Сорокоумовские. Меховые короли России - Валерий Чумаков

Егор Иванович Найденов в воспоминаниях потомков

История выкупа основателя известного купеческого рода Егора Ивановича Найденова из крепостных рабочих была довольно туманной. Вот что о ней писал внук Егора Ивановича, миллионер, банкир и видный общественный деятель, Николай Александрович Найденов: «из всех принадлежавших к роду Найденовых лиц только один – мой дед Егор Иванович с семейством (женой и сыновьями) был на основании положения Комитета министров, состоявшегося 29 февраля 1816 года, уволен из мастеровых фабрики купцов Колосовых, «по желанию содержателей оной для избрания другого рода жизни» и, согласно сообщению московского магистрата 2-го департамента от 19 апреля того же года за № 2611, записан домом московского градского общества в московское купечество, по третьей гильдии, по Лужников девичьих слободе (дело архива московской купеческой управы № 446); все же прочие (кроме двух дочерей Сергея Ивановича (брата Егора Ивановича. – В. Ч.), перешедших вследствие выхода в замужество в другое сословие) по продаже принадлежавшей Колосовым части села Батыева коммерции советнику, московской первой гильдии купцу Михаилу Ивановичу Титову (М.и. Титов состоял с конца 1814 года до начала 1819 года московским градским главой; по полученному ордену был возведен впоследствии в потомственное дворянство) перешли во владение сего последнего (по исповедным росписям эта часть Батыева значится в 1815 году еще за Н. П. Колосовым, а в 1816 году, так же как и по сказке 7-й ревизии, поданной в феврале 1816 года, – за М.и. Титовым). От отца слышал я, что когда Титов купил колосовскую часть Батыева, то он вызвал к себе деда моего для объявления ему об этом и был очень удивлен полученным от деда объяснением о непринадлежности уже его к Колосовской фабрике; при покупке Титов, видимо, рассчитывал приобрести и деда с семейством, имевшего тогда собственное дело и представлявшегося уже зажиточным (вероятно, единственным) из среды числившихся при фабрике мастеровых; каким путем удалось достигнуть такого освобождения, требовавшего, как видно, рассмотрения в Комитете министров, это осталось для меня покрытым неизвестностью: слышал я только, что ходатайство о том было сопряжено со спешностью (и, должно быть, надлежащими расходами) и что вслед за этим было воспрещено увольнять от фабрик приписанных им мастеровых, да и самая возможность к такому увольнению существовала лишь в течение недолгого времени; при этом слышал я, что устройство этого дела принадлежало некоему Секунду Филипповичу Бюстрюкову; чем он занимался, точно не знаю, но, видимо, он был из доморощенных ходатаев по делам; я его помню в позднейшее время его жизни, когда он (в солдатском костюме) прихаживал к нам по отбытии военной службы, в которую он был отдан за составление каким-то крестьянам жалобы на помещика, поданной на высочайшее имя; после того в 1840-х и 1850-х годах к нам ходила вдова его с дочерью, видимо, заслуге его придавалось особое значение».

Главный магазин Сорокоумовских в Москве на Ильинке, интерьер

Петру Ильичу исполнилось 65 лет. За год до этого он потерял свою Анну. Старшему сыну Петру было 29 лет, Павлу – 27, а младшему Дмитрию – 11. Владимир предпочел перейти в мещанство. Для ведения дела нужны были большие силы, чтобы ежегодно ездить в Ирбит и на другие крупные ярмарки. Дорога была трудной и рискованной. Ехали многие недели, невзирая на погоду – в дождь, в снег, постоянно рискуя быть ограбленным или даже убитым разбойниками. Для серьезного ведения дела нужно было крепкое здоровье и большая выносливость. Старший сын Петр обладал сильной волей и неукротимой энергией, был интересен и добр. Павел отличался логичностью мышления, организаторскими способностями и высокой ответственностью. В их лице Петр Ильич имел прекрасных продолжателей семейного дела. Но неожиданно Сорокоумовских постиг страшный удар: во время очередного посещения Ирбитской ярмарки Петр Петрович, ставший к тому времени уже солидным, уважаемым купцом, заразился сибирской язвой и 7 ноября 1842 года скоропостижно скончался.

В том же году супруга родила Павлу Петровичу сына, которого, конечно же, в честь деда назвали Петром. Дальше, как и полагалось женам того времени, Маргарита начала приносить детей с завидной регулярностью. В 1843 году на свет появилась Анна Павловна, в замужестве ставшая Алексеевой, в 1844-м – сын Иван, в 1846-м – Екатерина (будущая Вишнякова), в 1847-м – Александра (Лесникова), в 1848-м – Семен, в 1850-м – Павел, в 1851-м – Александр, в 1853-м – Елизавета (Морозова), в 1856-м – Ольга (Блохина), наконец, последней уже в 1856 году на свет появилась Варвара (Трапезникова).

