Ледяная принцесса - Кира Вайнир
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Слушать дальше я не стала. Всё равно, бахвальство парней и их насмешки друг над другом мне были мало интересны. А вот подумать есть о чём.
Я оказалась той самой идиоткой, которая интереса кузена к Хелле как раз и не заметила. Больше переживала, чтобы старший Маргейт её не обидел. Всё-таки лорд.
Кузен оказался язвой, причём весьма хорошо знающим историю, как минимум времен основания королевства и древнейших родов. То, как он намекнул на вполне себе простое происхождение Джорефу, это красноречиво показало. Но Гарден всегда не мог ответить на элементарные вопросы и весьма презрительно отзывался о моей привычке читать! Да и сцена с парнишкой-поварёнком… Кузен явно не так прост. Кажется, не я одна в этом замке ношу маску.
Но главное, это планы дяди. Не знаю как, но мне необходимо сделать их выполнение невозможным. Хотя бы на время, пока не придумаю, как вытащить голову из этого капкана. Я прижалась спиной к холодному камню замковых стен и закрыла глаза. Была бы жива мама…
Вместе мы наверняка бы выпутались, но её не стало четыре года назад. Тоска по отцу и непонятная болезнь долго подтачивали её жизненные силы. В последние месяцы она сильно похудела и даже не могла вставать с постели. Я тогда переселилась в обитель, понимая, что мама уходит. Это был страшный год, и для меня и для королевства. Четыре года назад одна из стен пала, и от тварей теперь нас отделяло только шесть.
Но мамы нет, и мне придётся решать всё самой. С Хеллой о лорде и кузене я поговорю. А вот что делать мне?
Хелла выслушала меня очень внимательно и упрямо нахмурилась.
— Ваше высочество, я вашему кузену никаких поводов вообще меня замечать не давала. — О чём-то задумавшись, отвечала Хелла. — И я может и служанка, у меня ни титула, ни богатства, но мужчина, позволяющий себе рвать на мне платье, да ещё и при всех, выставляя меня на всеобщее обозрение, не заслуживает никакой симпатии. Это вообще недопустимое поведение для мужчины. Тем более, считающего себя благородным!
Слова Хеллы натолкнули меня на мысль, как законно избегать внимания кузена. Правда, есть опасения, что у дяди состоится очередной разговор с сыном при помощи раскалённой кочерги, но тут уж кому-то придётся потерпеть. И я уверена, что как благородный мужчина, кузен возьмёт это на себя.
В конце концов, придумал этот кошмар его отец, а я стараюсь и для него тоже. Чтобы ему не пришлось травмировать своё чувство прекрасного ухаживаниями за бесцветной мной.
К завтраку я готовилась, словно к бою. Пока Хелла шнуровала на мне платье из коричневого бархата с многочисленными застёжками, украшенными дымчатым кварцем, я про себя проговаривала, что я должна буду сказать за столом.
Нити крупного голубого жемчуга легли на квадратный вырез платья, толстый золотой шнурок обвил шею, удерживая крупный медальон из обсидиана и большой каплей жемчуга.
Волосы я решила не заплетать. Обстановка неофициального завтрака и мой возраст, вполне позволяли просто распустить локоны.
Прижав к груди книгу по истории, словно воин щит, я отправилась на завтрак, где главной моей задачей было выиграть время! Сегодня у меня особенно идеальная осанка, демонстративно сжатые губы и не выспавшийся вид.
Немного перца, разведённого в воде для умывания, и идеально покрасневшие и слезящиеся глаза обеспечены.
— Доброе утро, Арабелла. — С натянутой улыбкой поприветствовал меня дядя.
— Доброе? Как оно может быть добрым после того, что вчера позволил себе Гарден? — возмутилась я.
— Я? — искренне удивился кузен. — Арабелла, я вчера повредил ногу и всю ночь провел с целительским артефактом.
— А до этого? — прищурилась я. — Вы считаете нормальным врываться в мои покои, набрасываться на мою служанку, нести при всех мерзости и рвать на ней платье? Что вы себе позволяете? Может вы и привыкли себя вести, как в свинарнике, но почему вы решили, что я позволю демонстрировать всю эту грязь мне?
— Арабелла, прекрати истерику. — Жёстко оборвал меня дядя. — Ничего страшного не произошло. Подумаешь, Гарден помял какую-то служанку. Я не желаю слушать больше об этом.
— А придётся. — Продолжила я, отчего опекун сжал вилку так, что кажется, резные костяные пластины на её ручке захрустели. — Это не какая-то служанка, а моя личная. И произошло это в моих покоях. Куда я никого не приглашала! Получается, что в мои покои может заявиться кто угодно и творить там что угодно и когда этому кому-то угодно! — подводила я к тому моменту, когда вытащу свой единственный козырь. — Сегодня напали на мою служанку, а завтра? На меня? Отговаривая меня принимать приглашения императора, вы каждый раз напирали именно на то, что при дворе императора небезопасно и с девушкой, даже благородного происхождения, может произойти вот именно такая ситуация! Так может, если тоже самое происходит в моём родном замке, мне не стоит отказываться от приглашений?
— Гонец от императора! — объявили от входа.
Гонцы от императора всегда сразу и без проволочек провожались к регенту, чем бы он не был занят. Дядя может и отменил бы это правило, но таковым было условие древнего договора. Правители получают вести друг от друга сразу.
— Регент, Ваше высочество! — поклонился гонец. — Его императорское величество приглашает её высочество Арабеллу Сарнийскую на празднование начала года в свою столицу. И затем предлагает в его сопровождении посетить Магические Игры, которые в этом году принимает у себя Пятое королевство.
Гонец уже склонился готовый выслушать от меня неизменный отказ.
— Передайте его императорскому величеству мою искреннюю благодарность, за то что все эти годы не забывает о дочери своего погибшего союзника. Я с радостью посещу императорский двор и Магические Игры. — Бросила я взгляд на опекуна, который от неожиданности даже вилку выронил. Выглядело это так, словно я всё ещё злясь на выходку кузена, приняла так не вовремя доставленное приглашение. Не вовремя для опекуна, для меня-то это было просто счастливым стечением обстоятельств. — Прошу меня простить, аппетита сегодня нет.
— Я чуть не начал аплодировать. Правда. — Прошептал мне на ухо резко вскочивший со своего места и поспешивший помочь мне выйти из-за стола Джореф Маргейт.
Уже выходя, я заметила злой взгляд опекуна, который он переводил с меня на Джорефа и обратно.
В
