Графиня Кейт - Шарлотта Янг

Такое заключение девочки говорило в пользу ее ума. Она и вправду была далеко не глупа, только употребляла свой ум не на пользу себе, а на придумывание разных историй или рисунков.

Леди Барбара, желая застать своих друзей дома, поехала к ним пораньше и не прогадала. Когда они с Кейт поднялись по лестнице и вошли в красивую светлую гостиную, то нашли детей не за уроками, а уже играющими с родителями. Лорд Лапоэр держал на руках малыша, его жена сидела на полу и помогала двум младшим ребятишкам расставлять на ковре игрушечный зверинец, а остальные девочки что-то сосредоточенно мастерили в углу. Кейт с любопытством скосила в их сторону глаза, пока хозяин дома добродушно ей кланялся, а его жена справлялась о ее здоровье.

Леди Барбара сказала правду: дети Лапоэр были действительно хорошо воспитаны. Даже тот ребенок, которого держал на руках отец и которому было не более полутора лет, не дичился, когда леди Барбара его поцеловала, а сам протянул ей свою пухлую ручонку. Другие остались при своих занятиях, не сторонясь незнакомых людей, но и не высовываясь вперед, чтобы на них глазеть. Только четыре сестры встали со своих мест, чтобы принять маленькую гостью в свой кружок, и подошли к ней так свободно, словно были давно знакомы с Кейт. Старшая из сестер, повинуясь знаку матери, взяла на руки ребенка, заставила его помахать всем ручкой, потом эту ручку поцеловала и вышла. Два маленьких мальчугана последовали за ней. Остальные девочки повели Кейт в тот угол комнаты, где они занимались до ее прихода.

Кейт с Сильвией всегда полагали, что невозможно знакомиться с чужими детьми при взрослых, присутствие которых лишало их способности свободно говорить. Но про детей Лапоэров сказать этого было нельзя, они нисколько не стеснялись и не конфузились.

— Мы так рады, что вы приехали! — наперебой заговорили девочки. — Мама надеялась, что вы побываете у нас до нашего отъезда!

— А вам не кажется ужасным уехать из Лондона? — спросила Кейт, тотчас же почувствовав себя вполне свободно.

— Здесь нам не так весело, как дома! — засмеялась одна из девочек. — Конечно, не считая тех дней, когда мы ездим с мамой.

— Мама берет нас по очереди с собой кататься! — объяснила другая. — Всех, начиная с Фанни и кончая малюткой Сесилией. У нас есть возможность остаться с ней наедине и поговорить обо всем!

— А в деревне она вас разве не берет с собой?

— Берет, конечно, но там есть всегда посторонние люди или папа едет с ней. И там мы не так часто катаемся, как здесь, не каждый день.

Кейт не желала бы ежедневно кататься с тетей Барбарой и хорошо знала почему, но ничего не сказала об этом вслух, только поинтересовалась, чем еще занимаются Лапоэры в городе.

— Мы гуляем с мисс Освальд в парке, там она рассказывает нам разные истории, а мы ей. В деревне мы это делаем только в плохую погоду, когда нельзя иначе ходить, как только по дорожкам, и папа советует нам найти себе какие-нибудь другие забавы.

Тут же Кейт объяснили, что мисс Освальд была их гувернанткой, что теперь девочки хлопочут над подарком ко дню ее рождения, что они делали ей картонный ящик, сами склеили его и что у них не так много времени, чтобы работать в секрете от нее.

— Зачем же вы сами делаете ящик, когда в магазине можно купить гораздо красивее этого? — удивилась Кейт.

— Можно, конечно, но мама говорит, что подарок, над которым сам потрудишься, гораздо приятнее купленного. Труд дороже денег!

— Но из этого не выйдет ничего, кроме грязной штуки, которая тотчас же расклеится! — возразила Кейт.

— Это смотря как стараться! — засмеялась Маргарет.

Другие две девочки, которые были явно аккуратнее Кейт, даже не догадались, в чем дело.

— Наш ящик не может расклеиться, потому что Фанни его тщательно перевязала, — уверила гостью Аделаида. — К тому же папа обещал нам помочь его расправить!

— А мама ездила со мной покупать бумагу, которой его надо оклеить, — прибавила Грейс.

Они показали Кейт большой кусок раскрашенного картона, на котором были крепко приколоты разные листья, по преимуществу папоротниковые, и объяснили, что будут делать. Сначала нужно обмакнуть зубную щетку в чернила и, проводя по ней зубьями гребенки, весь картон покрыть чернильными брызгами. Потом листья следует отколоть: посреди чернильных пятен останутся места, которые листья занимали, они сохранят первоначальный цвет картона. Затем останется только пером нарисовать на них прожилки, как на настоящих листьях.