Но мы забежали немного вперед. Забежим еще чуть подальше просто для того, чтобы лишний раз не отбегать. Потому что, уж если мы начали говорить, какие фамилии дочери Павла Петровича получили в замужестве, нужно тут же пояснить, что это были за фамилии и что они тогда значили.

Про Алексеевых и сейчас знают, пожалуй, во всем мире. По крайней мере, про одного из представителей фамилии – Константина Сергеевича Алексеева, взявшего для того, чтобы не позорить род лицедейским увлечением, псевдоним как раз только что сошедшего со сцены популярного у театралов актера-любителя Станиславского. Хотя, конечно, главным делом Алексеевых был вовсе не театр, а текстиль. Род происходил из принадлежавшего помещице Ивановой села Добродеева Ярославской губернии. Основатель рода, от которого и пошла фамилия, – Алексей Петрович (1724–1775). Женившись на дочери конюха графа Петра Шереметева[79], он переехал в Москву и в 1746 году записался в московское купечество. Начинали с торговли в Серебряном ряду, но постепенно перешли на хлопок, шерсть и животноводство. Алексеевы относились к числу наиболее уважаемых и почитаемых в России купеческих фамилий. И входили в нее не только предприниматели и театралы (по стопам Константина пошли три его сестры – Мария, Анна и Зинаида), но и ученые, юристы, политики.

Вишняковы были пусть не особенно богатой, но старинной купеческой семьей. Происходили они из купцов города Кашина[80] Тверской губернии. В 1762 году Михаил Иванович Вишняков перебрался в Москву. Его сын Петр, проработав 26 лет в фирме Алексеевых, в 1816 году организовал в столице собственное золотопрядильное дело. Его дети развили отцовскую компанию, дошли до первой гильдии, а сын Николай с 1873 по 1893 год и с 1897 по 1917 год избирался в гласные Московской городской думы. Он же состоял председателем думской комиссии «О пользах и нуждах общественных» и членом совета Третья ковской галереи.

Лесниковы представляли купечество Санкт-Петербурга. В северной столице они владели крупнейшим торговым домом и большой недвижимостью. Кроме того, у них было и собственное суконное производство. Глава семьи Иван Петрович Лесников (1811–1893), купец первой гильдии и потомственный почетный гражданин, на собственные средства обустроил и содержал Петербургскую Александровскую сыпную больницу, с 1851 года исполнял обязанности городского головы[81]. За обильную благотворительную и общественно полезную деятельность получил ордена Святой Анны 3-й и 2-й степеней и Святого Владимира 3-й степени. Вместе с орденом Святого Владимира получил потомственное дворянство, а несколько позже – чин тайного советника[82].

Муж Елизаветы Павловны Давид Абрамович Морозов был представителем одной из ветвей знаменитой старообрядческой купеческой династии. Морозовы специализировались на текстиле. Родоначальник династии, крепостной крестьянин князей Рюминых Савва Василье вич (1770–1862) был родом из деревни Зуево Богородского уезда Московской губернии и работал ткачом на фабрике купца Кононова. Женившись в 1797 году на дочери красильного мастера и получив за ней приданым пять рублей золотом, он на эти деньги открыл собственную шелкоткацкую мастерскую. За 20 лет напряженного труда ему удалось скопить внушительную сумму, и в 1820 году он вместе с сыновьями Елисеем, Захаром, Абрамом, Иваном и Тимофеем выкупился на свободу. Цена выкупа была очень даже солидной – 17 000 рублей ассигнациями. Уже к 1825 году не без помощи старообрядческой московской общины он выкупил у своего бывшего хозяина значительный участок земли на берегу реки Клязьмы[83] и построил на нем солидную фабрику, включавшую три ткацких цеха, три красильных, три сушильных и один сновальный. Позже он основал еще множество ткацких фабрик, стал купцом первой гильдии, получил в 1842 году потомственное почетное гражданство, в 1847 году открыл вместе с Львом Кнопом[84] в селе Никольском под Москвой крупнейшую в России бумагопрядильную фабрику. После его смерти сыну Абраму досталась основанная в 1858 году Тверская мануфактура бумажных изделий, которая далее перешла Давиду Абрамовичу. В списке богатейших предпринимательских фамилий России по состоянию на 1914 год династия Морозовых стояла на пятом месте, уступая лишь банкирам Второвым, нефтяникам Нобелям, железнодорожникам и финансистам Поляковым и металлургам князьям Абамелек-Лазаревым. Их совокупное состояние превышало 40 миллионов золотых рублей, что по тем временам было неслыханно крупной суммой.