Хозяйка Англии - Элизабет Чедвик

– Плут?

Мод всегда называла этим именем самую любимую собаку в своре. Если этот щенок был нынешним Плутом, значит предыдущий любимец сдох.

– Его прадеда не стало весной, когда вы были в Нормандии. – Она не упрекала мужа за долгое отсутствие, однако нотки стоического недовольства не ускользнули от Бриана.

– Жаль.

Она шевельнула плечами:

– Да он уже ничего не слышал и давно был слеп. Смерть принесла ему облегчение. – Мод забрала у мужа щенка и прижала к груди.

– А в остальном все в порядке?

– Да, ничего такого, с чем не справились бы я, ваш коннетабль или дворецкие. Я бы написала вам, случись что-нибудь серьезное.

Бриан кивнул. Они обмениваются фразами подобно вежливым незнакомцам. С Мод они женаты девятнадцать лет, но не имеют между собой ничего общего, даже общих детей, забота о которых могла бы сблизить их, а вероятность того, что дети еще появятся, сводится к нулю – жена почти на двадцать лет старше его и, пожалуй, вышла из детородного возраста. Тем не менее каждый раз, когда Бриан возвращался домой, она делает попытки зачать ребенка – так же деловито, как разводит собак, быков и прочую скотину. Но ее жизнь протекает в Уоллингфорде, а его – при королевском дворе, и их пути редко пересекаются.

– Я хотела бы обсудить с вами ту церковь в Огборне, – сказала Мод. – Пожалуй, я бы хотела отдать ее монахам аббатства Ле-Бек. – Она опустила извивающуюся собачонку на пол.

– По-моему, это хорошая идея, – согласился Бриан. Он снимал плотную дорожную котту, собираясь поменять на более тонкую. – Императрица будет довольна: Ле-Бек – ее любимый монастырь. – Когда он говорил о Матильде, по его телу разливалось тепло.

Мод склонила набок голову и сложила под грудью руки:

– Какая она?

– Дочь своего отца, – ответил Бриан. – Глупцов терпеть не может. Держится величаво. Настоящая правительница.

Рассказывать Мод о живости Матильды, о ее остром уме и красоте было бесполезно. Да и вообще, Бриан хотел оставить подобные описания при себе – хранить их в тайне, как сокровище.

– Король объявит ее своей наследницей? – Не давая ему времени ответить, Мод продолжила: – Наверняка он так и собирается сделать. У него достаточно дочерей, рожденных от любовниц, чтобы браками детей привязать к себе нужных мужчин. Матильда нужна ему для более важного дела, а иначе зачем призывать ее из Германии?

Бриан кивнул. Его жене не откажешь в проницательности. Может, в придворной жизни она не участвует, но невежественной назвать ее нельзя.

– Это один из вариантов, – заметил он. – Но король держит открытыми много дверей.

– Он ждет, что она родит сыновей… – Голос Мод окреп на последних словах, и на лице ее появилось упрямое выражение.

Пока жена не успела пуститься в долгие и нудные рассуждения о родословных, Бриан сказал, что ему нужно заняться делами. Коннетабль Уильям Ботерел рассказал ему о прогрессе в строительных работах. Фицконт лично проверил качество дубовых бревен, которые привезли для укрепления дверей замка, и заглянул в кладовые. Он обсудил с дворецким, какие запасы нужно будет пополнить, а также продумал, как обустроить темницу для содержания Галерана де Мелана – тот прибывал в крепость в качестве тщательно охраняемого «гостя». Потом Бриан навестил гарнизон, поговорил с солдатам и наконец удалился в свои покои, чтобы до ужина успеть просмотреть накопившиеся счета и хартии. Ни разу за все это время о жене он не вспомнил.

Когда они встретились в большом зале за накрытым к ужину столом, Мод была уже в более чистом платье из простой шерстяной ткани и в новом льняном вимпле в английском стиле, в котором ее лицо казалось еще более широким и круглым. Судя по блестящим щекам, лбу и подбородку, жена как следует отмыла их в честь приезда мужа. С аппетитом поглощая жареную косулю со сладкой пшеничной кашей и разнообразными грибами, Мод рассказывала Бриану о подробностях ее повседневного житья. Он жевал, почти не слушая ее и пытаясь найти в их семейной жизни хоть что-то хорошее, помимо зубодробительной скуки.

Мод – замечательная женщина, и без брака с ней у Бриана не было бы всего этого богатства. Она умело ведет хозяйство и обеспечивает ему отдохновение от изматывающей стремительности придворной жизни. Здесь жизнь течет предсказуемо и приземленно, ему не приходится ловить и взвешивать каждое слово.

Бриан рассказал жене о Галеране и о том, что мятежника будут держать в Уоллингфорде до тех пор, пока король не сочтет, что его можно освободить без риска для короны.

– Я велел Уильяму заказать крепкую дверь с засовами и замками. Галеран будет находиться под строгим надзором вплоть до дальнейших указаний короля.

Она смотрела на него удивленно, но без малейшего смятения.

– Какая глупость! – фыркнула Мод. – И почему мужчины сражаются из-за всяких пустяков? Когда перестают нестись куры или среди овец начинается падеж – вот беды, стоящие внимания. А кто будет сидеть на троне – без разницы. Я помню Галерана де Мелана с тех пор, когда он был безмозглым мальчишкой, у которого и борода-то еще толком не росла.

– И вырос из него безмозглый мужчина, – сказал Бриан. – Не совался бы он к мятежникам – не сидел бы сейчас под замком.

Мод укоризненно покачала головой и бросила под стол кусок мяса – Плуту.

Темнота за окном сгущалась. Мод потянулась к Бриану и положила загрубевшую, трудовую ладонь на его рукав.

– Муж мой, собираетесь ли вы в постель? – Она не манила, не звала, просто негромко спросила, потому что вопрос интимный, не для ушей прислуги.

– Да, скоро, – ответил Бриан с упавшим сердцем. – Сначала дочитаю документы.

– Хорошо, тогда буду ждать вас. А пока выведу собак погулять. – Она удалилась, призывая к ноге свою четвероногую свиту и крикнув слуге на ходу, чтобы ей принесли накидку.

Бриан опять ушел в свои покои. Сев в кресло, он потер виски, где зарождалась тупая боль. День был длинным. Наконец взял перо, расправил под рукой лист пергамента и составил послание сначала аббату монастыря Ле-Бек, потом епископу Батскому. Движение пера по пергаменту и плавное течение мыслей успокоили его. Иногда Бриан гадал, как сложилась бы жизнь, если бы отец отдал его Церкви, а не королю для воспитания при дворе. Не слишком ли трудными оказались бы для него религиозные обеты?

Может быть… Хотя, с другой стороны, многие священники ни в грош не ставят эти обеты и живут в роскоши со своими любовницами и потомством. Достаточно вспомнить Роджера Солсберийского с его замком в Дивайзисе и дворцом в Солсбери.

Закончив работу, Бриан подошел к окну и раскрыл ставни. Со двора донесся энергичный низкий голос Мод, весело покрикивающей на собак. Из нее получилась бы отличная мать для оравы сыновей, виновато подумал он. Мод неприятна ему, однако Бриан отдавал себе отчет в том, что не он стал бы ее избранником, если бы решение зависело от нее. Он нравился ей ничуть не больше, чем она ему.