Глаза Кейт засверкали, когда она посмотрела на стол. На одной его стороне было расчищено место, там уже были приготовлены гребенка, щетка и газета, в которую были завернуты прикалываемые листья. Несмотря на такую кучу предметов, беспорядка и грязи на столе заметно не было.

— А вы мне не покажете, как это делается? — Кейт сгорала от нетерпения.

Грейс, снова надевшая темный передник, с хохотом показала ей свои руки, покрытые черными пятнами, и принялась за работу.

— Ах! Дайте же, дайте и мне попробовать! — не унималась Кейт.

Все три сестры уговаривали гостью не делать этого, потому что она не так одета и легко может перемазаться чернилами. Ей предложили вместо этого рисовать пером жилки на том картоне, который обрызгает Грейс. Новые подруги даже пообещали Кейт накалывать на картон только те листья, которые она сама выберет. Но все это не могло удовлетворить Кейт; рисование жилок на листьях было, по ее мнению, прескучной работой по сравнению с удовольствием брызгать чернилами.

Напрасно Аделаида объясняла ей, что главное искусство состоит в том, чтобы со вкусом распределить листья и хорошо разрисовать жилки, и что брызгать чернилами сумеет всякий. Напрасно Маргарет доказывала, что это грязная работа. Кейт продолжала жалобным голосом упрашивать девочек, чтобы они позволили ей обрызгать дубовый листок, который она прикрепила наскоро и небрежно, так что булавки едва держались и Маргарет пришлось приколоть его заново.

В конце концов новые приятельницы сдались. Фанни, вернувшись из детской, настояла на соблюдении предосторожностей. Она сняла с гостьи кофточку, засучила ей рукава и надела на нее передник. Как только щетка попала в руки Кейт, девочка просияла и принялась забавлять подруг разговором.

— Вот несется облако, черное облако, совсем как настоящее! Эй, вы, живущие внизу, берегитесь! Гром, гремит гром! А теперь начинается ливень, точно в начале драмы «Макбет»[11]!

— Французы говорят, что тут автор «Макбета» сделал нехороший комплимент климату, — заметила Фанни.

Тут вся компания разразилась хохотом, так что ни Кейт, ни Грейс уже не смотрели на то, что делается с их руками, щетками и гребенками. Надо сказать, что все Лапоэры — даже малышка — смеялись по-детски, негромко и без всякого кривляния. Что же касается Кейт, то она еще никогда в жизни не хохотала громче, чем сейчас. И тут же за это поплатилась: леди Барбара, сидевшая к детям спиной, обернулась и застыла от ужаса.

Трудно описать чувства, овладевшие ею при виде молодой графини, которую она привезла нежно-голубой, как только что распустившаяся незабудка, и которая теперь своей чернотой больше походила на уголь.

Лорд Лапоэр взглянул на Кейт и засмеялся.

— Девочки! Что это вы с ней сделали? Кейт, у тебя выросли усы? — воскликнул он и повернул гостью лицом к зеркалу.

Темненькие глазки Кейт могли полюбоваться там личиком, обрызганным черными крапинками, преимущественно над верхней губой, что придавало ей вид мужчины с черными усами. Вид был такой уморительный, что Кейт сама расхохоталась, и к ней тут же присоединилась остальная компания.

— Если ты хочешь теперь знать, на кого похож твой дядя Джайлз, взгляни на себя, — сказал лорд Лапоэр. — Не правда ли, Барбара, удивительное сходство?

— Ах, какое тут может быть сходство с Джайлзом! — всплеснула руками леди Барбара, произнося имя своего брата с такой важностью, будто сравнение с этим ужасным ребенком наносило ее брату оскорбление.

— Друзья мои, — обратилась к своим детям улыбающаяся леди Лапоэр, — вам бы следовало поберечь нашу гостью и не доводить до такого состояния!

Кейт внутренне сжалась, полагая, что девочки сейчас расскажут матери, что она сама это сделала, не послушав их предостережений. Но вместо этого Фанни вдруг ответила:

— Кейт не так запачкалась, как кажется на первый взгляд. Я уверена, что ее платье не пострадало, а руки и лицо мы ей сейчас вымоем!

— Это положительно моя вина, и более ничья, — потупила глаза Кейт. — Они меня удерживали, но мне показалось это так весело…

Здесь Грейс дернула ее за платье, и вся компания отправилась по лестнице вниз, чтобы отмыть Кейт.

— Отчего вам так неприятно это сходство, Барбара? — спросил лорд Лапоэр, когда дверь за ними закрылась. — Какова бы Кейт ни была, но из Олдбороу она вынесла бесценный дар: дух правды!