Внебрачная дочь продюсера - Анна Литвиновы

– Осторожно, дурачок, разобьемся! – воскликнула Леся. («Он все же решил не говорить со мной всерьез»).

Вася усмехнулся и прибавил газу.

Леся тихо, но настойчиво спросила:

– И все-таки… Расскажи мне о своей науке – без шуток.

Они единым духом пронеслись по небольшому отрезку Кольцевой и свернули на Волгоградское шоссе. Здесь их скорость ограничивали светофоры, «шестерка» поехала медленнее, рев от мотора и колес стал тише. Вася вдруг начал рассказывать, и с каждой фразой его речь становилась все более увлеченной:

– Знаешь, меня волнует один простой вопрос. Вообще, самые простые вопросы оказываются для науки самыми сложными! Например: откуда взялась жизнь на Земле? Как такое могло быть? Сначала имелось раскаленное облако, затем огненный шар, потом он остыл, потом покрылся океанами. Все вокруг было неорганическое. Камни, воздух, вода и вся таблица Менделеева. А потом вдруг возникло органическое. Появилась Жизнь.

Последнее слово он произнес, будто бы написанное с большой буквы.

– Как такое может быть? – азартно повторил Вася. – Коренной вопрос науки, между прочим. Откуда она, жизнь, взялась? Вся эта органика, которая началась с бактерий, продолжилась лишайниками и закончилась…

Он сделал паузу, словно подбирая слово.

– Ну, например, вот им. – Он кивнул на толстого гаишника, что помахивал палочкой на обочине.

– Ну, гаишники недалеко от лишайников ушли, – засмеялась Леся и добавила безапелляционно: – А про жизнь, по-моему, все ясно.

– Вот как? – улыбнулся молодой ученый.

– Да. Во все сущее, видимое и невидимое, вдохнул жизнь бог-отец, – с лукавинкой проговорила Леся. – А после он создал каждой твари по паре и понял, что это хорошо, и в день седьмой присел отдохнуть на облаке.

– Да, – серьезно кивнул Вася, – гипотеза о боге тоже имеет место быть. Однако данное объяснение – самое простое. Оно требует веры, а не доказательств.

– А как насчет пришельцев? – улыбнулась девушка.

Вася серьезно кивнул:

– И подобная гипотеза существует… Может быть, и вправду прилетал к нам миллиард лет назад инопланетный корабль с зелеными человечками, они тут у нас походили, поели, попили и свои бактерии и вирусы случайно оставили. А из их космического мусора наша жизнь пошла.

– Что, серьезно?

– Вполне. Пришельцы – не пришельцы, но одна из самых распространенных гипотез заключается в том, что жизнь на нашу планету занесена извне. Из космоса, в результате падения на Землю небесных тел. Метеоритов. Ведь уже доказано, что бактерии могут и низкие температуры выдерживать, до абсолютного ноля. И полный вакуум. И, наоборот, нагревание до многих тысяч градусов (когда метеорит в атмосфере Земли раскаляется)… Поэтому, скорее всего, так все и было, хотя стопроцентных доказательств, как ты понимаешь, нет… Но мне, – вздохнул Вася, – честно говоря, всегда, еще с детства, обидно было. Что жизнь на Землю, как грипп какой-нибудь, из космоса занесло…

– А то, что все мы были когда-то обезьянками, тебе не обидно? – поддразнила его Леся.

– Да что обезьянки! – досадливо отмахнулся палеонтолог. – Ведь вопрос вопросов заключается в том, как из неорганической материи получить органическую?.. Как мертвое превратить в живое ?.. Бить высоковольтными разрядами, типа молниями? Пробовали. Нагревать? Тоже. Охлаждать? Воздействовать радиацией? Или делать все это одновременно – в разных пропорциях?.. Были тысячи подобных исследований! Но пока никому внятных и повторяемых результатов достичь не удалось.

Они помолчали, а потом Вася совсем по-взрослому, словно убеленный сединами ученый муж, вздохнул:

– Вот так, дорогая Леся. Тайна сия велика есмь.

Их машина неслась все дальше за город – а навстречу текли орды возвращающихся после уик-энда железных коней.

Глава 5

Чем дальше они отъезжали от Москвы и чем ниже клонилось к горизонту июльское солнце, тем больше напрягалась Леся. Несмотря на все высокоученые разговоры, ситуация складывалась двусмысленная. Она едет на ночь глядя неизвестно куда, с малознакомым молодым человеком… А вдруг он потребует вполне определенной платы за свои услуги?.. И дело было не в том, что она не отобьется и не пошлет его куда подальше – и отобьется, и пошлет. Просто жалко будет, что их намечающиеся товарищеские отношения вдруг закончатся столь противно и пошло.

