Укротить мажорку - Вика Жукова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Тяжело ей наверное. Морально? Девочки сильнее к отцам привязаны, — специально забалтываю. Чем скорее найдем общий язык, тем лучше. Договоримся. Заберу карту и уеду, а с его рабочими потом рассчитаюсь.
— Переживет.
— А кем ты работаешь? — ласково поинтересовалась я. Макар так глянул, что я подавилась вопросом.
— Управляющий я. — Парень будто вот-вот сорвется и покусает. — Ты слишком…Тебя дохрена, понимаешь? Закрой рот и ешь.
С этими словами вышел на улицу.
А суп оказался вкусным.
***
Даже переодевшись, я ощущала на себе деревенский запах.
Бл*ть. Еб*сь конем, такие приключения!
У меня нервяк начался.
Сломала ноготь.
Голова чешется.
И как помыться?
Вышла поискать Макара.
Стук доносился из-за дома.
Прошла мимо руин и собранных в одну сторону досок. Обходила битое стекло, покрытое инеем.
Парень машет топором.
Так так красиво это делает.
Натянутые мышцы вздрагивают, когда топор врезается в пенек.
По спине текут капельки пота. Живот тоже поблескивает. У него кубики, ммм…
Приседает, оголяя резинку трусов. Не маде ин Чайна.
Крепкие ноги обтягиваются тканью, вырисовывая выдающиеся контуры и крепкие округлости зада.
Самой жарко стало. Но холодный ветерок тут же вернул мои мысли в пустую голову.
— Слушай, Матвей…
— Мак-кар, — вбирает острие в свежий пень.
— Ну да. А ты как я погляжу, парень нормальный. Давай по-нормальному. Поехали вечером в город, а?
Косится, заносит руку с топором над колышком и резко разделяет его на длинные щепы.
— Тебе тут скучно?
— Вообще-то да. — Вот же дуболом.
Выпирает грудь, смотрит поверх моей головы.
— А почему бы и нет!? К тому же, ты наверняка захочешь возместить моральный ущерб хорошей компанией. Папочка же не станет проверять, на что я потрачу ВАШИ деньги?!
— А я о чем! — с радостью подхватываю его мысль и приправляю блестками. — Твоя Настенька слишком простая. И внешность так себе, — а парень кивает. Хмурит брови и кивает.
Наверное, про Настю я лишнее ляпнула.
Воткнув топор, огибает пеньки и приближается, так что у меня хорошее настроение пропадает.
Вдруг он начинает ржать. Трясется и ржет, широко открыв рот. Грубо так. По-злому.
— А себя то видела? Да тебя же не в один клуб не пустят с таким амбре. Даже туда, где я работаю. — Не поняла. — Так ты меня все таки не помнишь, — словно подытожил парень, стирая пот с шеи. Я вскипаю.
Никто никогда не указывал мне на такие вещи, как запах или внезапный прыщ на лбу. Потому что знали, Кристина этого не простит. Да и не доводила я себя до такого состояния, чтоб вонять. Если только дорогим виски. Или сексом. Хм… Расстроенно закрыла лицо руками.
10
Макар
Она что, реветь собралась? Белуга когтястая.
— Хватит, — в размаху врубаю топор в полено, и то разлетается в щепки. — Я другие стоны предпочитаю слушать.
Это я уже говорю тише. Но всхлипы прекратились.
— Ты думаешь я не знаю, как убого выгляжу? — лицо действительно красное. И в глазах слезы. Значит не врет.
Нервного срыва тут только не хватало. Еще повесится на лямке от лифчика.
— Ладно. Не обижайся. Сейчас баню истоплю, отмоешься. — Смотрю как губами бормочет что-то. — Да симпатичная ты. Просто потрепанная.
Черт, до чего же эти девки… Хитрые.
Даже Настя, и та под предлогом ключей приперлась.
— Останемся друзьями. Мне страшно потерять общение с тобой.
Помощь тебе мою терять страшно, потому что знает, что не брошу человека в беде.
— Тебе пора, — выпроваживаю, указывая на дверь.
— Это твоя девушка? Так быстро?
— А ты что хотела? Чтобы я в запой ушел? Ну трахались мы с тобой, жили вместе. Потому что выгнать тебя жалко было. — Отбираю ключи.
— Не горячись, Мась.
— Ху*сь. Я просил так не называть.
Когда Настя все-таки соизволила уехать, выглянул.
Городская сумасшедшая пляшет на чужой тачке и топором машет.
Зря я все таки ввязалася. Может чтоит побаиваться эту ненормальную?
А теперь?
Только ревела, плечами дрожала. А теперь чуть ли не сияет как свежая гайка.
Из Машкиных шмоток выбирал, как это говорят, оверсайз. Чтоб лишний раз Кристина не нагибалась и не светила сиськами.
Но точеную фигуру в подростковых шмотках не так уж легко скрыть.
Особенно эти крепкие бедра.
Как вспомню их соприкосновение с моими, когда сумасшедшая пума запрыгнула на меня верхом…
Бл*ть.
Нечего даже думать.
Не то чтобы Кристина не мой уровень. Но с этой семейкой связываться западло. Пусть тихонько посидит, папочка заберет, я получу деньги и бывайте.
Пока топил баню, Кристина перебирала вещи из чемодана, что занес водитель Горбань.
Может подружка собирала, или прислуга? Куда она в таких нарядах тут ходить будет?
***
— Что это?
— Шлепки.
— Зачем? — вылупилась на меня как на дурачка.
— Чтоб занозы в барские пятки не вогнать. У нас тут не ламинат.
Прохожу внутрь. Жарко, хорошо. Будет еще жарче, но боюсь эта фифа не выдержет и грохнется. Тащи ее потом, откачивай. К черту. Пусть первая идет.
— А где кран? Как голову мыть? — проходит прям в халате и оглядывает добротную парилку.
Да, отец строил на совесть. Когда не пил.
— Раком, — командую я.
Изогнутая бровь, полуоткрытый рот. Сейчас хамить начнет и я не выдержу.
— Набираешь ковшом воду отсюда, — показываю на чан с кипятком, — потом отсюда разбавляешь. Встаешь раком и окунаешься башкой в таз.
Сука, мне уже самому жарко. Одежда мокрая, пот со лба чуть ли
