Но плох тот солдат, что не мечтает стать генералом, и плох тот военачальник, что не мечтает войти в столицу противника. Получив директиву, Конев втайне от Ставки (и Сталина) начал планировать бросок на Берлин. Завоевать столицу врага должна была 3-я гвардейская армия В.Н. Гордова. В общем приказе войскам фронта от 8 апреля 1945 г. возможное участие армии в сражении за Берлин предполагалось более чем скромным: "Подготовить одну стрелковую дивизию для действий в составе особого отряда 3 гв. ТА из района Треббин на Берлин". Эту директиву читали в Москве, и она должна была быть безупречной. Но в директиве, направленной Коневым персонально командующему 3-й гв. армии, одна дивизия в виде особого отряда менялась на "главными силами атакует Берлин с юга". Т.е. армия целиком. Вопреки недвусмысленным указаниям Ставки, Конев еще до начала битвы имел план атаки города в полосе соседнего фронта.

Таким образом, версия о Сталине как инициаторе "соревнования фронтов" никаких подтверждений в документах не находит. Он уже после начала операции и медленного развития наступления 1-го Белорусского фронта отдал приказ повернуть на Берлин 1-му Украинскому и 2-му Белорусскому фронтам. Для командующего последним К.К. Рокоссовского сталинский приказ был как снег на голову. Его войска уверенно, но медленно пробивались через два русла Одера к северу от Берлина. Никаких шансов успеть к рейхстагу раньше Жукова у него не было. Одним словом, инициатором "соревнования" и фактически единственным его участником изначально был лично Конев. Получив "добро" Сталина, Конев смог извлечь "домашние заготовки" и попытаться их реализовать.

Продолжением этой темы является вопрос о самой форме операции. Задаётся, казалось бы, вполне логичный вопрос: "Почему Берлин просто не попытались окружить? Почему танковые армии вошли на улицы города?" Попробуем разобраться, почему Жуков не направил танковые армии в обход Берлина.

Сторонники теории о целесообразности окружения Берлина упускают из виду очевидный вопрос о качественном и количественном составе гарнизона города. Стоявшая на Одере 9-я армия насчитывала 200 тыс. человек. Им нельзя было давать возможность отойти в Берлин. У Жукова перед глазами уже была цепочка штурмов объявленных немцами "фестунгами" (крепостями) окруженных городов. Как в полосе его фронта, так и у соседей. Изолированный Будапешт оборонялся с конца декабря 1944 г. по 10 февраля 1945 г. Классическим решением было окружение защитников на подступах к городу, не давая им возможности укрыться за его стенами. Усложнялась задача небольшим расстоянием от одерского фронта до немецкой столицы. Кроме того, в 1945 г. советские дивизии насчитывали 4-5 тыс. человек вместо 10 тыс. по штату и "запас прочности" у них был небольшой.

Поэтому Жуков придумал простой и без преувеличения гениальный план. Если танковым армиям удается вырваться на оперативный простор, то они должны выйти на окраины Берлина и образовать своего рода "кокон" вокруг немецкой столицы. "Кокон" препятствовал бы усилению гарнизона за счет 200-тысячной 9-й армии или резервов с запада. Входить в город на данном этапе не предполагалось. С подходом же советских общевойсковых армий "кокон" раскрывался, и Берлин можно уже было штурмовать по всем правилам. Во многом неожиданный поворот войск Конева на Берлин привел к модернизации "кокона" до классического окружения смежными флангами двух соседних фронтов. Главные силы стоявшей на Одере 9-й армии немцев были окружены в лесах к юго-востоку от Берлина. Это стало одним из крупных поражений немцев, незаслуженно оставшимся в тени собственно штурма города. В итоге столицу "тысячелетнего" рейха обороняли фольксштурмисты, гитлерюгенды, полицейские и остатки разбитых на одерском фронте частей. Они насчитывали около 100 тыс. человек, что для обороны такого крупного города было просто недостаточно. Берлин был разбит на девять секторов обороны. Численность гарнизона каждого сектора по плану должна была составлять 25 тыс. человек. В реальности их было не более 10-12 тыс. человек. Ни о каком занятии каждого дома не могло быть и речи, оборонялись только ключевые здания кварталов. Вход в город 400-тысячной группировки двух фронтов не оставлял обороняющимся никаких шансов. Это обусловило сравнительно быстрый штурм Берлина - около 10 дней.