Они свернули с шоссе на второстепенную дорогу. Замелькали поля, потом редкие лесополосы. Вскоре машина въехала в настоящий лес.

Васечка, словно угадав, о чем она думает, сообщил:

– А мне завтра к девяти утра ехать к научному руководителю.

– К девяти?.. – откликнулась она. Значит, ночевать Вася за городом вряд ли будет. На душе полегчало. – Ну и зверь же твой профессор!

– Да нет, Максимыч не зверь. Хороший мужик. Просто он жаворонок и нас всех пытается жаворонками сделать. Еще с самой первой экспедиции.

– А ты – сова?

Он кивнул.

– Я тоже, – улыбнулась Леся.

Они въехали на территорию дачного поселка. Мелькнул указатель: «Гречаниново».

– Вот здесь ты будешь жить, – пояснил Васечка.

На первый взгляд поселок девушке понравился. Создавалось впечатление, что дачи находятся прямо в лесу. Из-за заборов тянулись сосны и ели. За высокими березами или разлапистыми яблонями виднелись красные и зеленые крыши.

– Прикольно, – оценила Леся.

Вася свернул в узкий ухабистый переулок. По обе стороны тянулись заборы, довольно старые и линялые. Обочины заросли высоченными сорняками. На малой скорости «шестерка» принялась переваливаться с кочки на кочку. Ни единого человека не было видно ни на улице, ни за оградами.

Наконец авто остановилось.

– Приехали, – сказал Вася. – Добро пожаловать.

Леся выскочила из машины. На покосившейся калитке висела табличка, коряво написанная от руки: «Луговая, 7».

– Заезда во двор нет, – пояснил Вася. – Пойдем через калитку.

Он открыл багажник и вытащил Лесин чемодан.

– А чья это дача?

– Теперь моя, – грустно улыбнулся Вася.

Он отпер большой амбарный замок и внес чемодан внутрь двора.

Участок оказался совсем неухоженным. Сорняки по пояс. Старые яблони и вишни растопырились наполовину высохшими ветвями. Вдалеке у забора-рабицы росли три вековых сосны и одна ель.

Вася подхватил чемодан и отправился по еле заметной тропинке, по пояс в траве. Леся последовала за ним. Тропинка упиралась в небольшой старый выцветший дом. Он выглядел маленьким, словно кукольным. Рядом с крыльцом располагалась врытая в землю скамейка и стол, накрытый старой клеенкой.

– Извини за общую разруху и неухоженность, – проговорил молодой человек. Он казался смущенным. – У меня, чтоб дачей заниматься, нет ни времени, ни… – он замялся и слегка покраснел, – ни денег. Вот и стоит она пока без дела. Может быть, когда-нибудь я разбогатею, отгрохаю тут особняк. А не разбогатею – продам. Все равно каждый год земля дорожает. Ну, гости дорогие, добро пожаловать!.. Осторожней, тут на крыльце одна ступенька шатается.

Они вошли в дом. Он оказался и вправду маленьким, бедненьким, однако опрятным. Кухонька занимала не больше трех метров. В ней возвышалась беленая русская печь. Имелся рукомойник, снабженный водонагревателем. На кухонном столе помещалась древняя электрическая плитка на две конфорки. Рядом самодовольно высился современный чайник.

В комнате обстановка была не менее скупая: телевизор «Рубин», покрытый салфеточкой, платяной шкаф, оклеенный многочисленными переводными картинками с изображением динозавров.

– Когда-то это была моя комната, – пояснил Вася. – Да она и сейчас моя, когда я приезжаю. Она, вообще-то, единственная, которая отапливается. Поэтому ты располагайся здесь. В шкафу есть постельное белье. Оно, может, отсырело, но зато чистое.

Они вышли на старинную террасу. Она занимала ровно столько же площади, что и кухня с комнаткой, вместе взятые. На террасе имелся пузатый холодильник «ЗИЛ», облупленный и слегка почерневший от старости и сырости, а также радиола «Ригонда». У стены помещался диван, а в середине – круглый стол, покрытый скатертью. На столе в вазочке возвышались засохшие тюльпаны.

«Вася либо неисправимый романтик, – подумалось Лесе при взгляде на тюльпаны, – либо приезжал сюда в последний раз вместе с девушкой. А почему, собственно, у него не может быть девушки?.. Он же меня не на свидание позвал, и вообще я ему никто». От этой мысли почему-то стало досадно.

Изрядную часть террасы занимали журналы и книги. Разные – художественные, научные, научно-популярные, – они не помещались на двух полках, возвышались на полу многоступенчатыми кипами.

– Выкинуть жалко, – извиняющимся тоном проговорил Вася, кивнув на стопки, – а разобрать времени не хватает. Да и сарая у нас нет.